"Кинокалейдоскоп" продолжает продолжаться. Почти на финишной прямой

[Jack Stapleton]

Сегодня на редкость мрачный день и, думаю, вполне подходящий, чтобы принести сюда готичный драббл, наконец-то дождавшийся своего часа.
Идея Zoief, исполнение моё, зубы к стенке - Alter Ego Ричарда Э. Гранта.



МИЛАЯ ТЫ МОЯ, ДА НЕ БОИШЬСЯ ЛИ ТЫ МЕНЯ?

Первые порывы предгрозового ветра налетели с болот в ту минуту, когда Бэрримор торжественно распахнул перед гостями двери столовой. Замок отозвался жалобной дрожью стёкол в окнах, завздыхал на сотню ладов щелями, отдушинами, старинными водостоками. Миссис Мортимер незаметно потянула мужа за руку, увлекая его в направлении зимнего сада.
— У меня дурное предчувствие, Джеймс.
Доктор, подавив досадливый вздох, понимающе глянул на неё поверх очков.
— Мы с тобой оба перенервничали, Сибил, — мягко напомнил он. — Не будем портить праздник сэру Генри. А звуки… в старых замках никогда не бывает тихо, особенно в скверную погоду.
Миссис Мортимер понизила голос:
— Я говорю о другом звуке, Джеймс. О том, что мы слышали в церкви, когда священник произнёс: «Говорите сейчас или молчите вечно».
Доктор нахмурился и, словно отгоняя тревожащее воспоминание, выдавил из себя нервную улыбку:
— Мы, кажется, ещё не отвыкли от дурной славы наших болот. Всё непонятное приписываем проклятью. Но мистер Холмс покончил с ним навсегда, разве не так?
Миссис Мортимер серьёзно покачала головой:
— Это была она, Джеймс.
— Идём, дорогая, — Мортимер, возможно, впервые за все годы семейной жизни прервал жену. — Нас ждут.
Раскаты грома доносились с разных сторон, всё ближе и мощнее, будто гроза вознамерилась взять Баскервиль-холл в кольцо. Как ни ярко горели свечи в старинной люстре под потолком, их огни, ломаясь в многоцветных витражах и перемежаясь далёкими вспышками молний, бросали на лица гостей рваные колеблющиеся тени и вселяли ощущение чего-то неотвратимого и скверного. Бэрил — теперь уже молодая леди Баскервиль — сидела во главе стола, неестественно прямая, в наглухо закрытом платье цвета слоновой кости, и казалась белее своего наряда, лишь отблески пламени временами румянили её точёные скулы. Сэр Генри, не выпускавший её руки, улыбался с такой же натужной жизнерадостностью, до боли в щеках, раскрасневшихся, в свою очередь, не то от напряжения, не то от старого вина.
Застольная беседа шла столь же неровно, как горели свечи — завязывалась и вновь угасала, сменяясь тишиной и нервной пляской теней. Не выдержав затянувшегося молчания, сэр Генри знаком приказал Бэрримору наполнить бокалы и встал.
— Господа! — провозгласил он немного охрипшим голосом. — Как хозяин дома, я предлагаю тост за то, что наша семья, — он выдержал паузу, — и наш род, который сегодня начинает, без преувеличения, новую жизнь — одним словом, за то, что мы навсегда избавились от груза тягостного прошлого!
Он поднёс бокал к губам, но так и не успел сделать ни глотка. Новый порыв ветра сотряс замок от фундамента до самых шпилей. С грохотом и звоном распахнулись рамы, ледяное дыхание болот разом погасило почти все свечи. Ослепительная, иззелена-белая молния наискось вспорола почерневшее небо и обрисовала в проёме окна высокую худую фигуру в чёрном.
— Что ж, я вернулся, — прозвучал в звенящей тишине знакомый мягкий, чуть глуховатый голос. — Хотя, скажу тебе прямо, Генри, это не по-родственному — не позвать меня на свадьбу моей собственной жены.
Бэрил, словно окаменев, не сводила застывшего взгляда с лица незваного гостя. В любом мраке она узнала бы его из тысячи — высокий лоб, обнажённые в улыбке белоснежные зубы и глаза, голубые до прозрачности, как иглистый горный лёд. Вот только на левом виске густо алела струйка не до конца запёкшейся крови. И этот запах болотной гнили, незаметно заполнивший комнату…
Бокал с жалобным звоном выскользнул из рук сэра Генри. Брызги вина в лицо рассеяли наваждение.
— Ты же умер! — владелец поместья стиснул кулаки.
— Это не такое уж серьёзное препятствие, — улыбнулся Джек, глядя мимо него, словно сквозь пустоту. — Ты ведь понимаешь, Бэрил, верно? Как поняла и то, что хотела сказать наша собака. Ведь именно этих слов ждал священник. Говорите сейчас или молчите вечно, не так ли?
Ещё одна свеча затрепетала и погасла. Лица оцепеневших гостей медленно уплывали во мрак — казалось, в огромной столовой остались только они трое. Два брата и женщина, стоявшая между ними.
— Ты не имеешь на неё права! — Генри шагнул вперёд, заслоняя собой жену.
— Имею, дорогой кузен, во всяком случае, больше, чем ты, — ледяные глаза насмешливо сощурились. — Кто хоть раз бывал за гранью, тот больше не принадлежит миру живых — как и ты, Бэрил, пусть даже Ватсон и дал тебе отсрочку. К сожалению, пуля в голову такой возможности не предоставляет. Ну что же, любимая? Мне пришлось долго ждать. Не верь, будто время там не ощущается — я сам зря не верил.
Бэрил медленно, как во сне, подняла голову. Неподвижные чёрные глаза казались бездонными — словно южная ночь гляделась в зеркало ледника.
— Наши клятвы теперь принадлежат иному миру, любимая. Миру, который всегда возьмёт своё. Мы уходили в один день, но ты вернулась с полпути. И вот — я пришёл за тобой.
Бэрил шагнула вперёд. Отчаянным, неверным движением, как утопающий за соломинкой, Генри потянулся к её руке — но она лишь тенью скользнула мимо. Он пошатнулся и упал без чувств, навалившись грудью на подоконник.
Два силуэта — белый и чёрный — медленно и плавно, точно ступая по воздуху, исчезли в проёме распахнутого окна и растаяли в сгущающемся тумане.
В тот самый миг, когда погасла под ветром последняя свеча, на пол возле сэра Генри с холодным звоном упало что-то маленькое и блестящее. Женское обручальное кольцо с бериллом.
— Что же теперь будет? — потерянно прошептал Мортимер. — Неужели конец? Ты сможешь её… позвать?
— Не думаю, что она ответит, — покачала головой Сибил. — Вряд ли для них сейчас существует кто-то, кроме них самих.

