Считаю дни до дня

Дня моего клюквенного варенья, в смысле. Или брусничного. Не решил.
Вообще не решил ничего. Ни что в подарок вытрясти, ни где посидеть.
Может, напишете мне историю? Что-нибудь летнее, с Девонширом или даже с Коста-Рикой...

---

Ничего себе

Это только я могу искать запасные очки, а найти маску с трубкой для подводного плавания.

---

И снова Рекс. Я прямо-таки завидую героям. Не всем, конечно

Глава 4
ГАБИ ВСТРЕВОЖЕНА

Наутро Алекса разбудило солнце, заглянувшее в комнату. Весёлые зайчики плясали на начищенном паркете, на полированной мебели и на шкуре Рекса. Едва увидев, что хозяин открыл глаза, пёс скатился с кресла, ухватил зубами краешек одеяла и потянул на себя.
— Поросёнок, — беззлобно укорил Алекс. — Ну ладно, я уже встаю. Пойдём с тобой купаться?
Рекс весело тявкнул и, подбежав к стеклянной двери, нетерпеливо заскреб её лапами.
Алекс быстро оделся и вместе с Рексом вышел на террасу.
Обогнув дом, он с удивлением отметил, что здесь за садом не ухаживали, похоже, уже несколько лет. Деревья приближались к самому дому — ветви огромного каштана тянулись к окну спальни на втором этаже, — а в высокой густой траве белели непрошеные ромашки. Тропинка от задней калитки вела вниз по отлогому травянистому берегу к самой воде.
Ещё издали Алекс увидел, что сегодня утром он здесь не один. Над водой виднелась тёмная голова и блестящие от воды плечи. По курчавым волосам Брандтнер узнал Робина Шефтнера.
— А, доброе утро! — Робин выпрямился и помахал рукой. — Давайте сюда, Брандтнер! Здесь замечательно!
— Сейчас! — откликнулся Алекс, сбегая по тропинке. Рекс тем временем углядел в траве ящерицу и дал волю охотничьим инстинктам.
Вода показалась Алексу холодной, но только на несколько секунд. Он вынырнул и перевернулся на спину.
— Айда на тот берег? — предложил Робин.
— Туда? — Алекс недоверчиво посмотрел из-под руки на противоположный берег, низкий и заросший кустарником. — Не-е, пожалуй, не потяну. А вы пробовали?
— Раз или два. Здесь удобно — течение почти не чувствуется и дно песчаное. А вот в долине Дуная мне совсем не понравилось. Мы раз ездили с Андреасом. Природа загляденье, но от туристов прямо не продохнёшь.
— А не туристы, так комары заедят, — согласился Алекс. — Звери какие-то, а не комары.
Они не спеша плыли вдоль берега, наслаждаясь тишиной.
— А вы здорово плаваете, — одобрительно заметил Алекс. — Занимались, наверное?
— Да, выступал за университет, — подтвердил Робин, задумчиво раздвигая маленькие зеленоватые волны. — Тут просто такая история… Я в детстве учился ездить верхом. У нашего отца была ферма. А однажды — мне было двенадцать — он упал с лошади, ну, и… С тех пор я к лошадям на пушечный выстрел не подхожу. Вот и увлёкся плаванием.
— А я всё детство пропадал в собачьем питомнике, — вспомнил Алекс.
— Я так и подумал. Рекс — славная псина.
— Только с криминальными наклонностями, — признался Брандтнер. — Если бы Зегель вчера вовремя не унёс ветчину, её постигла бы страшная участь.
Рекс, обнаружив отсутствие хозяина, оставил ящерицу в покое, вбежал в воду и требовательно залаял, размахивая хвостом.
— Да-да, — крикнул ему Алекс, — о тебе речь!
А Шефтнер послал псу широкую улыбку и нырнул.

