А нет у вас котлет, Бэрримор?

Что-то давно я не рассказывал о том, что подстерегает джентльмена, рискнувшего приготовить поесть.
На этот раз в центре ужастика оказались котлеты. Обычные готовые котлеты из мясной лавки.
Вчера это были три добропорядочные свиные котлеты, а сегодня утром они чёрт знает как ухитрились превратиться в одну почти монолитную шайбу для кёрлинга.
Чёрт с вами, думаю. Размораживайтесь.
Лучше бы я так не думал!
Шайба для кёрлинга превратилась в какое-то подтаявшее месиво в сухарях. О том, что это были ТРИ котлеты, не напоминало уже практически ничего.
Но есть-то надо!
В итоге Бэрил спешно превращает бывшие котлеты в макароны по-флотски.

---

Боськотерапевты тоже люди

А вот чего я в самом деле боюсь, так это даже не глубины, а полузатопленных деревьев. Когда ветка под водой царапнула по ноге - вот тогда было по-настоящему страшно.

---

Симпатишшный летний тест

Слямзил у  Неуловимая К.Д.Моро

Океан жизни

Поймать свою волну

Ну, на самом деле от меня можно ожидать и сюрпризов покрупнее)

---

Ну вот.

День категорически нерабочий.

---

Поверь глазам своим

Навеяно метаморфозами Alter Ego Николаса Клэя (ну да, та солнечная фотография), ну, и моими прошлогодними морскими впечатлениями.
Предупреждение: по версии СБ-83. Почти бред, почти флафф. Диктовал Лоттику, в итоге её плющит.

Коста-Рика, 189* г.

Доктор Ватсон сидел на веранде отеля и писал письмо. Цветущие магнолии бросали тень на широкие гранитные ступени, ведущие в зелёную пальмовую рощу. Конверт, уже надписанный, лежал на столе, прижатый краем чернильницы, чтоб не унесло ветром. Адрес на нём значился вполне предсказуемый: "Мистеру Шерлоку Холмсу, Бейкер-стрит, 221-б".
Но само послание не складывалось. Уже несколько раз доктор заносил перо над листом желтоватой бумаги, но пока на нём не появилось ни строчки. Наконец он глубоко вздохнул и рукой, привыкшей подробно излагать запутанные события, вывел:
"Мой дорогой Холмс!
Случилось так, что одно непонятное событие прервало течение моего вест-индского отдыха. Я до сих пор теряюсь в догадках, но если они подтвердятся, то в известном нам обоим драматическом случае мы слишком рано поставили точку. Это произошло сегодня около полудня, когда я отправился на прогулку..."
... В путеводителе о лагуне не было сказано ни слова. Она просто возникла перед Ватсоном, кода он вышел из пальмовых зарослей. Деревья вокруг разом исчезли, открыв его глазам ослепительно-голубое, какого не увидишь ни на одной акварели, море. Маленькие ленивые волны лизали полумесяц искрящегося белого песка, отделявший лес от воды. А ещё дальше виднелась узкая изумрудная полоса, расплывавшаяся в полдневном мареве, и скорее воображение, чем взгляд, дорисовывало смутные контуры пальм и белой крыши на том берегу.
Щурясь от невозможно яркого солнца, Ватсон не сразу разглядел на воде лодку. Он отступил в тень и поднёс к глазам бинокль. В лодке сидел человек на вид лет тридцати пяти - сорока, гладко выбритый, в купальном костюме. Он не спеша грёб в сторону Ватсона.
Доктор навёл резкость и вздрогнул. Где же он видел это лицо с живыми, чуть близорукими светлыми глазами? Смущали, конечно, мускулы открытых, бронзовых от загара плеч. А память упорно дорисовывала пенсне, прямой пробор и курчавые бачки.
... "Он никогда не казался мне физически крепким человеком, Холмс - всё-таки в анатомии я разбираюсь, и тут дело не в пальто и пиджаках. И всё же, если бы я своими глазами не видел той ужасной сцены в Гримпенской трясине, я мог бы поклясться, что это он..."
... Лодка приближалась к берегу. Стоя за деревьями, Ватсон напряжённо разглядывал лицо незнакомца.
"Ничего, - пробормотал он, - только подплыви поближе..."
Незнакомец в лодке поглядел из-под руки на берег и вдруг положил вёсла. Потом встал и бросил за борт якорь. Лучи солнца освещали его худощавую бронзовую фигуру. Он шагнул на нос лодки и оттуда вниз головой скользнул в воду.
- Да ты что, издеваешься?! - чуть не заорал доктор, уронив бинокль себе на ногу. Поспешно поднял его, стёр с окуляров песок и ещё пристальнее уставился на море.
Незнакомец явно растягивал удовольствие. Он плавал недалеко от лодки, нырял, брызгался и раза два лёг на спину, чтобы передохнуть - ни дать ни взять дельфин, облюбовавший корабль.
... "Допустим даже, что этот чёртов ботаник плавает как рыба. Но - вы, конечно, со свойственным вам недоверием скажете, что это лишь моё соображение, - если хоть на минуту предположить, что он выжил после той кошмарной передряги, то, по идее, он должен теперь бояться всего, что глубже обычной ванны.
Мне так и не удалось разглядеть его. Наплескавшись вдоволь, он влез в лодку и повернул её к дальнему берегу..."
Мимо стола прошёл какой-то человек и скрылся в дверях отеля. Белый костюм, тёмные курчавые волосы, шляпа-канотье. Скорее всего, какой-нибудь кабальеро из местных.
"Пока я надеюсь на то, что мне удастся ещё раз встретить моего любителя морских купаний, и тогда я, возможно, рассмотрю его вблизи. Но, сдаётся мне, это всё-таки совпадение".
На столик упала тень. Ватсон поднял голову и обмер. Возле стола, машинально опершись рукой на полированную крышку, стоял тот самый человек, который всего несколько часов назад плескался в лагуне у него на глазах.
На секунду доктор лишился дара речи и поспешно прижал письмо пресс-папье.
- Простите, сэр, - пробормотал он, скрывая растерянность, - мы случайно не могли раньше встречаться?
- Не думаю, сеньор, - с лёгким испанским акцентом возразил незнакомец. - Я не живу в отеле. У меня асиенда на той стороне залива.
Некоторое время Ватсон смотрел ему вслед. Потом перевёл взгляд на своё письмо и вдруг, торопливо схватив перо, написал ещё несколько строк:
"P.S. Дорогой Холмс, я почти уверен, что произошло совпадение, но я только что видел этого человека. На запястье правой руки у него три небольших полукруглых шрама. И, как подсказывает мне опыт, они были, скорее всего, оставлены ногтями человека, который с силой тянул его за руку".

