Руки зачесались

У меня же есть "Трое в лодке"! Со вполне узнаваемыми Троими на чёрно-белых рисунках, только что не поющими. Но это новое издание просто позарез надо сгрести, тысяча чертей. Это прелестно. Как фильм с Тимом Карри и антистрессы по картинам импрессионистов под одной обложкой. А что эта книга - антистресс всея Британии, думаю, доказывать не нужно.
Посреди перечитывания встал и полез в карман рюкзака, чтобы убедиться, что в моём карманном ноже есть две открывашки: для банок и бутылок

запись создана: 07.09.2019 в 11:19

---

Пусть дорожка вдаль бежит!

Нет, я не могу рассказывать по порядку, как спёрло в зобу дыханье, так и до сих пор. Я позарез обязан отжать себе такую машину, которая называется веломобиль! Даже пускай одноместный, он покомпактнее, Боська сзади пристроится, в качестве задних фар и противоугонного устройства.
Уф. Выдыхай, Джек.
Словом, как я и писал, мы опробовали последний этап нашего плана. Взяли с Холмсом (у Ватсона нога, ему никак) напрокат этот самый веломобиль и по очереди принялись крутить педали. Дело немного осложняется тем, что одно место с педалями, а другое - без. Катить машину с пассажиром - дело и вправду нелёгкое, а в одиночку идёт заметно легче, правда, приходится потом подождать отставшего спутника. Вот так, меняясь, мы заехали по удобной дорожке подальше в лес, и когда настала моя очередь слезть, Холмс вдруг резво налёг на педали. В ответ на моё "Эй, куда?" он пояснил: "Должен же кто-то вернуть машину! И помните - мы с вами разъехались, но обещали вернуться! Может быть, завтра. А может, через год. Только держите наготове пирог к кофе!"
Но я ведь тоже немного владею дедуктивным методом и потому вскоре нашёл ничего не подозревавшего Холмса в парке, на дегустации варенья. Он как раз голосовал за крыжовенное. А мне, кстати, вишнёвое очень понравилось.
И чтобы показать, что такие пиратские штучки по угону веломобиля со мной в другой раз не пройдут, я завернул в пиратский тир и выбил там 20 из 20. В том числе хитрую мишень под самым потолком. Йо-хо-хо!

---

Грех одному пить! И есть тоже...

Холмс всё-таки посоветовался с Ватсоном. И по итогам мозгового штурма вызвал меня на разговор, то есть на продолжение репетиции плана по вхождению в моё положение. "Есть одно местечко, - объяснил он, - там не будут задавать вопросов и помогут незаметно унести бороду. А по соседству прокат велосипедов с коляской, как раз и Собака уместится".

Голодным читать с осторожностью!

"Местечком" оказался маленький грузинский ресторан, чертовски уютный и отделанный массивными деревянными панелями. Ничуть не удивлюсь, если предыстория открытия этого заведения лежит где-то у дока в черновиках. "Это мой друг, князь Мдивани, - объяснил Холмс хозяйке, - он обычно съедает целое хачапури с яйцом". По идее, мне надо было сказать что-нибудь, как тому симулянту с каталепсией ("ВОДКА!"), но я не рискнул портить конспирацию и вместо кофе попросил минеральной воды. И правильно сделал, потому что кофе в меня бы уже не влез.
Судите сами: минут через пятнадцать нам принесли горку политого маслом салата (в меню он назывался "Овощной букет", но по размеру тянул на целую клумбу), потом пышущее жаром хачапури величиной с тарелку и, наконец, шашлык, на который явно пошёл некрупных размеров сэр, а к нему полный соусник ароматного кисло-сладкого соуса. Я забеспокоился, потому что Боську с собой не позвал. "Мужайтесь, князь, - ободрил меня гений маскировки, - рассуём по животам!"
И мы приступили к рассовыванию.
Когда на тарелках остались одни кости, оказалось, что мои опасения не оправдались: мы ещё могли ходить. И не только. Вы же понимаете, настоящий князь, запив всё это дело ещё и вином, у циклопидеса кинжал из зубов отстрелит. Циклопидеса с кинжалом мы, правда, не встретили, но, зайдя в тир, я наповал сразил восемь банок и ещё одну заставил подпрыгнуть. Судьба десятого выстрела осталась неизвестной - может, я и снова пробил банку насквозь. Кажется, теперь никто не сомневается, что существует вот такой Мдивани и вполне может ненадолго заменить исчезнувшего от закона Джека. А в довершение легенды могу сказать, что у князя теперь есть родовое кольцо со шпинелью, которое по форме похоже на рыцарский щит и, наверное, тоже даёт право что-нибудь отжать.

---

Джек разрешает кофейный кризис

Как выяснилось, ремонт ударил едва ли не по ключевой точке нашей меррипитской жизни - кофепотреблению. Убирая посуду в шкаф, Бэрил разбила кувшинчик от капучинатора, а из кофеварки ещё раньше выскочила прокладка, удерживающая пружину. Когда к нам в последний раз приходил мастер, я попросил у него подходящую по размеру прокладку. Мастер взялся за дело основательно, перебрал все свои запасы и, как выяснилось, загнал в фильтр сразу две резиновые шайбы - для прочности. Я сперва и нарадоваться не мог. А потом всплыл сюрприз - подвижный элемент не ездит, весь кофе остаётся в фильтре. Что делать?
Куда деваться - кофепитие в этом доме спасаю только я. Только я.
Помыв и почистив фильтр, я выковырял из него верхнюю прокладку и тут обнаружил нижнюю. Из-за неё пружина почти всё время оставалась сжатой, и кофе не мог стекать в кофейник. Мне бы что острое - подцепить эту нижнюю шайбочку, а куда мы переложили зубочистки - я ещё не запомнил. Спасла вилочка для лимона. Осталось только вернуть на место все детали, и подвижный элемент послушно нажался. Для гарантии я сварил себе экспериментальную кружку кофе, и на этот раз он вытек весь, до капельки. Вот она, кружка, у меня под рукой, горяченькая ещё! Лучшее подтверждение правдивости моей истории.

