Лети с приветом

[JackStapleton]

Когда-то давным-давно Джек очень любил фанфики про высокохудожественные пакости Данглара, которые неизменно прихлопывались медным тазом. Вообще-то Джек и сейчас их любит, а в этой истории всё решила одна всем хорошо знакомая проблема.

ЛЕТИ С ПРИВЕТОМ

Два всадника в ярких мундирах проскакали рысью через Экские ворота и через несколько минут остановились перед маленьким домиком с черепичной крышей. Окружённый невысоким ярко-синим забором, он напоминал фелюгу или тартану, плывущую по волнам Средиземного моря. Ставни, точно флаги, блестели на солнце ещё непросохшей синей краской, а забытая на крыльце лейка, начищенная до блеска, отливала медью подзорной трубы.
- Кажется, приехали, - молодой офицер осадил коня.
- По крайней мере, на Мельянских аллеях нам описали именно этот дом, - подтвердил его плотно сложенный, усатый спутник.
Из глубины персикового сада, заслышав стук копыт, вышел хозяин - высокий худой старик с лопаткой в руке.
- Простите, господа, простите великодушно! - извинился он, вытирая руки и нажимая тугую щеколду. - Я совсем не ждал гостей, вот и увлёкся моими настурциями. Настурции и ломоносы такие капризные... Проходите, господа! Что вас сюда привело?
- Здесь живёт помощник капитана Эдмон Дантес? - спросил усатый офицер.
- Капитан Дантес, - наставительно поправил хозяин. - Вам очень повезло - он только вернулся из Парижа и ещё не ушёл в плавание... Эдмон! - окликнул он, повернувшись к дому. - Тут какие-то господа хотят тебя видеть...
На крыльце показался молодой человек в морской форме. Он ловко перешагнул через лейку и подошёл к воротам.
- Право, не думал, что у полиции может быть ко мне дело, - признался он.
- Мы не из полиции, - возразил младший из офицеров. - Нас послал мэр города. Речь идёт вот об этом документе. - Он извлёк из-за обшлага письмо со сломанной печатью. - Извольте взглянуть.
Дантес развернул помятый лист бумаги, закапанный вином и чернилами, и принялся читать со всё возрастающим изумлением:
- "Приверженец престола и веры уведомляет господина королевского прокурора, что Эдмон Дантес... имел письмо... к бонапартистскому комитету в Париже..."
- Что это, господи? - схватился за голову старик Дантес.
- Похоже на анонимный донос, - проворчал Эдмон, хмуря брови. - Одного не пойму: зачем стучать на бонапартистский комитет, когда у власти император? Да и письмо я уже отдал... Откуда у вас это?
- Сегодня утром оно пришло в городской суд, - объяснил усатый офицер. - Так вы действительно передавали письмо в Париж?
- Передавал... но разве сейчас это повод...?
- Это всё, что мы хотели узнать, - офицер пожал руку молодому человеку. - Император и его приверженцы вас не забудут! Сегодня в три часа вы с супругой приглашены в мэрию, где вам вручат именные часы... если они ещё остались, - уточнил он.

***
- Ну и чудеса, - продолжал удивляться старик Дантес, выбивая камзол, между тем как Мерседес чистила щёткой его треуголку, украшенную лентами по моде 1796 года. - Кто же тебе так удружил, сынок?
- Я, кажется, начинаю понимать, - Эдмон отошёл от зеркала. - Сейчас у нас конец апреля, а в Марсель я вернулся 27 февраля. Тогда-то и могли узнать о моём поручении... кстати, их счастье, что я не знаю, чьих это рук дело. Вот только со всей этой суматохой письмо, наверное, потерялось, ну, и пролежало все два месяца в добром месте под лавочкой.
За окном раздался громкий треск ветвей, и что-то тяжёлое со всего маху хлопнулось оземь.
- Чёрт, чёрт, чёрт! - причитал Данглар, отряхиваясь от сучьев и потирая ушибленные бока. - Ну что ему стоило пролежать ещё сотню дней? Глядишь, и императора бы за это время спихнули... Никогда больше не буду иметь дело с городской почтой!