Я иду сквозь тебя, пока есть мои силы, даже если уже никуда не иду...
21:01
Стоит только захотеть
Название: Стоит только захотеть
Автор: Jack Stapleton
Размер: мини
Пейринг/Персонажи: Эдмон, Данглар, Фернан, Вильфор, тёща де Сен-Меран и др.
Категория: джен
Рейтинг: от G до PG-13
Жанр: стёб
Саммари: к чему привело невинное желание Эдмона отучить Данглара от боязни высоты.
Примечание 1: основой для фанфика послужил эпизод из экранизации 1922 года, где в конце Данглар сходит с ума, и ему всюду мерещатся деньги.
Примечание 2: всё, что сделал предъявитель сего, сделано без получения материальной выгоды и без посягательств на авторское право.
Для голосования: #. fandom Dumas 2013 - работа "Стоит только захотеть"
СТОИТ ТОЛЬКО ЗАХОТЕТЬ
читать дальшеМожет показаться, что во всём виноват был компас… ах, простите, компАс. Ведь если бы он не разбился, то капитан Леклер не послал бы в лавку за новым. Вот только какой спрос с бессловесной штуковины? Так что, если серьёзно, то нечего было посылать со столь ответственным поручением Эдмона и Данглара в тот самый момент, когда они были поглощены спором на вечную тему – что лучше, мозги или сердце. Или, применительно к этой парочке, что лучше – жениться на каталанке Мерседес или скопить миллион франков. А поскольку правильного ответа на этот вопрос быть не может по определению, то спор изрядно затянулся, заняв весь путь от порта до лавки с перерывом собственно на покупку компаса (то есть как с перерывом? «Будьте добры, нам вон тот, с краю… ну а я что тебе говорил?.. нет, не посмотрю пять франков, и вообще, мелочи нет!») и продолжился на обратном пути, который, для разнообразия, пролегал вдоль обрывистого берега бухты Фаро. К этому времени аргументы и с той, и с другой стороны были полностью исчерпаны, и разговор уже пошёл совершенно не о том, но оба спорщика по-прежнему не собирались сдаваться и энергично подкрепляли свою позицию жестами. Эдмону-то ещё ничего, а вот у Данглара под мышкой был зажат свёрток с тем самым компасом, что существенно ограничивало уровень его аргументации. Впрочем, бухгалтер не смущался и с удвоенной энергией размахивал свободной рукой.
И в эту самую минуту, когда Эдмон, полуобернувшись на ходу, упоённо доказывал преимущество наличия в квартире настурций и ломоносов, а Данглар в ответ воздел руки и завопил: «Да что ты вообще в этом понимаешь?!» - злополучный свёрток выскользнул у него из-под мышки и, как мешок с тридцатишестифунтовым ядром, ухнул вниз, в прозрачные голубые воды Средиземного моря.
Спорщики разом замолчали и уставились друг на друга.
- Поздравляю! – объявил Эдмон, от неожиданности забыв вложить в это слово необходимую долю сарказма.
- Не разбился бы, - проворчал Данглар. – Ну чего стоишь? Ныряй!
При других обстоятельствах Эдмон, конечно, нырнул бы. И, пожалуй, не без удовольствия. Но сейчас, ещё не остыв после недавнего спора, а заодно как не-исключено-что-и-будущий капитан «Фараона», он решил пойти на принцип.
- А почему это я? – пожал он плечами. – Я, что ли, его упустил?
Данглар осторожно заглянул через край обрыва. Его бухгалтерский мозг тут же прикинул расстояние до воды, под кристальной толщей которой лежал на мелкой гальке растреклятый свёрток. И результат ему очень не понравился.
- Я бухгалтер, а не самоубийца, - парировал он и скрестил руки на груди, давая понять, что со своей стороны обсуждение проблемы полагает законченным.
Эдмон подошёл и, в свою очередь, тоже посмотрел вниз. Однако его мозг, по-видимому, оперировал другими категориями и поводов ужасаться не нашёл.
- Ну где тут самоубиваться? – заключил он. – Тут ниже, чем с мачты. Или, - он сделал паузу и насмешливо-испытующе покосился на приятеля, - ты что, нырять не умеешь?
- Может, умею, а может, и нет, – фыркнул Данглар и отвернулся. – Тебе какое дело?
Эдмон ответил не сразу. Ему даже стало любопытно, отчего это Данглар так болезненно реагирует по такому, на его взгляд, пустячному поводу.
- Ну извини, - он обошёл вокруг Данглара и попробовал заглянуть ему в лицо, - я ж не знал, что ты боишься…
Данглар ничего не сказал, хотя мысленно поздравил себя с тем, что Эдмон наконец-то понял столь очевидную вещь – а именно то, что он, Данглар, в очередной раз оказался прав. Однако он и не представлял себе, что страсти по нырянию ещё только начинаются. Точнее, просто не учёл одного. Врождённого стремления Эдмона выручать, помогать и поддерживать, которому в будущем суждено было разрастись до масштабов целого графа Монте-Кристо.
Пока ещё не граф снова посмотрел вниз, как будто собираясь всё-таки уступить собеседнику, потом вдруг повернулся и провозгласил:
- Ну этого же нельзя так оставить!
- Что оставить? – Данглар от неожиданности даже поперхнулся.
- Твою боязнь! – объявил Эдмон. – Она же тебе наверняка мешает!
– Не больше, чем отсутствие мозгов, – полноценным саркастическим тоном заметил Данглар, но все преимущества означенного тона пропали даром.
– Ну ты только посмотри! – Эдмон, всё больше увлекаясь новым для себя амплуа психотерапевта, схватил приятеля за рукав и потащил к самому краю скалы. – Ну как можно бояться, вот ответь мне, а? Оно же… такое спокойное, такое тёплое, такое… само тебя держит!
– Вот пусть тебя и держит, – проворчал Данглар, ненавязчиво выворачиваясь из азартной хватки старшего помощника «Фараона».
Но Эдмон был не из тех, кто сдаётся при первой неудаче.
– Ладно, – махнул он рукой. – Пускай тебе не нравится море. Но что-то же должно… Заманчивое чтобы… Придумал! – выпалил он. – Представь себе… представь, что там внизу не вода, а деньги!