---

Верный Сачок - друг индейцев

Вот чтобы мне приснилась почти целая, хотя и немного предсказуемая фильма со мной же в главной роли...
Дело было так: мы с семьёй и друзьями семьи проводили отпуск где-то в Латинской Америке (правда, откуда взялись там прямо на пляже наши дороги и наши стоянки омнибусов - отдельная песня). Поначалу всё было солнечно и беззаботно - катались компанией на лодке, причём меня по умолчанию сажали на корму грести, в другой раз я нырял с той же лодки и случайно утопил полотенце, в общем, для затравки хватит. А потом бряк - что-то случилось у местных индейцев, и власти (с которыми, кажется, был связан хозяин отеля) решили их прижать к ногтю. Так или иначе, но в отеле вдруг появился несовершеннолетний вождь или, скорее, правитель племени, одетый по-европейски, с которым жёстко поговорили и оставили под присмотром персонала. И тут до меня дошло, что должна повториться история этого племени, ликвидация верхушки и разграбление сокровищницы, словом, вождёнка надо спасать. Две сеньориты-горничные были настроены ещё более решительно - в общем, мы разработали план, в ходе которого мне предстояло, не помню зачем, взять с помощью шприца пробы каши с ананасами, которую приготовили мелкому на завтрак. Но тут я проснулся.

---

Все считают, а я что, не вампир?)

---

Если в теме оппонент - веселей дорога

Сегодня меня посетил очаровательный дюпонизм, впору похвастаться на Холмсофоруме: вот есть макросъёмка, а есть мОкросъёмка - в воде через чехол Сегодня, правда, до мокросъёмки не дошло, хотя чехол я с собой брал. А дело в том, что, когда я закончил вчерашний перевод и обнаружил, что времени всего одиннадцать без малого, на пороге Меррипит-хауса нарисовался Холмс. Один, без Ватсона. "Будем считать, что я ничего не знаю о ваших замыслах, - объявил он, - но если место встречи изменять не планируется, неплохо бы провести рекогносцировку".

И мы...

И мы двинулись по маршруту, который я, помнится, предлагал ещё в апреле, когда не получилось совместной прогулки в поисках весны. Сначала зашли в парк, где полюбовались на шедевры гримпенской скульптуры. Эти часы показывают разгон облаков и шесть дня:


Журавль и цапля из болотной сказки нашли друг друга. "А любовь, Стэплтон..." - многозначительно заметил мой спутник.


Съезд голубей почты моей. Здесь же рядом бомартеновская игровая площадка.


Холмс, надо отдать ему должное, примечательно равнодушен ко всем этим символическим мелочам. Да и вообще с таким целеустремлённым компаньоном (если, конечно, он не ищет следы) в лесу, пожалуй, скучновато. Ну скажите - как можно пройти мимо, почти не останавливаясь? "Фотографируйте, - бросил он через плечо, - всё равно вы меня догоните". Можно подумать, это я тут сыщик!


Но это только начало сказки. Как вам целых два камня? Направо пойдёшь - оленя повстречаешь, налево пойдёшь - меч из камня вынешь, прямо пойдёшь - Холл обретёшь


"Здесь?" - спросил Холмс, уловив запах сероводорода. - "Не-ет, сюда даже с вами на подстраховке не советую", - предупредил я.


Миновав опасное место, мы свернули на незнакомую тропинку и по пути обнаружили клевер Баскервилей:


А возле дамбы подстерегал любопытных сэров Старый Лох:


"Мда, - заключил Холмс, - с собакой как-то проще и понятнее". Я возражать не стал...
Напоследок я показал ему в бинокль чомгу (они держатся так далеко, что от уток их можно отличить разве что по посадке шеи), а уже потом, собственно, то, чему у чомг научился. Репетиция есть репетиция - плюхнулся без долгих прелиминариев, проплыл в общей сложности метров двести (на ту сторону, пожалуй, уже поздно) и помахал раза три. Ну, а Холмс (цитируя анекдот), как истинный джентльмен, помахал мне в ответ.
А на камышовую тропинку даже смотреть не стал. "Если земля говорит правду, то этого вполне достаточно, - подмигнул он. - Мы не найдём здесь никаких интересных вещей. Останемся лучше у входа".

А если вам нужны показания объективного свидетеля, то вот он, летучий джентльмен - над нами летал и всё видал. Кстати, я и не знал, что у него есть персональный тэг и мастерицы стремятся его к себе заполучить. Вот так - живёшь бок о бок со знаменитостью!

---

Когда косплеят меня самого

Я так и представляю, как по ту сторону экрана мой шеф хлопает ресницами, не сдержав обещания. Обещали они не подбрасывать мне заказов, пока не распутаются с проблемами и не заплатят мне положенную денежку, но хватило их ненадолго. Я-то не возражал бы побездельничать ещё с недельку, тем более погода стоит, но что поделаешь, видно, придётся посидеть на стуле ровно и подолбить по клавишам. Часть денег мне всё-таки должны скоро перевести, а то уже праздничные заначки вовсю потрошу.

---

Какой замечательный Шерлок... Патрик... Феликс... только зачем ему живность?

Меня решительно настораживало, что белкинсы в последнее время не шли на контакт. Они явно затевают что-то следственного характера. Поэтому я решил их перехитрить и в новую поездку по западным графствам отправился в образе Патрика Редферна: белые брюки, тельняшка, сандалии... короче, в случае чего назовусь Феликсом Рубером. Правда, кэбмену я назвался Шерлоком Холмсом, поэтому он не взял с меня денег (там вроде бы какая-то акция "энная поездка бесплатно", но я-то знаю, что дело в правильной конспирации!).
Правда, несмотря на эти запутывания, я чуть не пустил всю конспирацию выпи под хвост.

Потому что день оказался рассчитан на натуралиста!

Положим, зелёного дятла в зелёной кроне углядит и зоркий глаз охотника за бриллиантами (сорри за повёрнутые кадры):


Но, чьорт раздери, кто и когда видел Патрика сидящим на корточках в траве и пытающимся переупрямить богомола? Откуда взялся в наших краях коста-риканский гость - поистине загадка. И, главное, не скажешь ведь, что этот изумрудный красавец напоминает очаровательную Кристину, которая с ангель... кхм, дьявольским терпением изображает труп? Макрофото я, увы, запорол, но хоть видеозапись могу продемонстрировать.
Богомол не в восторге от съёмки

И всё же маскировка сработала: белкинсы показались! Похоже, за лето на Белкер-стрит выросло молодое поколение, тонкохвостое и пока что пугливое. Сегодня их было двое, но они не шли на контакт и возились где-то в верхушках:


За молодёжью приглядывал взрослый белк, в котором я, приглядевшись, узнал по характерному носику альтернативного кусачего ругашку-Холмса, которого мы постановили считать Бреттом. Ругашка меня тоже узнал и поскакал ко мне по ветке. Я уж подумал, что меня раскрыли, но он, видимо, принял меня за свой вариант Alter Ego Джеймса Фолкнера, потому что неожиданно спросил: "А вы директор электростанции?" - "Да, - отвечаю, - директор электростанции". - "А вы меня относите к категории ходовых машин?" - "К категории ходовых машин". - "Ну так давайте задаток, а я буду для вас вертеться, как белка в колесе". Мы сторговались на горсти орехов, и белкинс показал, как он умеет вертеться:




Кстати, даже если ругашка и не Холмс, то очень хитрый джентльмен: один орех он выронил и обиженно заметался по стволу - гони, мол, ещё! Пришлось дать, да как и не дать такому лапушке?