***
Кристиана, в отличие от Алекса, никогда не прельщали физические нагрузки с утра пораньше. Разбудили его не столько солнечные лучи, сколько причина куда более прозаическая — желудок настойчиво требовал позавтракать.
— Интересно, во сколько здесь садятся за стол? — спросил он себя, убирая кровать, и мельком взглянул на часы — было десять минут десятого. — Впрочем, насколько я помню, Андреас никогда не вставал вовремя, так что опоздать я, кажется, не рискую.
Минут через десять Бёк спустился на первый этаж. В столовой было чисто, пусто и завтраком даже не пахло.
— Как бы вовсе голодным не остаться, — проворчал Кристиан и приоткрыл дверцу, которая, очевидно, вела в кухню. — Спрошу-ка я этого Мефистофеля с подносом, как у них тут насчёт кормёжки.
Кухня, большая и просторная, была обставлена с учётом всех достижений в сфере бытовой техники. Впрочем, особого восторга у Бёка она не вызвала. Что толку, в самом деле, от навороченной электрической плиты, если на ней не скворчит яичница для голодного полицейского желудка? Но увы — Бёк не увидел ни яичницы, ни поджаренных в тостере булочек, ни ароматного кофе…
Да что там кофе — сам Зегель как сквозь землю провалился. На разделочном столе, правда, лежали наготове продукты — масло, колбаса, яйца, — но того, кто должен был превратить их в завтрак для нагулявших аппетит гостей (или, что не менее важно, наспавших), здесь явно недоставало.
— Нечего сказать, весело начинается отпуск, — вслух подумал Кристиан, прохаживаясь по кухне. — Вчера призраки мерещились, сегодня голодом морят. Рассказать Хелу — не поверит же.
В эту минуту он обратил внимание, что задняя дверь, ведущая наружу, открыта. Недолго думая, Кристиан вышел через неё и оказался в саду, среди буйно разросшихся кустов сирени. Пробравшись сквозь них по узкой тропинке, он обогнул террасу и вышел во двор.
За воротами стоял облезлый бежевый грузовик для перевозки мебели, а рядом Зегель тихо, но оживлённо что-то втолковывал двухметровому детине в джинсовой кепке — похоже, водителю. Появление Бёка они, увлечённые разговором, заметили не сразу.
— В общем, чтобы я пока тебя больше не видел! — раздражённо объявил Зегель, но тут, услышав шаги за спиной, обернулся. — Доброе утро, герр Бёк.
Здоровяк в кепке поспешил вернуться в кабину грузовика и дал по газам.
— Что тут такое? — спросил Кристиан.
— Ничего особенного, — ответил дворецкий. — Этот растяпа заблудился и приехал не туда. Ему надо в Егерсталь, а он чуть наши ворота не снёс. Я и объяснил ему дорогу. А что не так? — его быстрые светлые глаза многозначительно сверкнули.
— Да ничего, — ответил Кристиан. — Я только хотел узнать, когда у вас подаётся завтрак?
— В десять часов, — ответил Зегель. — Спасибо, что напомнили, а то из-за этого грузовика я совсем отвлёкся…
И он быстрой походкой направился к дому по той же дорожке, по которой только что пришёл Кристиан.