– Деньги? – оторопел Данглар.
– Ну да! – Эдмон, щурясь от солнца, показал вниз. – Целая куча денег! Луидоры, франки, казначейские облигации, и всё твоё, понимаешь?
– Всё равно глупости, – просопел бухгалтер, из-под руки глядя на море. – Не бывает, чтобы такая куча денег и без присмотра…
– Ну а я что говорю? Ты и присмотришь…
Данглар невольно зажмурился. Солнечные лучи, ломаясь и играя на воде, били прямо в глаза. Море было усыпано множеством мелких светлых кругляшей, удивительно похожих на монеты. А то, что мелькало между ними, не то зелёное, не то голубое – ну конечно, это же банковский билет, и как он его сразу не заметил? А вон ещё один. И ещё…
– Делёжки не бу-удет! – заорал Данглар и, растопырив руки, шагнул со скалы.
Эдмон, сам не ожидавший такого быстрого и действенного результата, впервые задался мыслью, а что же будет дальше, но додумать её не успел, потому что «дальше» уже случилось. Из моря раздался плеск и забористые булькающие чертыхания.
Данглар неуклюже барахтался внизу под скалой и с бухгалтерской точностью поминал всех до одного морских дьяволов.
– Держись, я счас! – окликнул его Эдмон и спрыгнул. Вынырнув рядом с Дангларом, он тут же закашлялся, ибо большая часть брызг, которые разлетались во все стороны от его приятеля, попала ему в лицо.
– А ты боялся! – торжествующе прокомментировал он. – До берега сам доплывёшь или тебя поддержать?
Данглар взглянул на него как в первый раз.
– Но, чёрт возьми, Дантес, – пропыхтел он, – там же в самом деле были деньги…
– Нет, ты мне объясни, как это получилось? – в четвёртый раз повторил Данглар. Наутро после эпопеи с компасом психотерапевт-самоучка и его первый клиент сидели у дороги под большой смоковницей и обсуждали вчерашнее приключение. – Кто тебя вообще надоумил?
– Никто, – честно признался Эдмон. – Сам придумал…
– С твоей фантазией только планы мести составлять, – пробурчал Данглар. – Но факт остаётся фактом: я действительно увидел деньги и, как полный идиот…
– Почему сразу «идиот»? – перебил Эдмон. – Ты, кстати, очень удачно нырнул для первого раза.
– Одним словом, – проигнорировал его бухгалтер, – я чуть не сломал себе шею и чуть не утонул из-за того, чего на самом деле не было. Вот я и хочу разобраться, какого чёрта это со мной произошло и не схожу ли я с ума.
– По-моему, всё как раз правильно, – попытался возразить Эдмон. – Ты представляешь себе деньги и прыгаешь…
– А если, на минуточку, в следующий раз я их себе представлю на подоконнике пятого этажа? – начал заводиться Данглар. – Тогда что?
– А смысл? Тебе же не нужно прыгать с пятого этажа.
– Я бы и со скалы не прыгнул, если б деньги не увидел!
– Что за шум, а Дантеса не бьют? – послышался знакомый голос. Из-за поворота вышел Фернан с полной корзиной рыбы на плечах.
– Придумал бы что-нибудь новенькое, – вздохнул Эдмон, вставая. Если уж говорить о чувстве юмора – то, что называлось им у Фернана, было невозможно выносить больше пяти минут. К сожалению, единственным, кто этого никак не мог понять, был сам Фернан.
– Говорят, тебя вчера на скале с Дангларом видели, – продолжал каталанец, явно набиваясь на конфликт, – я как раз и хотел узнать, что ты Мерседес на это скажешь…
– А Мерседес мне уже сказала, – усмехнулся Эдмон, – что кое-кто за такие сплетни вчера веслом получил…
Крыть Фернану, строго говоря, было нечем, потому что весло было, пусть даже всего лишь в виде малоприятной перспективы, если он не прекратит болтать ерунду. У него, правда, имелись три неизменных аргумента – два внушительных кулака и один нож, но как же быть с рыбой? А рыбу надо было доставить в целости и сохранности, потому что в «Резерве» намечался банкет по случаю очередной почётной грамоты, вручённой помощнику королевского прокурора…
Пока Фернан, скрипя зубами, решал эту непростую задачу (куда там пресловутой «дилемме узника!»), он и думать забыл и про рыбу, и про Данглара. А с этим последним между тем и в самом деле творилось что-то странное: вытаращив глаза и приоткрыв рот, он напряжённо разглядывал содержимое Фернановой корзины. И как только он раньше не замечал, до чего же серебристая переливающаяся рыбья чешуя похожа на серебряные монетки? Целая груда, целая корзина монет… вон, уже сквозь прутья просвечивают, того и гляди, высыплются!
- А ну поставь! – заорал Данглар и, накинувшись на рыбака, попытался отобрать у него корзину. А поскольку она так и покоилась у Фернана на плече, то, перевернувшись, опрокинулась ему прямо на голову. Серебристый скользкий рыбопад обрушился к ногам незадачливого ловца, а Данглар между тем, причитая, пытался запихнуть особо упитанную скумбрию в свой бумажник.
Фернан, наконец, сорвал с головы корзину и сделал то, что сделали бы на его месте десять каталанцев из девяти: сцапал бухгалтера за грудки и хорошенько тряхнул. После третьего или четвёртого встряхивания Данглар похлопал глазами и оторопело уставился на рыбину в одной руке и облепленный чешуёй бумажник – в другой.
– Так это опять не деньги… – пробормотал он несчастным голосом. – Они уже даже высыпались…
– Мда… – прокомментировал Эдмон, который удивился не меньше. – Кажется, с деньгами у тебя серьёзнее, чем я думал.
«Ну кто же знал, что так будет! – оправдывался сам перед собой Эдмон, поднимаясь в квартиру Данглара. – Я вон, когда маленький был и темноты боялся, тоже себе представлял, что в чулане под лестницей пещера с сокровищами. Но я же не искал сокровища и искать не собираюсь!»