Момент сделки зафиксирован документально

И ещё одного белкинса я видел, когда шёл по тропинке в обход пруда: этот бегал по земле и вспрыгивал то на один, то на другой ствол. Он, правда, был последним за сегодняшнюю прогулку - у кормушек на том берегу я видел только поползней и птичек, похожих на белых лазоревок.


Пара живописных моментов:


А теперь посмотрите и угадайте с трёх раз, говорит ли Джеку эта красная вспышка о том, что осень уже наступила:

Вот именно. У кого третье сентября и костры рябин из каждой консервной банки, а у меня продолжается купальный сезон. Вода просто сказочная, и я поплавал даже чуть подольше, чем собирался. Вот что такое закалка - не надо и жары дожидаться, как было год назад!
А самый верный способ не простыть - это после купания закусить жирной рыбкой. Что-то я об этом читал в приключенческих романах, а поэтому не стал сегодня обедать в пабе, а захватил с собой кофе и бутерброды с сёмгой. (На заметку: не забыть припрятать кусок в сарайчике на Ночь Икс!)

Попутно, кстати, набрёл на идею: ДР почти всех Alter Ego: Олега Янковского, Уильяма Шатнера, Ричарда Э. Гранта, Джеймса Фолкнера и Александра Кайдановского - я неизменно отмечал стрельбой в обычном тире, а предстоящий ДР Николаса Клэя можно в арбалетном. Если его не закрыли, конечно.

---

О героизме, решительности и неподходящей погоде

В жизни всегда есть место эпичному моменту, когда ты самый умный, а все решили, что ты утонул Даже Тристан не был исключением. Что-то в этой печальной истории всплывает всё больше совпадений для улыбки.

О ГЕРОИЗМЕ, РЕШИТЕЛЬНОСТИ И НЕПОДХОДЯЩЕЙ ПОГОДЕ



Всё-таки наша британская погода никогда не перестаёт удивлять. Обычно, если героя сказаний ведут на казнь ни за что ни про что, кругом стоит такая благодать, что прощаться с этим миром жалко до зарезу (я хочу сказать, до зарезу конвоира и побегу куда глаза глядят). Но именно сегодня, когда дядюшка Марк приговорил меня к сожжению на костре, получилось совсем иначе. Будто кто-то нарочно приберёг для этого дня особо пронизывающий восточный ветер, и заточил все камни на дороге, ведущей вдоль обрыва над морем, и перекрасил их так, чтобы они попадались сначала под ноги и только потом на глаза, и в довершение всего взял место казни и перенёс его куда-то подальше. Последний факт особенно выводил из себя моих сопровождающих — герцога Андрета и графа Риоля.
— Подумать только, этот выскочка опять устроился лучше всех, — рассуждал за моей спиной Андрет, подталкивая меня под рёбра фамильным мечом. — По крайней мере, он перед смертью хорошенько погреется, а нам из-за него, видите ли, приходится тащиться к чёрту на рога даже без фляги доброго вина!
— Да будь я королём Марком, — вторил ему граф, — я бы ни единой хворостинки не израсходовал для удобства проклятого изменника. Откровенно говоря, дорогой герцог, в такую собачью погоду у меня одно желание — привязать ему на шею что-нибудь тяжёлое да и столкнуть с обрыва в море, пусть помёрзнет напоследок!
Вот вам и благодарность за то, что я всю дорогу от Тинтагэля вёл себя смирно, не пытался разорвать верёвки, стукнуть их лбами и улизнуть и, что самое главное, даже не слагал про них на ходу комические куплеты! (Напомните как-нибудь, чтоб я рассказал, как правильно петь врагам комические куплеты. Словами это не передать, только испытать на собственном опыте.) Что поделаешь, такова человеческая натура.
Как раз в ту минуту мы проходили мимо часовни над обрывом, и я осторожно намекнул, что здесь вполне можно помолиться об исправлении хотя бы одной из досадных несправедливостей сегодняшнего утра. Идея показалась моим спутникам вполне здравой, и они, пошептавшись между собой, не слишком-то любезно втолкнули меня в дверь.
В часовне оказалось даже почти тепло. Пока я собирался с мыслями, разминая слегка закоченевшие руки, Андрет с Риолем подошли к окну, забранному частой решёткой, высунули носы наружу и, не сговариваясь, затряслись мелкой дрожью.
Потом они обменялись взглядами и обратили в мою сторону две откровенно плотоядных ухмылки, будто собрались посвятить мне те самые комические куплеты.
— Ну что, — подчёркнуто вежливо спросил Андрет, — сам прыгнешь или тебя копьём подтолкнуть?
Я посмотрел вниз через прутья и уклончиво пробормотал, что потом будет чертовски трудно взобраться наверх. Однако моих конвоиров этот аргумент не убедил: они встали по обе стороны двери, скрестив на груди руки, и выжидающе уставились на меня, как на походный котелок, который всё никак не собирается закипать.
Нет, я, конечно, рыцарь Круглого стола, а потому идти на попятный не в моих правилах, но и нырять мне тоже что-то не хотелось. Ещё, чего доброго, треснешься о камень или попадёшь ногой в расщелину. Я изложил им все эти соображения, стараясь, чтобы мой голос не звучал слишком небрежно, но, похоже, вышло с точностью до наоборот.
— Зато подумай, сколько дров ты сэкономишь казне, — увещевал Риоль. — При нынешнем топливном кризисе — чем не подвиг?
— Положим, — согласился я, — а как быть с решёткой?
Конвоиры пошушукались и с двух сторон навалились на неё.
Начали они бодро, можно даже сказать, с энтузиазмом. Я не вмешивался — я просто стоял и наблюдал. Когда герцог Андрет кончит жизнь на виселице, самым дрянным выламывальщиком решёток в Корнуолле останется граф Риоль. Они дружно лезли вон из кожи добрых пять минут и отковыряли пару кусков штукатурки, так что осталась сущая малость — сами прутья. Тут они забастовали.
— Нет, вы только посмотрите на него! — возопил Андрет. — Стоит себе и не чешется, когда у нас уже руки отваливаются! Можно подумать, это мы собрались вместо него экономить казённые дрова!
Когда взывают к моему состраданию, я как рыцарь не могу остаться в стороне. Я ненавязчиво раздвинул их обоих плечами и взялся за дело сам.
У окна было очень холодно. Сквозь решётку дул пронзительный ледяной ветер. Побуждения моих спутников стали мне окончательно понятны, и я даже с некоторой теплотой начал думать об огромной куче дров, собранной в нашу с Изольдой честь, — но как только я вспомнил об Изольде, решётка всё-таки не выдержала, и спустя несколько секунд я оказался на полсотни футов ниже подоконника с целым галлоном солёной влаги в желудке и в ушах.
— Чёрт побери! — долетело сверху. — Клянусь честью, это место стоит назвать Прыжком Тристана! Ну как тебе там, не холодно?
— Роскошно! — прохрипел я, пуская пузыри в тональности до-мажор. — Я уже проникся глубиной моего свинства по отношению к бедному дяде Марку. Может, спуститесь сюда и подтвердите ему, что судьба вынесла свой приговор? Будьте мужчинами, решайтесь!
Но, похоже, они меня просто не услышали.