***
На террасе Алекс ненадолго задержался, чтобы осмотреть витраж. При солнечном свете фигуры из потускневшего от времени стекла выглядели более отчётливыми. На картине нашлось место всему, о чём рассказывалось в семейном предании Геннингов. Был здесь и поражённый молнией Арнольд в языках стеклянного пламени, чей силуэт больше напоминал какой-то гротескный фантастический цветок, и три фигурки, откинувшиеся назад под совершенно невообразимым углом — как видно, отпрянувшие в страхе сыновья нечестивца. А в центре всей картины возвышалась огромная зелёная фигура в плаще и высокой шляпе, с ружьём на караул. Лица зелёного человека мастер не изобразил, но в трещинках, которыми время покрыло цветное стекло, Алекс почувствовал нечто, похожее на угрожающий взгляд. И хотя они с Робином долго грелись на солнце после купания, сейчас по его спине пробежал холодок.
— Вы тоже это чувствуете?
Услышав за спиной голос и шорох юбки, Брандтнер обернулся. Сзади стояла Габи Шурих.
— Вам не по себе, — с неожиданной уверенностью сказала она. — Все это чувствуют, когда смотрят на витраж.
— Ну что вы, — Алекс улыбнулся. — Я просто плавал и немного замёрз.
— Вы понимаете, что это не просто выдумка, — серьёзно продолжала Габи, глядя ему прямо в глаза. — Ведь верно? Иначе бы вы и ваш друг не попросили бы рассказать легенду вчера за ужином.
— Да, но кто в неё поверит? — Алекс снова попытался разрядить обстановку.
— Я верю, — Габи взяла его за руку, и Брандтнер почувствовал, что её пальцы дрожат. — Потому что… потому что я одна знаю, как умерла старая фрау Луиза Геннинг.
— Бабушка Андреаса?
— Да. Я ухаживала за ней, вы знаете. В тот вечер мы были дома одни. Началась ужасная гроза. Я грела бульон в кухне, а фрау Геннинг сидела наверху, в той самой комнате, которую занимает сейчас герр Бёк. И вдруг я услышала сверху звон стекла и сразу же потом — тяжёлый глухой удар. Как будто упало что-то большое. Я тут же побежала в комнату и увидела фрау Геннинг на полу у окна. Она уже не дышала. Я хотела вызвать врача… и вдруг поняла, почему стекло звенело. Окно было разбито, а на полу рядом с фрау Геннинг лежала её шкатулка для украшений… и ещё кое-что.
— Пузырёк? — наугад предположил Алекс.
— Нет! — Габи затрясла головой и испуганно выдохнула. — На ковре лежали две ружейные гильзы. И они были зелёного цвета!
Брови Алекса против воли поползли вверх.
— Вы хотите сказать, что фрау Геннинг застрелили?
— Нет, и это самое страшное. Доктор сказал, что она умерла от гипогликемии. Она ведь долго болела диабетом. Но откуда же тогда взялись гильзы? Понимаете, — девушка перешла на шёпот, — ведь Зелёному Охотнику не обязательно попасть в человека, чтобы убить его. Достаточно только показаться. Мне кажется, что фрау Геннинг умерла от ужаса… когда увидела гильзы на ковре. А может… — тут голос Габи стал почти неразличимым, — может, она увидела его самого!
В этот миг из дома послышался звон гонга. Рекс, сидевший на террасе, ответил ему нетерпеливым лаем.
— Я зря начала этот разговор, — Габи резко разжала пальцы. — Да ещё в такое утро. Идёмте завтракать, герр Брандтнер.
— Просто Алекс, — поправил Брандтнер, протягивая ей руку. Дрожь в пальцах девушки понемногу стихла.

---

Так всегда бывает весной

Под окнами зацвела сирень. Запах просто сводит с ума.

---

Вот тебе и эврика

Незамутнённый перл:
"Архимед издал закон, по которому все тела в воде должны становиться легче".

---

С днём рождения!

У сэра Артура Конан Дойля сегодня день рожденья!

---

Медитирую на Alter Ego Николаса Клэя и мечтаю об отдыхе

Какое зло может быть под солнцем?

---

И снова аврал

Постараюсь вас не бросать, но и вы меня не забывайте - весь позитив остался снаружи за новенькими окнами, не зачахнуть бы.

---

Два года.

---

У окошечка

Холл-то холлом, но тонуть я не подписывался!
Пока суд да дело, в моей комнате и на балконе поменяли рамы. Теперь потоп с крыши нам не грозит, да и обстановка значительно уютнее. А значит... а значит, Генри будет охотнее приманиваться в гости по вечерам.

---

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Уф! Все проснулись.

И дневник, и солнце за окном, и книжный магазин (вчера).
Как же хорошо, когда весна настоящая!

***
Ну, и о книгах. Позавчера обзавёлся своей биографией на английском (раньше сам печатал и переплёт на спирали заказывал: смеху, конечно, но обложка собственного производства мне удалась). Здесь на обложке Боська с жёлтыми глазами и синей шубой - похожа)

---

Ариведерчи!

Ур-ра!!!
Качайте и несите бабочек - перевод закончен!
Последних блошек буду выуживать завтра с утра)

---

Я отказываюсь себе верить

Я, Джек Стэплтон, самый правдивый человек в Девоншире -
отказываюсь себе верить!
Но, похоже, это факт, и завтра литера М меня оставит в покое!

---

С днём рождения, La_Flor!

Позвольте в тот солнечный день осыпать вас тюльпанами!

