У меня появился даже не Alter ego, а целый собрат по разуму. Радушнейший гибрид меня с Ройлоттом из болот Белоруссии. Жму руку, пан Дуботовк, исходя белой завистью. Я на одну Боську столько времени потратил, а вы целую Дикую охоту завели! (Правда, купить одну собаку легче, чем табун редких лошадей ). Познакомиться с вельможным паном можно здесь: Дикая охота короля Стаха И на сладкое - случайно найденная песня в тему: Я слышу призрачных коней
Новый трофей из отеля "Нортумберленд". Стащил у WinterBell:
Я пишу 10 героев цикла. Первый игрок копирует список в свой комментарий к записи, только ставит к одному из персонажей kill (и уменьшает количество его баллов на 2), а к другому save (увеличивает кол-во его баллов на 2). Затем следующий участник копирует результат предыдущего игрока и вносит свои изменения. И так далее по очереди. Те герои, которые будут иметь 0 баллов, попадают на кладбище и их больше выбирать нельзя, те, кто получают 30 баллов уходят в зал славы. Вместо отправленного на кладбище или в Зал Славы пишете нового персонажа. ПИСАТЬ СООБЩЕНИЕ МОЖНО ТОЛЬКО ОДИН РАЗ В ДЕНЬ!
Играем по Шерлокиане. Итак...
1) Шерлок Холмс - 10 2) Доктор Ватсон - 10 3) Профессор Мориарти - 10 4) Лестрейд - 10 5) Миссис Хадсон - 10 6) Собака Баскервилей - 10 7) Майкрофт - 10 8) Доктор Ройлотт - 10 9) Сэр Генри Баскервиль - 10 10) Ирэн Адлер - 10 Кладбище: сэр Генри Баскервиль, доктор Ройлотт, Лестрейд, Селден, Джефферсон Хоуп, Бэрримор, Мэри Морстен (надеюсь, Ватсон простит мне), Мак-Мурдо, король Богемии, Джонатан Смолл, Ч.О. Милвертон, инспектор Грегсон, сэр Рональд Адэр, Майкрофт Холмс, сэр Чарльз Баскервиль, фон Борк, Бартоломью Шолто, леди Хаксли, Агата, доктор Мортимер, Картрайт Зал Славы: профессор Мориарти, собака Баскервилей, Стэплтон, полковник Моран, Шерлок Холмс, Лора Лайонс, доктор Ватсон, Снупи, Бэрил Стэплтон
Вчера на ночь глядя заявился Ройлотт, завязал бантиком кочергу и совок и хотел было заняться каминной решёткой, но тут вспомнил, зачем пришёл. У него теперь новый змейс.
Где-то в суде поселилась логика дам в зелёном дизайне. Обидел, подлец, загонял под гранитный столб. Это попахивает травлей. Надеюсь, заморозки помогут предотвратить это обострение, иначе (цитирую юридического пенька) "держи меня семеро"!
Я всё-таки люблю водоёмы, несмотря на зиму на календаре и кое-какие пункты в биографии. Но на самом деле эта шутка посвящается alter ego Смеагорлу Эвену Солону с перепонками между пальтсссами...
- Всё-таки болото влияет на человека, - сказал Стэплтон и почесал жабры плавником.
Френкленд недавно в беседе сказал фразу, для него не характерную, но на редкость здравую: "Если ты уверяешь всех, что прав, по крайней мере, с точки зрения закона, значит, с точки зрения совести что-то у тебя протухло".
А ещё я всю неделю в разъездах и в надежде поискать работу на дому. Похоронив при этом все планы, включая визит в бассейн (мне теперь отчаянно не хватает моря!) и на выставку попугаев (привет из Коста-Рики).
А официально - Всемирный день водно-болотных угодий.
Болота по-настоящему болотны, конечно, с весны до осени - туман, рыжая трава, бабочки, изумрудные трясины, клюква, выпи по ночам... Впрочем, они красивы и зимой - под пушистым-пушистым, как Боськино пузико в детстве, снегом.
Для чего тебе нужно в легенду английскую верить? Всё равно от неё не оставит сыскарь ничего. Для чего вспоминать Коста-Рики покинутый берег, Если больше тебе уже не с кем покинуть его? Бесполезно питомицу фосфором красить стараться - Всё равно через призрака пули проходят насквозь. Бесполезно просить Бэрил Гарсиа ждать и дождаться, Если с ней умереть суждено тебе всё-таки врозь.
Для чего тебе замок, который увиден впервые, Если в нём не прожить без потерь никому из семьи? Как назад и вперёд не крути ты часы золотые, Лишь собьёшься опять, имена вспоминая свои. Всё мы смотрим вперёд - нам назад посмотреть не пора ли, Где плывёт над болотом непризнанный призрак луны? Ах, как мы легкомысленно в Дартмуре путь свой избрали, Соблазнившись на готику шпилей и дух старины!
Снова выпь провожает нас, плача в багровом тумане, Снова в зыбкой трясине нога не оставит следа. А проклятье, наверно, останется только в романе, И никто наяву не увидит его никогда. Для чего тебе нужно за счастьем гонятся без толку? Девоншир одинаков - повсюду то грязь, то вода. Для чего расставлять циклопидесов в Холле на полках, Если ты всё равно не сумеешь вернуться туда?
Когда я буду именинник, Куплю я Боську за полтинник, Ей продавец измерит рост - Четыре лапы, пятый хвост...
Скажу кузену я и дяде: С чего завидовать вам ради? Поскольку с нынешнего дня Есть шанс на Холл и у меня!