---

Дежурный по пуэбло

В поисках сюжетных ходов для предстоящего фанфика о курощении Игнасио де Сото неожиданно обнаружил себя за перечитыванием ещё одной любимой детской книги "О хитрой куме-лисе".

---

Жанрово смекалистый

Кажется, мы нашли себе кино на всю долгую осень - приключения Перри Мейсона (1957 года). Хоть я и слышал, что Э.С. Гарднер за темпами этой саги не поспевал и сценаристы начали со временем кропать свои сюжеты, но хотя бы классику отсмотреть надо. Тем более я у него не всё читал. А адвокаты вообще наши люди
Сегодня мы посмотрели четыре серии, но жанровая смекалка у меня сработала только в одной - про племянницу лунатика. Как только в числе свидетелей объявился некий милашкин-кудряшкин (не буду спойлерить подробнее), меня сразу будто под рёбра торкнуло - неспроста он лезет причинять добро и справедливость, тут точно какой-то подвох. И, как и следовало ожидать, не ошибся.

---

Итоги лета по-нашему

Каким оно было? Может быть, неровным, безусловно, беспокойным, но долгожданным - и счастливым. Конечно, солидную часть времени и сил сожрал ремонт, а с работой был совсем швах, но в целом я провёл его так, как и полагается Джеку Стэплтону, сэру Джеку Озёрному, натуралисту-любителю. Я подружился с белками на Белкер-стрит и с чомгами на озере. Значительно пополнил свою фото-коллекцию бабочек и сделал первые шаги в съёмке через водонепроницаемый чехол. Понемногу освоился в мире Усатого Лисовина. Поднял планку в стрельбе. Наелся дикой малины. А ещё твёрдо решил не ударить в грязь лицом в час Икс и в каждый более-менее хороший день - тёплая вода или не очень - обязательно совершал заплыв. Можно сказать, значительная часть лета для меня прошла на открытой воде, на моём титульном озере Верхний пруд, о правильном названии которого я узнал совсем недавно. Не то чтобы купание в озере принципиально лучше купания в речке, но в любом случае титул, который я себе прицепил в приливе оптимизма, неожиданно получил вот такое вот роскошное подтверждение. Именно здесь я заново освоил сажёнки, научился нырять с маской и оценил всю прелесть дальних заплывов с чомгами. Ну, и про западные графства не будем забывать. Ведь там мне довелось совершить два маленьких спасательных подвига

---

Последний день лета

Прогноз немного пессимистничает, во всяком случае, уверяет, что обещанное тепло откладывается. Впрочем, на небе ни облачка, так что я в любом случае удачно выкроил время для обычной лесной вылазки. Надеюсь увидеть белкинсов и, чем Хьюг не шутит, бабочек!

АПД: Хьюг точно не шутит и бабочками меня задарил за весь этот неровный август. Я прямо в восторге. Одну капустницу и одну репейницу я по дороге из тира упустил, но это было так, для затравки. На пруду меня ждала целая охота... но, пожалуй, про пруд стоит рассказать отдельно.

Типичный летний день натуралиста Стэплтона

Ничуть не удивлюсь, если в "Таймс" уже появилось объявление: "Джентльмена в очках, который сегодня переплыл лесной пруд, просим зайти по адресу: Белкер-стрит, Кормушка-хаус, - где его ждёт потерянный здравый смысл и инстинкт самосохранения". Согласен, водичка и правда не для неженок, и других смельчаков я сегодня не встретил - но хорошо же, до чего хорошо! Вода чуть обжигает кожу, а солнце ласково греет, и к своему рюкзаку бежишь уже полным жизни и совершенно неотразимым
Вот эта-то неотразимость, не иначе, и привлекла ко мне внимание гревшейся под солнцем репейницы. Эти пляжные бабочки мне уже не в первый раз попадаются, но близко обычно не подпускают. А в этот раз я уже оделся и поднимался вверх по берегу, а тут она! Итак, перед вами репортаж о подстерегании Арлены...


На Белкер-стрит мне так не повезло: из всех белкинсов объявился только один, похожий на Ватсона, но как будто моложе, без шрама на ухе, тонкохвостый и, что самое главное, пугливый - орешки брать не захотел. К тому же его спугнула какая-то крупная серая птица, размером не меньше кукушки, как бы даже не вяхирь. Я успел сделать только очень размытый снимок - потом он улетел:


И всё, что мне удалось разглядеть от белкинса - это его хвост, выставленный из-за ствола. Ну зараза!


Зато отметились поползни и синицы. Не знаю, Поползярти или Поползорро, но вот он, этот замаскированный джентльмен, которого мне пока нечасто удаётся перехитрить:


А это птица-синица, которая не ворует пшеницу - ей орехи подавай:


Понаблюдал я за этой развесёлой компанией и повернул домой, думая, что лесные встречи на сегодня закончились. Как бы не так! Далеко отойти не успел - а возле ямки, заросшей ландышевыми листьями, опять вьётся краеглазка. Можно сказать, главная бабочка позднего лета:


А последний сюрприз настиг меня уже по дороге домой. Майский знакомый - червонец пятнистый. Тоже дал снять всего одно фото, но дал же!