---

Сумрачное

Лучше уж бродить в тумане, чем видеть его из окна и сидеть за работой... за три-то дня управлюсь, но голова пухнет.
Хочу на болота.

---

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Герои налицо, проклятье тоже

Глава 3
ПРОКЛЯТИЕ РОДА ГЕННИНГОВ

Гостиная нашлась через две двери от комнаты Брандтнера. Когда Алекс в сопровождении Рекса вошёл в комнату, Бёк был уже там и оживлённо беседовал с Геннингом и двумя молодыми женщинами. Одна из них, тонкая и рыжеволосая, в простеньком бело-голубом платье, держалась с неловкостью человека, попавшего не в свой круг, и почти не участвовала в беседе.
На вторую же Алекс против воли засмотрелся. Он сразу понял, что это и есть невеста Геннинга и, нужно сказать, она его слегка удивила. Скорее уж он ожидал увидеть рядом с Андреасом какую-нибудь избалованную и бесцеремонную особу и подумал, что был несправедлив к хозяину дома. Будущая фрау Геннинг была высокой, смугловатой, с плавными чертами лица и по-матерински мягким взглядом чуть раскосых карих глаз. Её жёлтое вечернее платье очень шло к каштановым, с медным отливом волосам, уложенным в высокую причёску.
— О! — провозгласил Андреас, услышав цоканье когтей по паркету. — А вот и вы. Дамы, позвольте представить вам Алекса Брандтнера. Друг моего друга, так сказать. Алекс, познакомьтесь — моя невеста Эвелина Шефтнер.
— Рада знакомству, — Эвелина протянула руку. Голос у неё оказался грудной, несколько монотонный, но очень приятный.
— А это Габриэла Шурих, — представил Геннинг вторую девушку. — Можно просто Габи.
Рыжая Габи смущённо улыбнулась и присела на корточки, чтобы погладить Рекса.
— Ты забыл его представить, — усмехнулся Бёк. — Впрочем, Рекс обычно сам за себя говорит. Смотрите, Габи, он у нас мелкий воришка.
— Габи сиделка, — вскользь пояснил Геннинг. — Она ухаживала за моей бабушкой.
Алексу почудилось в его словах какое-то высокомерное снисхождение. Он поморщился, но промолчал.
— Вы работаете в больнице? — спросил он у Габи.
— Что вы, — ответила девушка с той же смущённой улыбкой. — Я пока надеюсь скопить денег на учёбу. Сейчас ведь всё так дорого…
— Что мы всё о такой ерунде, — прервал Геннинг. — Не знаю, как вы, а я умираю с голоду.
— В таком случае я так уже умер, — живо подхватил Бёк. — Не хочу показаться назойливым, но кто-то тут говорил об аперитивах…
В коридоре послышались чьи-то быстрые шаги.
— Я не опоздал? — на пороге гостиной, распахнув дверь, показался молодой мужчина лет под тридцать, с тёмными вьющимися волосами и улыбчивым лицом. На нём был жилет без пиджака, а рукава рубашки засучены до локтей, как будто он только что встал из-за бумажной работы в душном кабинете.
— На этот раз можешь расслабиться, — засмеялся Геннинг, — Вальди опять где-то застрял. Знакомьтесь: Алекс Брандтнер, Кристиан Бёк — Роберт Шефтнер, брат Эвелины. Можно просто Робин.
Алекс перевёл взгляд с Роберта на Эвелину и подумал, что редко видел такое несходство между братом и сестрой. На первый взгляд они, конечно, были похожи — оба темноволосые, круглолицые и кареглазые, — но в Робине чувствовалось какое-то постоянное беспокойство, какой-то огонёк, в то время как в его сестре всё было плавно и невозмутимо.
— Так как насчёт аперитивов? — напомнил Андреас и пояснил: — Коктейли в нашей компании смешивает Робин и только он. Это традиция.
Робин поправил рукава рубашки и прошествовал к столику на колёсиках, предусмотрительно поставленному возле камина и уставленному батареей разноцветных бутылок.
— Кому что? — по-хозяйски спросил он.
— Гостям — твоё фирменное мохито! — распорядился Андреас. — Я вам гарантирую, это что-то незабываемое. Ну… а я, как обычно — виски с колой.