(Насчёт этого он, как мы знаем, погорячился…)
«А с деньгами этими, похоже, я всё-таки перестарался. Вперёд буду знать… Интересно, а согласился бы Данглар попробовать какой-нибудь другой способ?..»
С этими мыслями будущий знаток банкирских душ постучал в дверь. Но никто не отзывался.
– Можешь не стучать, – сообщил материализовавшийся где-то у него за спиной Кадрусс. – Нету его, похоже.
– Куда же он делся? – удивился Эдмон.
– Спроси чего полегче, – грустно ответил портной. – Сам его жду… он же мне проставиться обещал за новую жилетку. Не простую, между прочим, а с потайным карманом.
О том, зачем понадобился потайной карман, Кадрусс вовремя сообразил умолчать, хотя это был предмет его тайной гордости, если не сказать – секрет фирмы. В кармане, специально для написания доносов, должна была лежать маленькая чернильница, а для прочности и непромокаемости в нём имелась дополнительная подкладка из кусочка штормовой робы.
Впрочем, ещё неизвестно, что сказал бы Кадрусс, узнай он, что Данглар в настоящий момент находится как раз там, куда стремилась душа портного-рационализатора – а именно в «Резерве», за любимым столиком под сикоморами. Вот только компанию ему составляли не обещанные деликатесы, а перо, чернильница и Фернан Мондего.
– А я тебе говорил, – повторял Фернан, потягивая вино и сияя от сознания собственной правоты, – говорил я тебе, что от Эдмона Дантеса ничего хорошего не будет!
– Говорил, говорил, – пробурчал Данглар, уткнувшись в стакан, – дорвался до менторского тона!
Каталанец не вполне понял смысл его ответа и на всякий случай даже не обиделся – в конце концов, лучшему другу и соавтору и без того плохо.
– И что ты делать собираешься? – спросил он. – Может, пока у тебя это не выветрилось, поищешь мне новое рыбное место?
– Вот ещё, – проворчал Данглар. – Я теперь к морю на милю не подойду. (Это было сильно сказано, поскольку вид на море открывался прямо из окон трактира). Нет уж, я предпочитаю более проверенные средства, – и кивнул на стоящую перед ним чернильницу.
– Донос, что ли? – удивился Фернан. – А ты уверен, что он поможет?
В глубине души Данглар уже ни в чём не был уверен. Но не ронять же авторитет перед Фернаном!
– Донос от всего помогает, – наставительно сказал он, подпёр подбородок кулаком и нацарапал левой рукой свою неизменную формулу «приверженец престола и веры уведомляет господина королевского прокурора…». Но на этом процесс застопорился, ибо о том, как подоходчивее уведомить прокурора о подобной чертовщине, Данглар и сам толком не знал.
– «Эдмон Дантес подал мне опасную для жизни идею»… нет, не то, – бормотал он, покусывая конец пера, – лучше так: «из-за Эдмона Дантеса мне стали мерещиться деньги, из-за чего я…»… нет, это масло масляное… «Эдмон Дантес планомерно сводит меня с ума…»
– А донос анонимный или нет? – внедрился в ход творческого процесса Фернан.
– Анонимный, какой же ещё? – буркнул Данглар.
– А как тогда прокурор узнает, что это ты от Дантеса пострадал? – резонно заметил Фернан.
– Прокурор всё знает, - сквозь зубы отозвался Данглар, шуруя пером по бумаге. Сказать по секрету, он давно уже подозревал, что Вильфор успел запомнить его почерк, благо возможностей было достаточно. Честно говоря – более чем достаточно…
А сам Вильфор в это время нервно поглядывал на часы и притопывал ногой под столом, сидя в беседке у будущей тёщи. Из глубины сада доносилось кликанье садовых ножниц, изредка сменявшееся причитаньями мадмуазель Рене.
Политические убеждения маркизы де Сен-Меран развивались по траектории, непостижимой для логики простого смертного. Стоило ей вычитать в каких-то мемуарах позапрошлого столетия, что его величество Людовик Тринадцатый самолично изволил варить варенье, как почтенная дама со всем пылом нерастраченного на высокие цели роялизма ударилась в садоводство. Зелёные насаждения вокруг загородного особняка Сен-Меранов потеснили кусты красной смородины. На закономерный вопрос Вильфора, почему именно красная смородина, а не, скажем, персики, маркиза разразилась вдохновенным монологом по поводу какого-то легендарного рецепта варенья без косточек. Но, к сожалению, Вильфор так и не дослушал его, поскольку при упоминании о том, что таковые выбирают пёрышком из каждой ягодки, он спешно извинился, вскочил и улизнул в суд под предлогом только что полученного доноса. С тех пор, памятуя о перспективе пёрышка, помощник прокурора тихо ненавидел красную смородину. Правда, пока с ним были солидарны одни садовые сони, принципиально поедавшие вместо кислых ягод сладкие персики.
– Жерар! – донёсся из-за бастиона смородиновых кустов голос маркизы. – Исполните же, наконец, свой профессиональный долг!
– Это какой же? – с тревогой уточнил Вильфор, на всякий случай не высовываясь из беседки.
– Рассудите нас! – воззвала тёща. – Вы же юрист. Я уже битых полчаса пытаюсь убедить нашу политически нестойкую Рене, что смородина уже поспела, а она смазывает и смазывает этот принципиальный вопрос!
– Тут не юрист нужен, а дегустатор, – проворчал Вильфор себе под нос. Сам он не без оснований полагал, что не годится на эту роль по вполне понятной причине: для него и зрелая, и незрелая смородина была на один вкус – кислятина. Однако всё шло к тому, что волей-неволей придётся покинуть спасительную беседку и принять на себя удар по дегустации, а то, не приведи престол-вера, и немедленному сбору политизированных ягод. Если, конечно, не случится чудо…
Чудо и случилось. Впрочем, с учётом обстановки, оно имело вид судебного пристава, который трусил по садовой дорожке с конвертом в руках.
Вильфор свесился через перила беседки и начал отчаянно сигналить шляпой. Пристав потоптался на месте и, понурив голову, поднялся по ступенькам.