Словом, правильно лето заканчивается. Всем тем, что я люблю. И, разумеется, сезон ещё не закрыт, а следствие и подавно Сижу после прогулки в пабе, жду кофе, а барышня воркует с каким-то субъектом, уж не лудильщиком ли? Сакраментального "в лоб и без выходного пособия!" я так и не дождался, но Холмс тоже себя не в болоте нашёл, чтоб так очевидно палиться

запись создана: 31.08.2019 в 11:20

---

День находок, или Ах ты плутишка!

Вот уже несколько дней после того, как мы понемногу вернули обжитой вид спальне, я искал своего летучего мышеджентльмена, который с началом лета переехал отдыхать на каменный цветок на комоде.
Ну вы только представьте: все фигурки, стоявшие там, лежали в одной и той же коробке, а Мыша не было!
Мы перерыли несколько полок, вымели гору пыли из-под дивана, извлекли кое-какие мелочи, завалившиеся за ящики комода (включая моток шерсти мне на свитер, который не знаю когда ещё будет связан, и клубок грубой шерсти для Леди Лилий), выкинули ненужные вещи из шкафа...
...а он всё это время сидел в пакете с фамильными фотографиями, как Хьюго на портрете!
Каков мастер, такова и игрушка, что уж там

---

Сновидения невиданной щедрости

Куда мне столько идей?..
Вечером задумал новую миниатюру из лодочного цикла, а под утро вдруг приснилось, что я пишу кроссовер "Помпей" со "Шляпой волшебника". Я помню, что были у нас такие намётки, но проснулся я, как и недавно, с отчётливо прозвучавшим в голове: "...нашли Крышу Гая и пять очень симпатичных чёрных тучек". Прямиком из кратера, надо полагать.

---

С днём варенья!

 lady orbit, дорогой наш Солнечный Лучик, поздравляю! Пусть сказка всегда будет с тобой - рождается под руками, расцветает в саду, да просто приходит сама!



Маленькая праздничная зарисовка из рыцарского цикла - специально для тебя Тристан и его, хм, зелёненький питомец)

ДРАКОН ПО ИМЕНИ МОНМОРАНСИ



Посмотреть на Монморанси, так он просто ангел во плоти, по каким-то причинам, оставшимся тайной для человечества, принявший образ зелёного ирландского дракона, которого правильно нанесённый удар копья сдул до размеров охотничьей собаки. Вдобавок в результате метаморфозы на его чешуйчатой мордочке появилось неизменное выражение «ах-как-плох-сей-мир-и-как-я-хотел-бы-сделать-его-лучше-и-благороднее», гарантированно вызывающее умиление у сентиментально настроенных трубадуров.
Когда он приобрёл все эти черты, прекратил терроризировать Изумрудный остров и перешёл на мое иждивение, я и не надеялся, что мне выпадет счастье долго наслаждаться его обществом. Бывало, я сидел в кресле и бренчал на арфе, а он лежал на коврике у камина, похрумкивая углями, и в голове у меня была одна мысль: «Этот дракончик не жилец на белом свете. Он скоро вымрет и будет увековечен на фамильном гербе. Этого не миновать».
Но после того как дяде Марку пришлось уплатить за десятка два умерщвлённых им кладоискателей; после того как мне самому привелось его, рычащего и брыкающегося, сто четырнадцать раз оттаскивать за загривок от приезжих рыцарей; после того как некая разъярённая, но всё же прекрасная дама заклеймила меня именем убийцы, предъявив для освидетельствования обугленный сапог своего сенешаля; после того как граф Риоль потребовал для меня королевского суда за то, что я не держу на привязи свирепое чудовище, из-за которого однажды морозным вечером он целых два часа просидел на шпиле замка; после того как я узнал, что Горвенал тайком от меня выиграл бочонок доброго вина, поспорив о том, съест ли мой дракон до Троицы одного вконец обнаглевшего барона, — я начал думать, что, может быть, всё-таки его вознесение на фамильный герб несколько задержится. Как-никак полное его имя было Куси-Монморанси.

---

Про Зорро и Жюссака

Первый и, надеюсь, не последний фик про эту парочку, обещанный, потому и публикую.

МАХНЁМСЯ НЕ ГЛЯДЯ?

с картинками, какие уж нашлись

Диего де ла Вега, более известный в народе как Зорро, придерживался (по крайней мере формально) технического пацифизма, а посему знал четыреста сравнительно безболезненных, хотя и не всегда безобидных, способов вывести оппонента из строя. Из этих четырёхсот способов окунание в колодец в тёплый сентябрьский день представлялось ему наиболее мирным решением конфликта. Но уж такой реакции дон Диего точно не ожидал. Виконт Арман де Жюссак, всего минуту назад язвительно напоминавший ему, что под эдикт, запрещающий дуэли, с недавних пор подпадают и кабацкие драки, вынырнув из воды, вдруг изменился в лице и завопил не своим голосом:
— Господи, мсье! Дайте руку! — и только нащупав твёрдый каменный край, опомнился, вскочил на ноги и схватился за эфес.
— Ну и кто теперь подпадает под ваш эдикт? — невинно поинтересовался борец за добро и справедливость.
К его удивлению, французский коллега алькальда неожиданно быстро овладел собой, несмотря даже на то, что вода с его шикарного зелёного мундира и кучерявой шевелюры бежала прямо ручьями.
— С вами, интуристами, только связываться, — не менее невинно парировал он, вылезая из колодца и улыбаясь во все тридцать два, — почём зря сачок замочил.
— …Сачок? — растерянно переспросил Диего ровно через минуту, провожая глазами удаляющуюся мокрую фигуру. — У него что, вправду в ножнах сачок?!
— А вы разве не в курсе? — хмыкнул Пикотен. — Ихняя светлость бабочек собирают.
При слове «бабочки» де ла Вега-младший ощутил в области заднего кармана острый укол любопытства, перемешанного, что греха таить, с завистью. Его собственная коллекция чешуекрылых Нового Света за заботами о благе родимого пуэбло давненько уже не пополнялась. А уж перспектива разнообразить её европейскими видами не маячила перед ним даже в качестве прикрытия ночных подвигов под маской. А что, если… Ведь он всё равно собирался вернуть замок Бомартен законным хозяевам.
— Сдаётся мне, сеньор энтомолог, — пробормотал Диего себе под нос по-испански, — самое время Зорро вас навестить.