---

Oh yes!!!!!!!

Я сейчас лопну от восклицательных знаков, ибо получил гонорар за литеру М!

---

Ветер опять свихнулся

У нас гроза. Можно сказать, шторм. Опытный гримпенский народ на болота без зонтика не выходит, но при таком ветре...
Кому смешно, а я со своим зонтом чуть на луну не улетел!

---

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Что это, профессор?..

Блок объединения канала автоматической настойки...
Цифровой измеритель мощности...
Матрица какая-то лицензионная, непроплаченная...
Я дома или boldly лечу на ракете к астероидам на кулижки?
Посмотрел в окно.
Вроде дома. Болотом пахнет.
Ох уж эта мне литера М!

---

Наставление самому себе, севшему за очередную мелкую работу

---

Я многого не прошу

Хочу пансион с трёхразовым кофепитанием и три, нет, четыре цистерны свежего воздуха.
И чтоб никто не беспокоил!
Впрочем, и сарайчик на болоте сойдёт)

---

Считаю дни до дня

Дня моего клюквенного варенья, в смысле. Или брусничного. Не решил.
Вообще не решил ничего. Ни что в подарок вытрясти, ни где посидеть.
Может, напишете мне историю? Что-нибудь летнее, с Девонширом или даже с Коста-Рикой...

---

Ничего себе

Это только я могу искать запасные очки, а найти маску с трубкой для подводного плавания.