– Я их предупреждал, что вы меня прибить изволите, – грустно сообщил он, – но господин королевский прокурор сразу приказал: всё, мол, что левой рукой написано, всё нести господину Вильфору…
– Так и неси! – Вильфор выхватил у него из рук письмо, нетерпеливо развернул его и принялся читать: – «Приверженец престола и веры»… ну надоело уже, никакой фантазии… «уведомляет»… ясно, опять от Данглара… а это что такое?! «Эдмон Дантес сводит меня с ума под предлогом преодоления боязни прыжков со скалы»?
– Точно, с ума сошёл, – отважился вставить свои пять сантимов пристав.
– «В результате чего, – продолжал читать Вильфор, не вполне веря собственным глазам, – в результате чего я начал видеть деньги там, где их нет, и стремление их, т.е. деньги, собрать, обезопасить и сохранить заставляет меня рисковать жизнью…»
– Я же говорил, прибьёте, – бубнил несчастный пристав.
Вильфор опустил письмо и в раздумье посмотрел куда-то в глубину сада. Одно-единственное слово из письма не давало ему покоя. Слово «собрать».
– А как вы думаете, – абсолютно серьёзно спросил он, испытующе взглянув на пристава, – красная смородина похожа на деньги?
– Кхм… – до опешившего собеседника смысл вопроса дошёл далеко не сразу, вместе с осознанием того, что бить не будут. – Ну… это… вряд ли. Скорее уж на драгоценные камни.
– Неважно, – Вильфор сел на скамейку и испустил долгий вздох облегчения. – Кажется, я спасён!
Через час Данглар обнаружил под дверью самую настоящую повестку. Поначалу он забеспокоился, но, пока он читал послание, его физиономия постепенно приобретала злорадное выражение.
«Уважаемый господин Данглар (зачёркнуто) приверженец престола и веры! Просим явиться в дом маркиза де Сен-Меран для участия в следственных действиях. Защиту свидетеля гарантируем. Помощник королевского прокурора Вильфор».
«Ты смотри! – не без восхищения отметил про себя Данглар. – Приверженцем назвали. Уважают моё право на анонимность!»
Немного смущала туманная формулировка «следственные действия». На всякий случай Данглар даже посмотрел по карте, где примерно находится дом Сен-Меранов, и, убедившись, что поблизости от него нет ни моря, ни скал, окончательно перестал тревожиться.
– Ну и как вы это с ним делаете? – нетерпеливым шёпотом спросил Дантеса стоявший у калитки Вильфор, завидев приближающегося Данглара.
– Уже никак, – честно ответил Эдмон. – Это само начинается.
– Ясно, – резюмировал Вильфор. – Тогда отойдите во-он в ту стону, вы мне кусты закрываете.
– Угу, – кивнул Эдмон, перемещаясь вправо, прямо в поле зрения Данглара, который, в свою очередь, торжествующе потёр руки и вошёл в калитку.
– А вот и вы! – довольно провозгласил Вильфор, не без труда вернув своей сияющей физиономии привычное постное выражение. – Прошу сюда, господин приверженец престола и веры!
– Э-э, – Данглар покосился в сторону Дантеса и на всякий случай понизил голос, – надеюсь, мне не придётся повторять наши, кхм… следственные действия перед судом?
– Не придётся, – абсолютно честным тоном заявил Вильфор, а Эдмон чуть не прыснул в кулак. – Пройдите лучше вот сюда… по тропинке… нет, левее… пардон, пардон, только не наступите на мои любимые желтофиоли. Вот здесь! – и деликатно, но решительно развернул Данглара лицом (а точнее сказать – лицом к лицу) к зарослям устрашительной смородины.
Данглар, пока что не видевший никакого криминала в том, что его уводят подальше от Дантеса, против которого он собирался дать весьма подробные показания (включая алфавитный список морских дьяволов, помянутых им во время вынужденного купания под скалой) и при этом сохранить в неприкосновенном виде свою физиономию, всё же не смог сдержать удивления, ибо совершенно не видел никакой связи между красной смородиной и морем или хотя бы Фернановой скумбрией.
Вильфор торжественно протянул руку к кустам и с плохо скрываемым нетерпением спросил:
– Так на что это, по-вашему, похоже?
– А на то и похоже, – живо откликнулся Данглар, – что меня необдуманно, но вполне планомерно сводят с ума! И я вам больше скажу: если бы кое-кому, чьего имени я называть не буду – хотя вон он, у вашей калитки стоит – так вот, если бы кое-кому не пришло в голову, что все должны, по его примеру, сигать в море с чего придётся, я бы никогда в жизни не подумал, что, например, морская вода – это банковские билеты! Ну или хотя бы что ваша смородина – драгоценные камни… камни… ой, чёрт…
Круглые полупрозрачные шарики-ягоды покачивались на веточках, как невиданное ожерелье, или клонились к земле длинными висячими серьгами. Прямо-таки целое состояние повесили на куст! И куда только смотрит этот маркиз де Сен… как его там? С такой расточительностью у него скоро и маркизовского титула не останется!
– Безобразие, – пыхтел Данглар, срывая ягоды обеими руками сразу, – ну ничего, я вам покажу, что такое экономия и сохранность…
– Работает! Забодай меня Фемида, работает! – Вильфор подпрыгнул, чуть не потеряв очки, и замахал шляпой Эдмону. – Я спасён! Рене спасена! Стоп, – вдруг очнулся он от эйфории, – а потом что делать? Как мы у него смородину-то заберём?
– Как в прошлый раз, – предположил Эдмон. – В море или потрясти – тогда помогало.
– Сразу нельзя, – возразил Вильфор. – Пусть сначала семечки из ягод вытащит.
– А ещё говорят – страшнее замка Иф ничего не придумали, – не удержался Эдмон. – О! Знаете что? Скажете ему, что у вас от банка… как там эта штука называется, когда можно брать из банка денег сколько захочешь – не ограбление, а как-то ещё?
– Неограниченный кредит, – окончательно уверовав в своё счастье, подсказал Вильфор.
Автор: Jack Stapleton
Размер: мини
Пейринг/Персонажи: Эдмон, Данглар, Фернан, Вильфор, тёща де Сен-Меран и др.