***


Слово у Зорро редко расходилось с делом: вечером того же дня в густых осенних сумерках к стенам хапнутого замка, прикрываясь зелёными (вернее, местами уже жёлтыми) насаждениями, подкралась примечательно высокая чёрная фигура. Добираться до Бомартена пришлось на своих двоих, ибо единственная лошадь, которую удалось раздобыть нашему герою, была призрачно-белого цвета, что с точки зрения конспирации ни в какие ворота не лезло. Даже в те, пресловутые, через которые якобы всегда может протиснуться скотинка, нагруженная золотом. Вот уж на что Зорро выбрасывать деньги не собирался категорически. Больно много чести для нахала!
Охраны наверху не наблюдалось, так что некому было оценить, как петля лассо, коротко свистнув в воздухе, с мягким шорохом обвила ближайший зубчатый выступ. Вскоре чёрный силуэт уже неслышно двигался вдоль гребня стены, пригибаясь и высматривая подходящее окно, через которое можно проникнуть внутрь.
«И на кой чёрт ему одному такие хоромы? Алькальд и то скромнее живёт, уж попасть к нему всяко проще!»
Впрочем, через пару минут терпение народного мстителя наконец-то оказалось вознаграждено. Нужную комнату он вычислил быстро: ориентиром послужил не столько свет, едва пробивавшийся сквозь тяжёлые гардины, сколько балкончик, на перилах которого сушился знакомый зелёный мундир с эполетами. А значит, как подсказывал дедуктивный метод, его обладатель точно находился внутри.
«Ну держитесь, ваша коллекционерская светлость, — не без злорадства потёр руки Зорро, — вы у меня ещё не так искупаетесь!» — и спрыгнул со стены во двор. Конечно, на балкон быстрее и удобнее было бы перебраться по какому-нибудь раскидистому дереву, но не всегда же две бабочки да в один сачок! А плющ, обвивавший стену башни почти до самой крыши, вполне устраивал непрошеного визитёра.

***
Ничего не подозревавший де Жюссак, растянувшись на пузе поперёк роскошной кровати, штудировал увесистый атлас бабочек. При виде красочных гравюр диеговская половина Зорро не смогла побороть искушения и с высоты своего двухметрового роста украдкой заглянула в книгу. Предметом повышенного внимания виконта оказались повадки крапивницы.
«Зимует A. urticae на чердаках, в сараях и иных строениях…» — успел прочитать Зорро, но тут его долговязая чёрная тень предательски нарисовалась на стене, и ночной гость, поспешно сгруппировавшись, на четвереньках пополз к выходу.
— Боська, ты? — пробормотал Жюссак, не отрываясь от книги.
Зорро с немалым трудом удержался, чтобы не ответить: «Это я» — но вовремя одёрнул себя и басовито тявкнул из-за двери. В глубине души он надеялся, что на шум не прибежит настоящая Боська. Сказать по правде, мысль о собаке, с которой его теоретически можно было спутать в темноте, как-то не прибавляла боевого духа.
Оказавшись в соседней комнате, благородный разбойник, теперь уже совершенно по-лисьи, шмыгнул в нишу у двери, привалился к стене и выдохнул. Похоже, он и в самом деле нарвался на страстного энтомолога — в противном случае трудно представить, чтобы подробности зимовки Aglais urticae настолько притупили бдительность человека военного. «Тем лучше, — довольно хмыкнул про себя Зорро, — теперь я точно знаю, что игра стоит свеч. Осталось только разведать, где наш виконт хранит свою коллекцию…»



Он высунул нос из ниши и осмотрелся. Комната, давшая ему укрытие, оказалась длинным просторным залом, какие в наши дни, пожалуй, в самом деле сохранились лишь в родовых замках и сразу навевают мысли о рыцарях и мушкетёрах: тёмно-красные штофные обои, ряд старинных кресел вдоль ближайшей стены, лепнина и резное дерево. Единственным источником света служил большой канделябр у двери, и то половина свечей в нём уже погасла, так что большая часть зала утопала в густом сумраке. На стенах тускло поблёскивали золотом уголки рам. Должно быть, фамильные портреты, решил Зорро. Интересно только, чьи — мушкетёров или Жюссака?
Внезапно через витражное окно в комнату широкой полосой упал лунный луч и в то же мгновение рассыпался на сотню глянцевых бликов. И тут у Диего — нет, не у Зорро, а именно у лучшего воспитанника мадридских профессоров — разом перехватило дыхание. Ибо вместо фамильных портретов на стене в ряд красовалось четыре стеклянных витрины в вызолоченных рамах. При виде такой роскоши у любого натуралиста, даже начинающего, сердце забилось бы вдвое быстрее, а сеньор де ла Вега из начинающих давно уже вырос. Перед ним во всём блеске предстала коллекция бабочек Армана де Жюссака.
— Пресвятая дева Мария, — охнул Диего и, забыв о всякой конспирации, как заворожённый, приблизился к крайней витрине. На первый взгляд выставленные в ней хрупкие летуньи не шли ни в какое сравнение с красочными обитательницами Центральной Америки, но красоту с лихвой компенсирована новизна: он с удивлением отметил, что многие названия ему совершенно незнакомы. Свет от канделябра падал на маленькую, скромную с виду жёлто-коричневую бабочку в нижнем углу витрины. На бумажном ярлычке под ней лаконично значилось: «Cyclopides».
— Интересуетесь? — вкрадчиво и почти приветливо прозвучало над самым ухом.
Зорро мгновенно обернулся, выхватывая шпагу и успев про себя подумать, что треклятый виконт, без сомнения, собственноручно отловил все четыре витрины бабочек. Где ж иначе он бы насобачился подкрадываться так бесшумно, что сам калифорнийский Лис его не услышал?
— Какая прелесть, — продолжал де Жюссак, поигрывая шпагой — очень даже всамделишной и едва ли напоминавшей сачок. — Я уж думал, меня грабить собрались. А что это вы в толстоголовок уткнулись, мсье? Нимфалиды поинтереснее будут.
— А я уж думал, вы, как человек науки, знаете, что ценность экземпляра не определяется размером, — парировал Зорро, которому даже в таких случаях ни выдержка, ни чувство юмора не изменяли дольше чем на минуту. — Если, конечно, вы не коллекционер оружия… а экземпляр не смотрит вам в горло.
— Надо же, какие агрессивные пошли методы ведения научных дискуссий. — Жюссак смерил оценивающим взглядом его внушительную шпагу. — Но, знаете, с меня уже хватит на сегодня физических нагрузок, поэтому я не буду возражать, если вы удалитесь.
— Как? — разыграл неподдельное изумление Зорро. — Разве вам достаточно колодца? Или я не в курсе, и вас ещё где-нибудь угораздило понырять?
Клинок выстрелил вперёд так быстро, что менее опытный фехтовальщик, пожалуй, не успел бы отбить удар. Похоже, виконту наступили на любимую мозоль.