---

И снова Рекс. Я прямо-таки завидую героям. Не всем, конечно

Глава 4
ГАБИ ВСТРЕВОЖЕНА

Наутро Алекса разбудило солнце, заглянувшее в комнату. Весёлые зайчики плясали на начищенном паркете, на полированной мебели и на шкуре Рекса. Едва увидев, что хозяин открыл глаза, пёс скатился с кресла, ухватил зубами краешек одеяла и потянул на себя.
— Поросёнок, — беззлобно укорил Алекс. — Ну ладно, я уже встаю. Пойдём с тобой купаться?
Рекс весело тявкнул и, подбежав к стеклянной двери, нетерпеливо заскреб её лапами.
Алекс быстро оделся и вместе с Рексом вышел на террасу.
Обогнув дом, он с удивлением отметил, что здесь за садом не ухаживали, похоже, уже несколько лет. Деревья приближались к самому дому — ветви огромного каштана тянулись к окну спальни на втором этаже, — а в высокой густой траве белели непрошеные ромашки. Тропинка от задней калитки вела вниз по отлогому травянистому берегу к самой воде.
Ещё издали Алекс увидел, что сегодня утром он здесь не один. Над водой виднелась тёмная голова и блестящие от воды плечи. По курчавым волосам Брандтнер узнал Робина Шефтнера.
— А, доброе утро! — Робин выпрямился и помахал рукой. — Давайте сюда, Брандтнер! Здесь замечательно!
— Сейчас! — откликнулся Алекс, сбегая по тропинке. Рекс тем временем углядел в траве ящерицу и дал волю охотничьим инстинктам.
Вода показалась Алексу холодной, но только на несколько секунд. Он вынырнул и перевернулся на спину.
— Айда на тот берег? — предложил Робин.
— Туда? — Алекс недоверчиво посмотрел из-под руки на противоположный берег, низкий и заросший кустарником. — Не-е, пожалуй, не потяну. А вы пробовали?
— Раз или два. Здесь удобно — течение почти не чувствуется и дно песчаное. А вот в долине Дуная мне совсем не понравилось. Мы раз ездили с Андреасом. Природа загляденье, но от туристов прямо не продохнёшь.
— А не туристы, так комары заедят, — согласился Алекс. — Звери какие-то, а не комары.
Они не спеша плыли вдоль берега, наслаждаясь тишиной.
— А вы здорово плаваете, — одобрительно заметил Алекс. — Занимались, наверное?
— Да, выступал за университет, — подтвердил Робин, задумчиво раздвигая маленькие зеленоватые волны. — Тут просто такая история… Я в детстве учился ездить верхом. У нашего отца была ферма. А однажды — мне было двенадцать — он упал с лошади, ну, и… С тех пор я к лошадям на пушечный выстрел не подхожу. Вот и увлёкся плаванием.
— А я всё детство пропадал в собачьем питомнике, — вспомнил Алекс.
— Я так и подумал. Рекс — славная псина.
— Только с криминальными наклонностями, — признался Брандтнер. — Если бы Зегель вчера вовремя не унёс ветчину, её постигла бы страшная участь.
Рекс, обнаружив отсутствие хозяина, оставил ящерицу в покое, вбежал в воду и требовательно залаял, размахивая хвостом.
— Да-да, — крикнул ему Алекс, — о тебе речь!
А Шефтнер послал псу широкую улыбку и нырнул.

***
Кристиана, в отличие от Алекса, никогда не прельщали физические нагрузки с утра пораньше. Разбудили его не столько солнечные лучи, сколько причина куда более прозаическая — желудок настойчиво требовал позавтракать.
— Интересно, во сколько здесь садятся за стол? — спросил он себя, убирая кровать, и мельком взглянул на часы — было десять минут десятого. — Впрочем, насколько я помню, Андреас никогда не вставал вовремя, так что опоздать я, кажется, не рискую.
Минут через десять Бёк спустился на первый этаж. В столовой было чисто, пусто и завтраком даже не пахло.
— Как бы вовсе голодным не остаться, — проворчал Кристиан и приоткрыл дверцу, которая, очевидно, вела в кухню. — Спрошу-ка я этого Мефистофеля с подносом, как у них тут насчёт кормёжки.
Кухня, большая и просторная, была обставлена с учётом всех достижений в сфере бытовой техники. Впрочем, особого восторга у Бёка она не вызвала. Что толку, в самом деле, от навороченной электрической плиты, если на ней не скворчит яичница для голодного полицейского желудка? Но увы — Бёк не увидел ни яичницы, ни поджаренных в тостере булочек, ни ароматного кофе…
Да что там кофе — сам Зегель как сквозь землю провалился. На разделочном столе, правда, лежали наготове продукты — масло, колбаса, яйца, — но того, кто должен был превратить их в завтрак для нагулявших аппетит гостей (или, что не менее важно, наспавших), здесь явно недоставало.
— Нечего сказать, весело начинается отпуск, — вслух подумал Кристиан, прохаживаясь по кухне. — Вчера призраки мерещились, сегодня голодом морят. Рассказать Хелу — не поверит же.
В эту минуту он обратил внимание, что задняя дверь, ведущая наружу, открыта. Недолго думая, Кристиан вышел через неё и оказался в саду, среди буйно разросшихся кустов сирени. Пробравшись сквозь них по узкой тропинке, он обогнул террасу и вышел во двор.
За воротами стоял облезлый бежевый грузовик для перевозки мебели, а рядом Зегель тихо, но оживлённо что-то втолковывал двухметровому детине в джинсовой кепке — похоже, водителю. Появление Бёка они, увлечённые разговором, заметили не сразу.
— В общем, чтобы я пока тебя больше не видел! — раздражённо объявил Зегель, но тут, услышав шаги за спиной, обернулся. — Доброе утро, герр Бёк.
Здоровяк в кепке поспешил вернуться в кабину грузовика и дал по газам.
— Что тут такое? — спросил Кристиан.
— Ничего особенного, — ответил дворецкий. — Этот растяпа заблудился и приехал не туда. Ему надо в Егерсталь, а он чуть наши ворота не снёс. Я и объяснил ему дорогу. А что не так? — его быстрые светлые глаза многозначительно сверкнули.
— Да ничего, — ответил Кристиан. — Я только хотел узнать, когда у вас подаётся завтрак?
— В десять часов, — ответил Зегель. — Спасибо, что напомнили, а то из-за этого грузовика я совсем отвлёкся…
И он быстрой походкой направился к дому по той же дорожке, по которой только что пришёл Кристиан.