Категория: джен
Рейтинг: от G до PG-13
Жанр: стёб
Саммари: к чему привело невинное желание Эдмона отучить Данглара от боязни высоты.
Примечание 1: основой для фанфика послужил эпизод из экранизации 1922 года, где в конце Данглар сходит с ума, и ему всюду мерещатся деньги.
Примечание 2: всё, что сделал предъявитель сего, сделано без получения материальной выгоды и без посягательств на авторское право.
Для голосования: #. fandom Dumas 2013 - работа "Стоит только захотеть"
СТОИТ ТОЛЬКО ЗАХОТЕТЬ
читать дальшеМожет показаться, что во всём виноват был компас… ах, простите, компАс. Ведь если бы он не разбился, то капитан Леклер не послал бы в лавку за новым. Вот только какой спрос с бессловесной штуковины? Так что, если серьёзно, то нечего было посылать со столь ответственным поручением Эдмона и Данглара в тот самый момент, когда они были поглощены спором на вечную тему – что лучше, мозги или сердце. Или, применительно к этой парочке, что лучше – жениться на каталанке Мерседес или скопить миллион франков. А поскольку правильного ответа на этот вопрос быть не может по определению, то спор изрядно затянулся, заняв весь путь от порта до лавки с перерывом собственно на покупку компаса (то есть как с перерывом? «Будьте добры, нам вон тот, с краю… ну а я что тебе говорил?.. нет, не посмотрю пять франков, и вообще, мелочи нет!») и продолжился на обратном пути, который, для разнообразия, пролегал вдоль обрывистого берега бухты Фаро. К этому времени аргументы и с той, и с другой стороны были полностью исчерпаны, и разговор уже пошёл совершенно не о том, но оба спорщика по-прежнему не собирались сдаваться и энергично подкрепляли свою позицию жестами. Эдмону-то ещё ничего, а вот у Данглара под мышкой был зажат свёрток с тем самым компасом, что существенно ограничивало уровень его аргументации. Впрочем, бухгалтер не смущался и с удвоенной энергией размахивал свободной рукой.
И в эту самую минуту, когда Эдмон, полуобернувшись на ходу, упоённо доказывал преимущество наличия в квартире настурций и ломоносов, а Данглар в ответ воздел руки и завопил: «Да что ты вообще в этом понимаешь?!» - злополучный свёрток выскользнул у него из-под мышки и, как мешок с тридцатишестифунтовым ядром, ухнул вниз, в прозрачные голубые воды Средиземного моря.
Спорщики разом замолчали и уставились друг на друга.
- Поздравляю! – объявил Эдмон, от неожиданности забыв вложить в это слово необходимую долю сарказма.
- Не разбился бы, - проворчал Данглар. – Ну чего стоишь? Ныряй!
При других обстоятельствах Эдмон, конечно, нырнул бы. И, пожалуй, не без удовольствия. Но сейчас, ещё не остыв после недавнего спора, а заодно как не-исключено-что-и-будущий капитан «Фараона», он решил пойти на принцип.
- А почему это я? – пожал он плечами. – Я, что ли, его упустил?
Данглар осторожно заглянул через край обрыва. Его бухгалтерский мозг тут же прикинул расстояние до воды, под кристальной толщей которой лежал на мелкой гальке растреклятый свёрток. И результат ему очень не понравился.
- Я бухгалтер, а не самоубийца, - парировал он и скрестил руки на груди, давая понять, что со своей стороны обсуждение проблемы полагает законченным.
Эдмон подошёл и, в свою очередь, тоже посмотрел вниз. Однако его мозг, по-видимому, оперировал другими категориями и поводов ужасаться не нашёл.
- Ну где тут самоубиваться? – заключил он. – Тут ниже, чем с мачты. Или, - он сделал паузу и насмешливо-испытующе покосился на приятеля, - ты что, нырять не умеешь?
- Может, умею, а может, и нет, – фыркнул Данглар и отвернулся. – Тебе какое дело?
Эдмон ответил не сразу. Ему даже стало любопытно, отчего это Данглар так болезненно реагирует по такому, на его взгляд, пустячному поводу.
- Ну извини, - он обошёл вокруг Данглара и попробовал заглянуть ему в лицо, - я ж не знал, что ты боишься…
Данглар ничего не сказал, хотя мысленно поздравил себя с тем, что Эдмон наконец-то понял столь очевидную вещь – а именно то, что он, Данглар, в очередной раз оказался прав. Однако он и не представлял себе, что страсти по нырянию ещё только начинаются. Точнее, просто не учёл одного. Врождённого стремления Эдмона выручать, помогать и поддерживать, которому в будущем суждено было разрастись до масштабов целого графа Монте-Кристо.
Пока ещё не граф снова посмотрел вниз, как будто собираясь всё-таки уступить собеседнику, потом вдруг повернулся и провозгласил:
- Ну этого же нельзя так оставить!
- Что оставить? – Данглар от неожиданности даже поперхнулся.
- Твою боязнь! – объявил Эдмон. – Она же тебе наверняка мешает!
– Не больше, чем отсутствие мозгов, – полноценным саркастическим тоном заметил Данглар, но все преимущества означенного тона пропали даром.
– Ну ты только посмотри! – Эдмон, всё больше увлекаясь новым для себя амплуа психотерапевта, схватил приятеля за рукав и потащил к самому краю скалы. – Ну как можно бояться, вот ответь мне, а? Оно же… такое спокойное, такое тёплое, такое… само тебя держит!
– Вот пусть тебя и держит, – проворчал Данглар, ненавязчиво выворачиваясь из азартной хватки старшего помощника «Фараона».
Но Эдмон был не из тех, кто сдаётся при первой неудаче.
– Ладно, – махнул он рукой. – Пускай тебе не нравится море. Но что-то же должно… Заманчивое чтобы… Придумал! – выпалил он. – Представь себе… представь, что там внизу не вода, а деньги!
– Деньги? – оторопел Данглар.
– Ну да! – Эдмон, щурясь от солнца, показал вниз. – Целая куча денег! Луидоры, франки, казначейские облигации, и всё твоё, понимаешь?