— А кто-то упрекал меня в агрессивности, — продолжал Зорро, увлекая противника в центр зала. — Я к вам, между прочим, как шевалье к шевалье.
— Ага, потому без приглашения и влезли, — не поддался Жюссак.
— Да как же иначе, если вы гостей в подвал сажаете? — усмехнулся благородный разбойник. — Так вот, у меня к вам деловое предложение. Давайте меняться! Вы мне этого вашего циклопидеса, а я вам… ну, хотя бы орнитоптеру.
— Чего-о?! — виконт на мгновение даже остолбенел, но, впрочем, не настолько, чтобы дать противнику этим воспользоваться, и, опомнившись, рубанул наотмашь.
— Чего, чего… — проворчал Зорро, переходя в наступление и оттесняя Жюссака в угол, где на возвышении стояла скамья, обитая жёлтой парчой. На ней, правда, что-то лежало, но что именно — в полумраке не было видно. — Орнитоптеру, говорю. У меня их всё равно две — при первой возможности пришлю с оказией. А хотите морфо? Киприду или менелая? Вам прямо под цвет глаз подойдёт, — прибавил он и с последними словами выбил шпагу из руки оппонента.
— А маска не треснет? — Жюссак, извернувшись, схватил то, что лежало за его спиной на скамье, и Зорро даже попятился, увидев в его руках старинную, но вполне боеспособную алебарду. — Явились на всё готовенькое, тоже мне энтомолог! Я, если хотите знать, за моим циклопидесом дольше гонялся, чем за этим замком!
Ирония в голубых глазах уступила место праведному гневу, и Зорро поспешил вскочить на стол, дабы избежать чересчур тесного знакомства с антикварным оружием. При таком раскладе высокий рост давал ему несомненное, хотя и не вполне честное преимущество — оставалось только поворачиваться да парировать удары.
— Можно подумать, я свою коллекцию по почте выписал! — фыркнул он. — Знаете, в сельве бабочку ловить — не то что в фамильном винограднике.
Алебарда мелькнула возле его сапог — в очередной раз Зорро спасла лишь молниеносная реакция.
— Вы сначала из болота с пойманной бабочкой выберитесь, а потом — «виноградник!» — огрызнулся уязвлённый Жюссак. — Или там, где замаскированные вроде вас водятся, и болота страшнее наших?
— Ах, вот почему вы воды боитесь… У нас, между прочим, ещё аллигаторы могут за ногу тяпнуть, особенно если зазеваешься… вот как вы сейчас! — Тяжёлая шпага обрушилась на подставленное древко алебарды и перерубила его пополам. — Отдайте циклопидеса, в самом деле, — с почти неприкрытой издёвкой продолжал знаменитый разбойник, — ну что вам в нём? Всё равно ваше время вышло. Отбегались уже за бабочками по зелёной травке.
— С чего вы взяли? — мало не поперхнулся виконт, уставившись на половинки древка, зажатые в руках.
— Ну вы же замковладелец, — увещевал Зорро, — уважаемый человек, да ещё командир гарнизона… Вам по статусу несолидно с сачком носиться. Скоро повесите его вот на эту стенку и будете одни и те же байки по сотому кругу травить.
Он уже предвкушал, что беседа примет нужный оборот, но Жюссак опять не купился.
— Только не говорите, — пригнувшись, он ловко нырнул под клинок соперника и, скользнув в сторону, подхватил с пола выроненную шпагу, — что явились сражаться именно за такую незавидную участь для вашего дружка Портоса и иже с ним! Признайтесь, — на его губах заиграла лукавая улыбка, — замок-то себе хотите отжать, верно?
— Вот ещё! — абсолютно искренне возмутился Зорро. — Мне, в отличие от некоторых, чужого добра не нужно.
— Тогда с какого бургундского вам понадобился мой циклопидес? — торжествующе вопросил Жюссак. — Скажите уж прямо, сударь: так, мол, и так, хочу вашу научную славу присвоить…
Зорро даже растерялся. Куда ни кинь, всё Ла-Брея — реноме героя в маске при любом раскладе поползло бы по швам. Впрочем, напомнил он себе, лучше пусть в нём усомнятся как в коллекционере, чем как в защитнике справедливости.
— Всё когда-то приходится начинать с нуля, — ответил он уклончиво. — Например, первым собрать коллекцию бабочек Старого и Нового Света. Я думал, ваш неуловимый циклопидес станет отличным началом, так сказать, европейской части.
— А потом вам подавай крапивницу, — перебил Жюссак, нарезая круги вокруг стола, — и махаона, и адмирала, и гигантскую белянку с Андаманских островов, которой у меня тоже нет… словом, сами не заметите, как отожмёте всю мою коллекцию, верно?
В последнюю секунду Зорро заметил кое-что другое: перечисляя названия бабочек, виконт направил остриё шпаги прямо под его шпору. Грохаться на пол в планы благородного дона не входило, поэтому он проворно спрыгнул вниз, и теперь обоих дуэлянтов разделяла крышка стола.
— Ну уж… дудки! — пыхтел Жюссак, казалось, вовсе не заметивший, что его манёвр не удался. — Если уж кто соберёт такую коллекцию… то я первый!
Зорро ушам своим не поверил и даже пропустил удар: кончик клинка вспорол его широкий рукав.
— В самом деле, — всё больше воодушевляясь, продолжал французский энтомолог, — дьявол с ней, со службой, да уж и с замком, так и быть… А то развелось, понимаешь, охотников до чужих коллекций! Нет, решено. Завтра же подаю прошение об отставке и еду в Центральную Америку! Вы ещё узнаете об истинном призвании Армана де Жюссака!
— А не обманете? — испытующе, по-лисьи прищурился Зорро.