***
На террасе Алекс ненадолго задержался, чтобы осмотреть витраж. При солнечном свете фигуры из потускневшего от времени стекла выглядели более отчётливыми. На картине нашлось место всему, о чём рассказывалось в семейном предании Геннингов. Был здесь и поражённый молнией Арнольд в языках стеклянного пламени, чей силуэт больше напоминал какой-то гротескный фантастический цветок, и три фигурки, откинувшиеся назад под совершенно невообразимым углом — как видно, отпрянувшие в страхе сыновья нечестивца. А в центре всей картины возвышалась огромная зелёная фигура в плаще и высокой шляпе, с ружьём на караул. Лица зелёного человека мастер не изобразил, но в трещинках, которыми время покрыло цветное стекло, Алекс почувствовал нечто, похожее на угрожающий взгляд. И хотя они с Робином долго грелись на солнце после купания, сейчас по его спине пробежал холодок.
— Вы тоже это чувствуете?
Услышав за спиной голос и шорох юбки, Брандтнер обернулся. Сзади стояла Габи Шурих.
— Вам не по себе, — с неожиданной уверенностью сказала она. — Все это чувствуют, когда смотрят на витраж.
— Ну что вы, — Алекс улыбнулся. — Я просто плавал и немного замёрз.
— Вы понимаете, что это не просто выдумка, — серьёзно продолжала Габи, глядя ему прямо в глаза. — Ведь верно? Иначе бы вы и ваш друг не попросили бы рассказать легенду вчера за ужином.
— Да, но кто в неё поверит? — Алекс снова попытался разрядить обстановку.
— Я верю, — Габи взяла его за руку, и Брандтнер почувствовал, что её пальцы дрожат. — Потому что… потому что я одна знаю, как умерла старая фрау Луиза Геннинг.
— Бабушка Андреаса?
— Да. Я ухаживала за ней, вы знаете. В тот вечер мы были дома одни. Началась ужасная гроза. Я грела бульон в кухне, а фрау Геннинг сидела наверху, в той самой комнате, которую занимает сейчас герр Бёк. И вдруг я услышала сверху звон стекла и сразу же потом — тяжёлый глухой удар. Как будто упало что-то большое. Я тут же побежала в комнату и увидела фрау Геннинг на полу у окна. Она уже не дышала. Я хотела вызвать врача… и вдруг поняла, почему стекло звенело. Окно было разбито, а на полу рядом с фрау Геннинг лежала её шкатулка для украшений… и ещё кое-что.
— Пузырёк? — наугад предположил Алекс.
— Нет! — Габи затрясла головой и испуганно выдохнула. — На ковре лежали две ружейные гильзы. И они были зелёного цвета!
Брови Алекса против воли поползли вверх.
— Вы хотите сказать, что фрау Геннинг застрелили?
— Нет, и это самое страшное. Доктор сказал, что она умерла от гипогликемии. Она ведь долго болела диабетом. Но откуда же тогда взялись гильзы? Понимаете, — девушка перешла на шёпот, — ведь Зелёному Охотнику не обязательно попасть в человека, чтобы убить его. Достаточно только показаться. Мне кажется, что фрау Геннинг умерла от ужаса… когда увидела гильзы на ковре. А может… — тут голос Габи стал почти неразличимым, — может, она увидела его самого!
В этот миг из дома послышался звон гонга. Рекс, сидевший на террасе, ответил ему нетерпеливым лаем.
— Я зря начала этот разговор, — Габи резко разжала пальцы. — Да ещё в такое утро. Идёмте завтракать, герр Брандтнер.
— Просто Алекс, — поправил Брандтнер, протягивая ей руку. Дрожь в пальцах девушки понемногу стихла.

---

Так всегда бывает весной

Под окнами зацвела сирень. Запах просто сводит с ума.

---

Вот тебе и эврика

Незамутнённый перл:
"Архимед издал закон, по которому все тела в воде должны становиться легче".

---

С днём рождения!

У сэра Артура Конан Дойля сегодня день рожденья!

---

Медитирую на Alter Ego Николаса Клэя и мечтаю об отдыхе

Какое зло может быть под солнцем?

---

И снова аврал

Постараюсь вас не бросать, но и вы меня не забывайте - весь позитив остался снаружи за новенькими окнами, не зачахнуть бы.

---

Два года.