– Всё равно глупости, – просопел бухгалтер, из-под руки глядя на море. – Не бывает, чтобы такая куча денег и без присмотра…
– Ну а я что говорю? Ты и присмотришь…
Данглар невольно зажмурился. Солнечные лучи, ломаясь и играя на воде, били прямо в глаза. Море было усыпано множеством мелких светлых кругляшей, удивительно похожих на монеты. А то, что мелькало между ними, не то зелёное, не то голубое – ну конечно, это же банковский билет, и как он его сразу не заметил? А вон ещё один. И ещё…
– Делёжки не бу-удет! – заорал Данглар и, растопырив руки, шагнул со скалы.
Эдмон, сам не ожидавший такого быстрого и действенного результата, впервые задался мыслью, а что же будет дальше, но додумать её не успел, потому что «дальше» уже случилось. Из моря раздался плеск и забористые булькающие чертыхания.
Данглар неуклюже барахтался внизу под скалой и с бухгалтерской точностью поминал всех до одного морских дьяволов.
– Держись, я счас! – окликнул его Эдмон и спрыгнул. Вынырнув рядом с Дангларом, он тут же закашлялся, ибо большая часть брызг, которые разлетались во все стороны от его приятеля, попала ему в лицо.
– А ты боялся! – торжествующе прокомментировал он. – До берега сам доплывёшь или тебя поддержать?
Данглар взглянул на него как в первый раз.
– Но, чёрт возьми, Дантес, – пропыхтел он, – там же в самом деле были деньги…
– Нет, ты мне объясни, как это получилось? – в четвёртый раз повторил Данглар. Наутро после эпопеи с компасом психотерапевт-самоучка и его первый клиент сидели у дороги под большой смоковницей и обсуждали вчерашнее приключение. – Кто тебя вообще надоумил?
– Никто, – честно признался Эдмон. – Сам придумал…
– С твоей фантазией только планы мести составлять, – пробурчал Данглар. – Но факт остаётся фактом: я действительно увидел деньги и, как полный идиот…
– Почему сразу «идиот»? – перебил Эдмон. – Ты, кстати, очень удачно нырнул для первого раза.
– Одним словом, – проигнорировал его бухгалтер, – я чуть не сломал себе шею и чуть не утонул из-за того, чего на самом деле не было. Вот я и хочу разобраться, какого чёрта это со мной произошло и не схожу ли я с ума.
– По-моему, всё как раз правильно, – попытался возразить Эдмон. – Ты представляешь себе деньги и прыгаешь…
– А если, на минуточку, в следующий раз я их себе представлю на подоконнике пятого этажа? – начал заводиться Данглар. – Тогда что?
– А смысл? Тебе же не нужно прыгать с пятого этажа.
– Я бы и со скалы не прыгнул, если б деньги не увидел!
– Что за шум, а Дантеса не бьют? – послышался знакомый голос. Из-за поворота вышел Фернан с полной корзиной рыбы на плечах.
– Придумал бы что-нибудь новенькое, – вздохнул Эдмон, вставая. Если уж говорить о чувстве юмора – то, что называлось им у Фернана, было невозможно выносить больше пяти минут. К сожалению, единственным, кто этого никак не мог понять, был сам Фернан.
– Говорят, тебя вчера на скале с Дангларом видели, – продолжал каталанец, явно набиваясь на конфликт, – я как раз и хотел узнать, что ты Мерседес на это скажешь…
– А Мерседес мне уже сказала, – усмехнулся Эдмон, – что кое-кто за такие сплетни вчера веслом получил…
Крыть Фернану, строго говоря, было нечем, потому что весло было, пусть даже всего лишь в виде малоприятной перспективы, если он не прекратит болтать ерунду. У него, правда, имелись три неизменных аргумента – два внушительных кулака и один нож, но как же быть с рыбой? А рыбу надо было доставить в целости и сохранности, потому что в «Резерве» намечался банкет по случаю очередной почётной грамоты, вручённой помощнику королевского прокурора…
Пока Фернан, скрипя зубами, решал эту непростую задачу (куда там пресловутой «дилемме узника!»), он и думать забыл и про рыбу, и про Данглара. А с этим последним между тем и в самом деле творилось что-то странное: вытаращив глаза и приоткрыв рот, он напряжённо разглядывал содержимое Фернановой корзины. И как только он раньше не замечал, до чего же серебристая переливающаяся рыбья чешуя похожа на серебряные монетки? Целая груда, целая корзина монет… вон, уже сквозь прутья просвечивают, того и гляди, высыплются!
- А ну поставь! – заорал Данглар и, накинувшись на рыбака, попытался отобрать у него корзину. А поскольку она так и покоилась у Фернана на плече, то, перевернувшись, опрокинулась ему прямо на голову. Серебристый скользкий рыбопад обрушился к ногам незадачливого ловца, а Данглар между тем, причитая, пытался запихнуть особо упитанную скумбрию в свой бумажник.
Фернан, наконец, сорвал с головы корзину и сделал то, что сделали бы на его месте десять каталанцев из девяти: сцапал бухгалтера за грудки и хорошенько тряхнул. После третьего или четвёртого встряхивания Данглар похлопал глазами и оторопело уставился на рыбину в одной руке и облепленный чешуёй бумажник – в другой.
– Так это опять не деньги… – пробормотал он несчастным голосом. – Они уже даже высыпались…
– Мда… – прокомментировал Эдмон, который удивился не меньше. – Кажется, с деньгами у тебя серьёзнее, чем я думал.
«Ну кто же знал, что так будет! – оправдывался сам перед собой Эдмон, поднимаясь в квартиру Данглара. – Я вон, когда маленький был и темноты боялся, тоже себе представлял, что в чулане под лестницей пещера с сокровищами. Но я же не искал сокровища и искать не собираюсь!»
(Насчёт этого он, как мы знаем, погорячился…)
«А с деньгами этими, похоже, я всё-таки перестарался. Вперёд буду знать… Интересно, а согласился бы Данглар попробовать какой-нибудь другой способ?..»