Жюссак остановился, словно что-то взвешивая, и наконец стянул с левой руки перчатку. На указательном пальце блеснула зелёная искра.
— Печать владельца Бомартена, — пояснил он и любовно, словно прощаясь, надел перстень на клинок шпаги. — Дайте мне слово чести, сударь, что ваши протеже не заявятся сюда, пока я не вывезу коллекцию.
— Слово кабальеро, — кивнул дон Диего, искренне удивлённый столь неожиданной прямотой противника, совершенно не вписывавшейся в то, что он узнал от Портоса с Пикотеном. Подняв шпагу, он без большого труда поймал ею сверкнувшее в воздухе кольцо. — Ну что ж, я тоже не забываю своих обещаний. Орнитоптера за мной! — и, отсалютовав окольцованным клинком, собрался по обыкновению вскочить на подоконник.
— Не советую, — предостерёг теперь уже почти бывший замковладелец, удержав его за локоть.
Внизу под окном на лужайке разлеглась в выжидательной позе чёрная фигура, похожая на собаку, но такая огромная, что в темноте казалась призраком.
— А этот экземпляр откуда? — Диего даже поёжился.
— Боська, — небрежно пояснил виконт. — Корсиканский мастиф. Если я не прикажу, она не тронет, но инициативу проявлять, как я и говорил, не советую.
— Ну что ж, — Зорро спрятал заветный перстень под перчатку, — удачи вам в Центральной Америке! — ухватился за ставень, перебрался оттуда на водосточную трубу и, помахав на прощанье, ловко полез вверх. Де Жюссак, сидя на подоконнике, в ответ отсалютовал двумя пальцами, опустив их на манжету.

***


Несколько месяцев спустя после шумного и весёлого новоселья в замке Бомартен Диего де ла Вега, благополучно вернувшийся домой, сидел на веранде асиенды и листал свой собственный атлас бабочек. Внезапно за оградой послышался стук копыт, скрипнули ворота, и через несколько минут на садовой дорожке появился незнакомец в сером дорожном костюме. Из-под соломенного сомбреро лихо выбивались пышные тёмные кудри. Он приподнял шляпу, и Диего безошибочно узнал его лукавое лицо с голубыми глазами и маленькими усиками.
— Буэнос диас, сеньор де ла Вега! — приветственно помахал Арман де Жюссак. — Ну и где там моя орнитоптера?
— А я думал, вы в Центральной Америке, — не сдержал изумления Диего.
— Я как раз оттуда и приехал, — небрежно ответил пришелец, поднимаясь на веранду, — но раз мой корабль всё равно остановился в Монтерее, решил заодно получить должок. Положим, ваши упоминания об аллигаторах и сельве могли бы указывать куда-нибудь на экватор, но я, видите ли, вспомнил, что в нашем городке как раз останавливался приезжий из Калифорнии. Ну не бывает таких совпадений, правда?
— Но как вы догадались, что я и?..
— Элементарно, мон ами, — поведал французский гость с невинно-нахальной улыбкой. — Я просто зашёл в лучшую книжную лавку Монтерея и спросил, кто заказывает у них книги по энтомологии. А так как на пожилого монаха брата Бернардо мой гость уж, извините, никак не тянул… методом исключения я остановился на вас.
— И всё-таки, зачем я вам понадобился?
— Ну, не буду скрывать, встреча с вами заставила меня обо многом задуматься. Да что там, скажу прямо. После того как вы убедили меня расстаться с Бомартеном, я понял кое-что важное.
— И к каким же, позвольте узнать, выводам вы пришли? — небрежно уточнил дон Диего, приготовив торжествующую педагогичную ухмылку.
— Я понял одну вещь, — провозгласил де Жюссак. — Замки надо отжимать у богатых и отдавать бедным. А раз уж я всё равно начинаю жизнь в Новом Свете с новой страницы, — прибавил он, склонив голову и устремив на собеседника первозданно ясные голубые глаза, — поучите меня благородному разбою!

---

Вот те и....

Была у меня мысль - не заехать ли в последний хороший денёк на Белкер-стрит, но тут выяснилось, что последний хороший день был как раз вчера. Дождь льёт как из ведра, а контора вдруг очухалась, прислав маленький, но срочный документ.
Продолжаю разбирать плоды фотооохоты. Вчера смеху ради попробовал записать на камеру себя самого, но объектив сполз в непрозрачный угол чехла, и на записи получилась только сплошная дымка, плеск воды и мой голос. Забавная обманка, ничего не скажешь.

АПД: И ещё о летних трофеях. Помимо прочего, за лето я выудил из озера несколько симпатичных ракушек - обычные наши перловицы, ну, и одна бесхозная улиточная. Обычно я нёс их домой в сумке. А сейчас достал из шкафа свои любимые бриджи с ремнём, а из кармана возьми и выпади вот такущая половинка перловицы! Самая большая и целая из всех, что мне попадались. Надо же, как я мог забыть про такой ценный экземпляр, наверняка ведь не с первой попытки с ним вынырнул.

запись создана: 27.08.2019 в 12:01

---

Не прощаясь

Даже если сегодня я последний раз плавал с чомгами, на редкость удачный выдался день. Какие там плюс двадцать один? Солнце греет, на небе ни облачка, а уж вода... Вода - это любовь, как сказала бы Леди Лилий Сначала я думал просто сплавать к гнезду, без фотосъёмки, но почти сразу пожалел о своём решении и повернул к берегу за чехлом. Потому что чомгоёнок приплыл почти к самому пляжу! Правда, он опять был занят рыбалкой и всё время нырял, поэтому фотографий не получилось, но его любознательность просто восхищает.
Одновременно со мной к гнезду подплыли взрослая чомга и другой чомгоёнок. Дескать, милости просим, извините, что заставили ждать! Такое чувство, что они и к камере привыкают. Похоже, при таких доверительных отношениях мне уже ни к чему непромокаемый бинокль

Любуемся

Общие планы:

(На последней фотографии чомга, которую я видел, когда уже уплывал)

Чомга заметила что-то вкусное:


Чомгоёнок в камышах:


А это мой прощальный привет - не теплу, не воде, а кое-кому логичному, вместо руки из тумана:


Кстати, о прощаниях. В этом нелёгком искусстве я тоже сделал серьёзный шаг вперёд, и именно благодаря дальним заплывам. Уже второй день моя сумка привлекает внимание обеспокоенных соседей по пляжу: сумка есть, а хозяина по часу нет! Впору закрывать дело по причине утонутия подозреваемого.