Comments

[Гость]

Настоящая готика ) Жутковато и... минорно. Особенно понравилось, что Бэрил уже как бы не принадлежала к миру живых и Джек просто довершил незаконченное, что было по-своему милосердием и актом любви. Оставил бы ты Генри мёртвых в покое и не навязывал им свои представления о счастье.

Сегодня на редкость мрачный день

Надеюсь, только по погоде? )

[Jack Stapleton]

что было по-своему милосердием и актом любви.

У Джека-Гранта своеобразная склонность к милосердию - он и Холмса предложил добить, чтоб не булькнулся...

Надеюсь, только по погоде? )

К счастью, да)) Но в такую погоду как раз хорошо писать и публиковать всякие жутики))

[Гость]

Вообще-то он прав ) Если в альтернативных вариантах нет "спасать", то лучше мгновенная смерть, чем асфиксия, да ещё в болоте, а не в чистой воде. Даже предпочтения Холмса уточнил - джентльменский поступок ))

[Jack Stapleton]

Вот и дополнительный аргумент в пользу того, что Грант выступает от имени всех предшественников, ещё и Холмсу своеобразный урок милосердия преподал)))

- Лучше, конечно, помучиться, - сказал Холмс, увидев за спиной у Джека Ватсона.

[Гость]

ещё и Холмсу своеобразный урок милосердия преподал)))

А теперь представим себе, как Холмс-Ричардсон бросает тянуть Клэя и с решительным видом достаёт пистолет )))

- Лучше, конечно, помучиться, - сказал Холмс, увидев за спиной у Джека Ватсона.

Джек свалял дурака )

[Jack Stapleton]

А теперь представим себе, как Холмс-Ричардсон бросает тянуть Клэя и с решительным видом достаёт пистолет )))

"А насчёт вас разговор отдельный - с милосердием у вас всё в порядке, а с вытягиванием... Только это не ко мне, а к нашему Ватсону!"

Джек свалял дурака )

Недооценил нетипичного доктора)))

[Гость]

Недооценил нетипичного доктора)))

Когда уже Холмс нетипичный, стоило бы задуматься )))

[Jack Stapleton]

Когда уже Холмс нетипичный, стоило бы задуматься )))

Тем более когда Джек сам нетипичный))