С этими мыслями будущий знаток банкирских душ постучал в дверь. Но никто не отзывался.
– Можешь не стучать, – сообщил материализовавшийся где-то у него за спиной Кадрусс. – Нету его, похоже.
– Куда же он делся? – удивился Эдмон.
– Спроси чего полегче, – грустно ответил портной. – Сам его жду… он же мне проставиться обещал за новую жилетку. Не простую, между прочим, а с потайным карманом.
О том, зачем понадобился потайной карман, Кадрусс вовремя сообразил умолчать, хотя это был предмет его тайной гордости, если не сказать – секрет фирмы. В кармане, специально для написания доносов, должна была лежать маленькая чернильница, а для прочности и непромокаемости в нём имелась дополнительная подкладка из кусочка штормовой робы.
Впрочем, ещё неизвестно, что сказал бы Кадрусс, узнай он, что Данглар в настоящий момент находится как раз там, куда стремилась душа портного-рационализатора – а именно в «Резерве», за любимым столиком под сикоморами. Вот только компанию ему составляли не обещанные деликатесы, а перо, чернильница и Фернан Мондего.
– А я тебе говорил, – повторял Фернан, потягивая вино и сияя от сознания собственной правоты, – говорил я тебе, что от Эдмона Дантеса ничего хорошего не будет!
– Говорил, говорил, – пробурчал Данглар, уткнувшись в стакан, – дорвался до менторского тона!
Каталанец не вполне понял смысл его ответа и на всякий случай даже не обиделся – в конце концов, лучшему другу и соавтору и без того плохо.
– И что ты делать собираешься? – спросил он. – Может, пока у тебя это не выветрилось, поищешь мне новое рыбное место?
– Вот ещё, – проворчал Данглар. – Я теперь к морю на милю не подойду. (Это было сильно сказано, поскольку вид на море открывался прямо из окон трактира). Нет уж, я предпочитаю более проверенные средства, – и кивнул на стоящую перед ним чернильницу.
– Донос, что ли? – удивился Фернан. – А ты уверен, что он поможет?
В глубине души Данглар уже ни в чём не был уверен. Но не ронять же авторитет перед Фернаном!
– Донос от всего помогает, – наставительно сказал он, подпёр подбородок кулаком и нацарапал левой рукой свою неизменную формулу «приверженец престола и веры уведомляет господина королевского прокурора…». Но на этом процесс застопорился, ибо о том, как подоходчивее уведомить прокурора о подобной чертовщине, Данглар и сам толком не знал.
– «Эдмон Дантес подал мне опасную для жизни идею»… нет, не то, – бормотал он, покусывая конец пера, – лучше так: «из-за Эдмона Дантеса мне стали мерещиться деньги, из-за чего я…»… нет, это масло масляное… «Эдмон Дантес планомерно сводит меня с ума…»
– А донос анонимный или нет? – внедрился в ход творческого процесса Фернан.
– Анонимный, какой же ещё? – буркнул Данглар.
– А как тогда прокурор узнает, что это ты от Дантеса пострадал? – резонно заметил Фернан.
– Прокурор всё знает, - сквозь зубы отозвался Данглар, шуруя пером по бумаге. Сказать по секрету, он давно уже подозревал, что Вильфор успел запомнить его почерк, благо возможностей было достаточно. Честно говоря – более чем достаточно…
А сам Вильфор в это время нервно поглядывал на часы и притопывал ногой под столом, сидя в беседке у будущей тёщи. Из глубины сада доносилось кликанье садовых ножниц, изредка сменявшееся причитаньями мадмуазель Рене.
Политические убеждения маркизы де Сен-Меран развивались по траектории, непостижимой для логики простого смертного. Стоило ей вычитать в каких-то мемуарах позапрошлого столетия, что его величество Людовик Тринадцатый самолично изволил варить варенье, как почтенная дама со всем пылом нерастраченного на высокие цели роялизма ударилась в садоводство. Зелёные насаждения вокруг загородного особняка Сен-Меранов потеснили кусты красной смородины. На закономерный вопрос Вильфора, почему именно красная смородина, а не, скажем, персики, маркиза разразилась вдохновенным монологом по поводу какого-то легендарного рецепта варенья без косточек. Но, к сожалению, Вильфор так и не дослушал его, поскольку при упоминании о том, что таковые выбирают пёрышком из каждой ягодки, он спешно извинился, вскочил и улизнул в суд под предлогом только что полученного доноса. С тех пор, памятуя о перспективе пёрышка, помощник прокурора тихо ненавидел красную смородину. Правда, пока с ним были солидарны одни садовые сони, принципиально поедавшие вместо кислых ягод сладкие персики.
– Жерар! – донёсся из-за бастиона смородиновых кустов голос маркизы. – Исполните же, наконец, свой профессиональный долг!
– Это какой же? – с тревогой уточнил Вильфор, на всякий случай не высовываясь из беседки.
– Рассудите нас! – воззвала тёща. – Вы же юрист. Я уже битых полчаса пытаюсь убедить нашу политически нестойкую Рене, что смородина уже поспела, а она смазывает и смазывает этот принципиальный вопрос!
– Тут не юрист нужен, а дегустатор, – проворчал Вильфор себе под нос. Сам он не без оснований полагал, что не годится на эту роль по вполне понятной причине: для него и зрелая, и незрелая смородина была на один вкус – кислятина. Однако всё шло к тому, что волей-неволей придётся покинуть спасительную беседку и принять на себя удар по дегустации, а то, не приведи престол-вера, и немедленному сбору политизированных ягод. Если, конечно, не случится чудо…
Чудо и случилось. Впрочем, с учётом обстановки, оно имело вид судебного пристава, который трусил по садовой дорожке с конвертом в руках.
Вильфор свесился через перила беседки и начал отчаянно сигналить шляпой. Пристав потоптался на месте и, понурив голову, поднялся по ступенькам.
