Ну да, пошла последняя неделя лета, а Джек Стэплтон снова ныряет в озеро к чомгам. Можно было бы, наверное, ещё вчера рискнуть, но вряд ли вода была приятной. А сегодня ещё такая, что, окунаясь, рассмеёшься во весь голос, чтобы не взвизгнуть... а потом привыкаешь.
Я сегодня без фотоохоты - сплавал только до чомгиных мостков и обратно, и, как всегда в таких случаях, озеро полно жизни. Уток пропасть, и подпускают они совсем близко, крутятся, встряхиваются и уморительно приземляются на воду оранжевыми лапками вперёд. Холмсоцапля пролетает над озером медленно и важно, закладывая крюки и восьмёрки - следит за порядком в материалах дела. Чомги отвечают за шумовое оформление - писк малышей, как всегда, разносится далеко и отчётливо, так что я не догнал бы исполнителей, уплывавших навстречу солнцу за тростниковые ворота. Только помахал им по обыкновению.
На обратном пути мне встретилось несколько уток, а среди них - молодой чомгоёнок, вернее, чомгоюноша, уже практически взрослый, с хохолком, но без бакенбард, с узкими чёрными полосками на щеках - последней памятью о трогательном пижамном детстве. Весьма крупненький вьюнош, надо заметить. Он явно не ожидал, что я без камеры - так долго и упоённо крутился передо мной, тёрся затылком о перья, показывая белую гибкую шею. А я прямо согрелся от неподдельной гордости. Ведь он у меня на глазах вырос, из пуховичка, катающегося на маме! Я видел его первую рыбалку, его водорослевые фуршеты и танцы на озёрной глади. А теперь он скоро полетит на юг.
Завтра рискну взять камеру.