— Ты ничуть не изменился, — улыбаясь до ушей, съехидничал Бёк. — Помнится, первый раз ты попробовал это дело в школе, и на следующий день тебя выгнали с урока.
— А не ты ли на меня настучал? — парировал Геннинг.
— А мне просто колы, хорошо? — попросила Эвелина, словно желая сменить тему.
— Мне тоже, — сказала Габи.
— Будет сделано, — Робин взял в каждую руку по бутылке и принялся священнодействовать. Через минуту он уже протягивал Алексу и Бёку по бокалу.
Коктейль в самом деле удался на славу и заинтересовал даже Рекса, который, впрочем, быстро уловил запах алкоголя и с этой минуты потерял интерес к разноцветным бокальчикам.
— Робин зарывает свой талант в землю! — объявил Андреас, смакуя любимый коктейль, сдобренный изрядным количеством льда. — Я бы на его месте открыл собственный бар и грёб деньги лопатой, а он горбатится в какой-то авиакомпании.
— Боже упаси, — засмеялся Робин. — Если бы я открыл своё заведение, все бармены в Вене лишились бы клиентов и через полгода единодушно оторвали бы мне голову.
— Какие ужасы вы говорите, — подняла брови Габи.
— А я вот оторву голову Вальди, если он сию минуту не появится, — пообещал Андреас. — Можно подумать, у него снова сверхурочные!
— Сдаётся мне, он так и думает, — вздохнул Робин, налив под конец и себе бокал виски с содовой.
— Вы уже здесь?
В дверях стоял невысокий худощавый блондин в квадратных очках. Вид у него был усталый и нездоровый, и ему не шёл на пользу строгий чёрный костюм, да ещё с галстуком. Цвет его глаз трудно было разглядеть из-за толстых линз.
— Я бы сказал, это ты уже здесь, — проворчал Геннинг, поднимаясь с кресла. — Мы здесь спиваемся на голодный желудок, а ты где изволишь пропадать?
— Я звонил по поводу поставок, — невозмутимо ответил тот. — Они хотят перенести срок.
— А они, вообще-то, в курсе, что у меня отпуск?! — надулся Геннинг. — Знаешь что, если не умеешь отдыхать, не порть уик-энд приличным людям! Тьфу, пропасть, — спохватился он, — я же вас не представил. Алекс Брандтнер, Кристиан Бёк. А это и есть психованный трудоголик Вальди, то есть мой заместитель — Вальдемар Килиан.
— Очень приятно, — любезно сказал Килиан, пропустив мимо ушей свою нелестную характеристику.
— А теперь со спокойной совестью можно сесть за ужин, — Геннинг потёр руки и, распахнув широкую боковую дверь, проорал: — Зегель! Подавайте к столу!
Сам он тут же подал руку Эвелине, Робин подошёл к Габи. Вся компания, не исключая и Рекса, прошла через двери в обширную столовую.
После гостиной, где горела огромная, хотя и несколько аляповатая хрустальная люстра, столовая удивила Алекса своим полумраком. Эту комнату, похоже, почти не переделывали. Свет шёл от трёх больших, искусной работы подсвечников, стоявших на накрытом столе. И надо сказать, при таком освещении Алексу ещё больше понравились и высокие окна, и белые лепные украшения под потолком, и старинная, явно не фабричная мебель. На буфете, правда, стояла единственная электрическая лампа с красным абажуром.
Кристиану же первым делом бросилось в глаза одно из окон, выходивших, как и на всём первом этаже, на террасу. Это было даже не окно, а витраж, хотя в полумраке трудно было разглядеть, что же он изображает — разве что высокую зелёную фигуру в центре. Однако почему-то при её виде Бёк почувствовал себя не в своей тарелке.
Гости расселись за столом. Как назло, Кристиана усадили прямо против витража. Алекс же оказался напротив Габи, которую это соседство явно смутило.
Геннинг прямо-таки упивался ролью хозяина.
— Какого вам вина — красного, белого? — спрашивал он. — Зегель, положите гостям пражского салата!
— Спасибо, я возьму ветчины, — Алекс уже почувствовал, как в руку ему выжидающе тычется мокрый нос Рекса. Розовые ломтики один за другим начали переправляться под стол.