– Я их предупреждал, что вы меня прибить изволите, – грустно сообщил он, – но господин королевский прокурор сразу приказал: всё, мол, что левой рукой написано, всё нести господину Вильфору…
– Так и неси! – Вильфор выхватил у него из рук письмо, нетерпеливо развернул его и принялся читать: – «Приверженец престола и веры»… ну надоело уже, никакой фантазии… «уведомляет»… ясно, опять от Данглара… а это что такое?! «Эдмон Дантес сводит меня с ума под предлогом преодоления боязни прыжков со скалы»?
– Точно, с ума сошёл, – отважился вставить свои пять сантимов пристав.
– «В результате чего, – продолжал читать Вильфор, не вполне веря собственным глазам, – в результате чего я начал видеть деньги там, где их нет, и стремление их, т.е. деньги, собрать, обезопасить и сохранить заставляет меня рисковать жизнью…»
– Я же говорил, прибьёте, – бубнил несчастный пристав.
Вильфор опустил письмо и в раздумье посмотрел куда-то в глубину сада. Одно-единственное слово из письма не давало ему покоя. Слово «собрать».
– А как вы думаете, – абсолютно серьёзно спросил он, испытующе взглянув на пристава, – красная смородина похожа на деньги?
– Кхм… – до опешившего собеседника смысл вопроса дошёл далеко не сразу, вместе с осознанием того, что бить не будут. – Ну… это… вряд ли. Скорее уж на драгоценные камни.
– Неважно, – Вильфор сел на скамейку и испустил долгий вздох облегчения. – Кажется, я спасён!
Через час Данглар обнаружил под дверью самую настоящую повестку. Поначалу он забеспокоился, но, пока он читал послание, его физиономия постепенно приобретала злорадное выражение.
«Уважаемый господин Данглар (зачёркнуто) приверженец престола и веры! Просим явиться в дом маркиза де Сен-Меран для участия в следственных действиях. Защиту свидетеля гарантируем. Помощник королевского прокурора Вильфор».
«Ты смотри! – не без восхищения отметил про себя Данглар. – Приверженцем назвали. Уважают моё право на анонимность!»
Немного смущала туманная формулировка «следственные действия». На всякий случай Данглар даже посмотрел по карте, где примерно находится дом Сен-Меранов, и, убедившись, что поблизости от него нет ни моря, ни скал, окончательно перестал тревожиться.
– Ну и как вы это с ним делаете? – нетерпеливым шёпотом спросил Дантеса стоявший у калитки Вильфор, завидев приближающегося Данглара.
– Уже никак, – честно ответил Эдмон. – Это само начинается.
– Ясно, – резюмировал Вильфор. – Тогда отойдите во-он в ту стону, вы мне кусты закрываете.
– Угу, – кивнул Эдмон, перемещаясь вправо, прямо в поле зрения Данглара, который, в свою очередь, торжествующе потёр руки и вошёл в калитку.
– А вот и вы! – довольно провозгласил Вильфор, не без труда вернув своей сияющей физиономии привычное постное выражение. – Прошу сюда, господин приверженец престола и веры!
– Э-э, – Данглар покосился в сторону Дантеса и на всякий случай понизил голос, – надеюсь, мне не придётся повторять наши, кхм… следственные действия перед судом?
– Не придётся, – абсолютно честным тоном заявил Вильфор, а Эдмон чуть не прыснул в кулак. – Пройдите лучше вот сюда… по тропинке… нет, левее… пардон, пардон, только не наступите на мои любимые желтофиоли. Вот здесь! – и деликатно, но решительно развернул Данглара лицом (а точнее сказать – лицом к лицу) к зарослям устрашительной смородины.
Данглар, пока что не видевший никакого криминала в том, что его уводят подальше от Дантеса, против которого он собирался дать весьма подробные показания (включая алфавитный список морских дьяволов, помянутых им во время вынужденного купания под скалой) и при этом сохранить в неприкосновенном виде свою физиономию, всё же не смог сдержать удивления, ибо совершенно не видел никакой связи между красной смородиной и морем или хотя бы Фернановой скумбрией.
Вильфор торжественно протянул руку к кустам и с плохо скрываемым нетерпением спросил:
– Так на что это, по-вашему, похоже?
– А на то и похоже, – живо откликнулся Данглар, – что меня необдуманно, но вполне планомерно сводят с ума! И я вам больше скажу: если бы кое-кому, чьего имени я называть не буду – хотя вон он, у вашей калитки стоит – так вот, если бы кое-кому не пришло в голову, что все должны, по его примеру, сигать в море с чего придётся, я бы никогда в жизни не подумал, что, например, морская вода – это банковские билеты! Ну или хотя бы что ваша смородина – драгоценные камни… камни… ой, чёрт…
Круглые полупрозрачные шарики-ягоды покачивались на веточках, как невиданное ожерелье, или клонились к земле длинными висячими серьгами. Прямо-таки целое состояние повесили на куст! И куда только смотрит этот маркиз де Сен… как его там? С такой расточительностью у него скоро и маркизовского титула не останется!
– Безобразие, – пыхтел Данглар, срывая ягоды обеими руками сразу, – ну ничего, я вам покажу, что такое экономия и сохранность…
– Работает! Забодай меня Фемида, работает! – Вильфор подпрыгнул, чуть не потеряв очки, и замахал шляпой Эдмону. – Я спасён! Рене спасена! Стоп, – вдруг очнулся он от эйфории, – а потом что делать? Как мы у него смородину-то заберём?
– Как в прошлый раз, – предположил Эдмон. – В море или потрясти – тогда помогало.
– Сразу нельзя, – возразил Вильфор. – Пусть сначала семечки из ягод вытащит.
– А ещё говорят – страшнее замка Иф ничего не придумали, – не удержался Эдмон. – О! Знаете что? Скажете ему, что у вас от банка… как там эта штука называется, когда можно брать из банка денег сколько захочешь – не ограбление, а как-то ещё?
– Неограниченный кредит, – окончательно уверовав в своё счастье, подсказал Вильфор.
28.04.2013 в 16:59
28.04.2013 в 17:03
28.04.2013 в 17:05
28.04.2013 в 17:08
28.04.2013 в 17:11
28.04.2013 в 20:49
28.04.2013 в 20:52
Я хочу это прочитать!!!
28.04.2013 в 22:00
http://dumas-fandom.diary.ru/p187604345.htm