— Смотрите не увлекайтесь, — весело посоветовал Робин, заметив, как быстро пустеет блюдо с правого края, — сейчас будет паприкаш. Только поосторожнее, а то с красным перцем шутки плохи.
— Слушай, Андреас, — спросил Кристиан, когда Зегель внёс горячее и рты с тарелками на время освободились, — что там на этом витраже нарисовано? А то очень уж похоже на ту чертовщину, которую мы видели сегодня с Алексом…
Габи охнула и уронила вилку на колени.
— А что вы такое видели? — удивился Геннинг. — И где?
— Да в холмах, по пути сюда, — объяснил Бёк. — Странный такой тип в зелёном плаще и шляпе, будто бы из кино прибежал.
— Да ещё при ружье, — подхватил Алекс. — А пока мы тормозили, его как корова языком слизнула.
— Господи, это же он! — пискнула Габи.
— Кто — он? — не понял Кристиан.
— Да наше фамильное привидение, Зелёный Охотник, — нарочито небрежно пояснил Андреас. — Я думал, в него уж верить перестали…
— Положим, мы и не начинали, — вставил Алекс. — Послушай, Андреас, ты не знаешь, откуда он вообще взялся?
— Не надо, пожалуйста, — Эвелина умоляюще поглядела на жениха.
— Успокойся, — Андреас погладил её по руке, — это ненадолго. В конце концов, гости попросили… Ну так вот, это наша семейная легенда. Было это в тыща семьсот… точно не помню, но после какой-то войны, лет двести назад. Дом тогда принадлежал Арнольду Геннингу, моему пра-пра-сколько-то-там прадедушке. Однажды в большой церковный праздник он поехал на охоту с сыновьями — как раз в те холмы, где вы сегодня проезжали. Так вот, Арнольд обогнал своих спутников и умчался далеко вперёд, и вдруг ему преградил дорогу человек огромного роста, с ног до головы в зелёной одежде и с зелёным ружьём через плечо.
«Как ты смеешь, нечестивец, — спросил он громовым голосом, — лишать жизни живые существа в святой день?»
«А ты мне не указ! — ответил ему мой предок. — Убирайся с дороги!»
И он стегнул своего коня, чтобы ехать дальше. Но тут Зелёный Охотник сорвал с плеча ружьё и выстрелил. Из дула вырвался огненный шар, и от Арнольда Геннинга в секунду осталась лишь кучка пепла. Тут подоспели трое его сыновей. Один из них попытался выстрелить в призрак, но пуля пролетела сквозь него, а сам молодой Геннинг упал замертво. С тех пор говорят, что Зелёный Охотник преследует нашу семью, когда кто-нибудь из неё свернёт с пути истинного.
— Ну и дела, — пробормотал Кристиан. — И что же мы тогда, получается, видели?
— Наука допускает существование коллективных галлюцинаций, — серьёзно заметил Килиан.
— Для этого наши друзья должны были знать легенду, — возразил Шефтнер. — Наверное, какой-нибудь псих обзавёлся маскарадным костюмом и пугает туристов.
— И всё-таки здесь случались странные вещи, — настаивал Геннинг. — Лет через пятьдесят после смерти Арнольда — я слышал от бабушки — кредиторы Геннинга чуть не захапали всё имение, но что-то их так напугало, что они убрались несолоно хлебавши. Так что легенда легендой, а места у нас очень непростые.
— Андреас, — Эвелина вздохнула. — Я же просила.
— Слово будущей хозяйки дома — закон! — объявил Геннинг. — Может быть, Кристиан расскажет что-нибудь из жизни криминальной полиции?
Пока Кристиан с воодушевлением повествовал о деле кукольного маньяка, Брандтнер наблюдал за Габи. Уголовная история оставила её равнодушной, а вот рассказ Геннинга, чувствовал Алекс, напугал по-настоящему.

---

Не по Фрейду увяли листья в лесу(с)

Написал невинное словосочетание "под именем". Посмотрел на страничку и глазам не поверил - рука сама написала "под имением".

---

Que es esto?!

Быть в шоке

Докажите мне, что это Генри в глюке, а не я под водой.