- Ну что, будете сейчас забирать? Вопрос мистера Менгласа, собачьего заводчика с Фулхем-роуд, поставил Стэплтона в тупик. Ибо в этот самый момент он некстати взглянул на часы и понял, что влип. Дело в том, что в шесть часов вечера (а по летнему времени фактически дня) мистера энтомолога с сестрой ждал к чаю доктор Мортимер. А Бэрил ещё утром заявила, что не желает пропускать это мероприятие, так как Джек с его взращённой в Коста-Рике привязанностью к кофе не баловал её чайком. Но это ещё полбеды - хуже то, что к чаю (увы, не в качестве главного блюда) обещал быть и сэр Чарльз. А ему совсем не обязательно было лицезреть в дверях безнадёжно опоздавшего, взмыленного и обсыпанного собачьей шерстью соседа. Ещё Мортимеру можно было скормить байку о встрече с дикой кусачей выпью, а любезный дядюшка, не дай бог, ещё сопоставит два и два при встрече с фамильным проклятьем... О том же, чтобы устроить эту встречу, не откладывая дела в долгий ящик, прямо за чаем, не могло быть и речи. При всей, что скрывать, заманчивости прожекта. - А если не получится? - стросил Стэплтон. - У вас нет доставки на дом? - Сколько угодно! - по-милвертоновски, в тридцать два зуба заулыбался мистер Менглас. - Курьерская или почтовая? - Лучше почтовая, - решил энтомолог, мысленно принеся соболезнования родным и курьера, и почтальона. Потом черкнул на бумажке адрес - Кумб-Треси, вокзал, до востребования - и помчался на поезд. - А чего это вы так запыхались? - встретил его в дверях своего дома доктор Мортимер. - Не поверите, - пропыхтел натуралист, обмахиваясь шляпой. - Наскочил на дикую, зубастую выпь! Еле ноги унёс. Мортимер, не искушённый в вопросах зоологии, сочувственно поцокал языком.
*** Следующие пять с половиной дней Стэплтон просидел как на энтомологических булавках. Он заходил на вокзал по три раза на дню, отчаянно при этом шифруясь от Бэрил и от Лоры. Собаки не было. На исходе шестого дня терпение, а точнее, нетерпение энтомолога было наконец вознаграждено. Посидев у Лоры, он на обратном пути решил заскочить на вокзал - без особой надежды на успех - и оказался там как раз в тот момент, когда носильщики сгрузили на платформу огромный ящик, густо усеянный штемпелями и забранный с одной стороны частой проволочной сеткой. Судя по размерам, в нём с комфортом мог разместиться средних размеров бенгальский тигр. - Это мистеру Стэплтону, до востребования? - не веря своему счастью, уточнил мистер Джек, торопливо расписался в квитанции и остался на платформе в обнимку с ящиком. Изнутри донеслось глухое требовательное ворчание. С опозданием доехавшее проклятье явно стремилось на волю. Рассудив, что после дальней дороги сарайчик на трясине будет не самым подходящим местом для нового друга, Стэплтон разыскал самый большой кэб и покатил в Меррипит-хаус, благо Бэрил в тот день не было дома.
*** С трудом втащив урчащий и повизгивающий ящик в кухню, вспотевший Стэплтон вооружился кусачками и, мысленно перекрестившись, снял сетку. Ящик поразил его своей пустотой. - Неужели надули? - изумился Джек, отступая на шаг. - А что же тогда рычало? Он опустился на четвереньки, заглянул внутрь и тихонечко свистнул. Из ящика послышалась возня, и наружу выбрался на толстых разъезжающихся лапках... щенок, мохнатый, чёрный, с загнутыми вперёд ушами. Он поднял мокрый носик и принюхался. - Это... это и есть самый большой мастиф? - пробормотал обалдевший от неожиданности Стэплтон, вытаращенными глазами созерцая пухнатого пришельца величиной с шапку. - И как мне с тобой изображать проклятие рода Баскервилей?! Собачёныш ткнулся натуралисту в ноги и требовательно, жалобно заскулил. Он определённо проголодался. - Да, - продолжал размышлять вслух мистер Стэплтон, - но не покупать же мне взамен новую собаку! Во-первых, я же разорюсь, а во-вторых, куда я тебя дену, такого маленького? Малыш почуял, что речь идёт о нём, и тявкнул в знак согласия. На всякий случай Стэплтон снова влез в ящик со слабой надеждой, что там может оказаться мамаша щенка или, на худой конец, запас питания для него. Но всё, что ему удалось нашарить в куче стружек - это конверт с запиской следующего содержания:
"Уважаемый мистер Стэплтон! Мы приносим свои извинения за то, что ввели Вас в заблуждение. Дело в том, что самые большие мастифы у нас закончились. Поэтому, чтобы загладить причинённые неудобства, мы предлагаем вам щенка той же породы и гарантируем, что при надлежащем уходе и кормёжке он вырастет до интересующего Вас размера. С уважением, Фирма Росс и Менглас".
Будь у мистера Джека похуже с чувством юмора, он бы вспомнил пару забористых костариканских ругательств. Но он был человек мыслящий и вместо этого расхохотался. За этим занятием его и застигла неожиданно вернувшаяся Бэрил. - И что такого смешного в этом складе мусора на моей кухне? - требовательно вопросила костариканская красавица, но больше ничего в адрес братомужа высказать не успела. Щенок, забеспокоившись, что останется без обеда, заковылял прямо к ней, уселся на хвостик-пупочку и задрал кверху мордашку. - Ой, какой миленький! - Бэрил захлопала в ладоши. - Это мне? Джек, ты прелесть! - Тебе, конечно же, - с натянутой улыбкой ответил натуралист, надеясь, что со стороны не выглядит роялем в кустах. - Давай-ка согрей ему молока, пока я тут приберу... Даже не сняв перчаток, Бэрил бросилась топить плиту. Стэплтон довольно вздохнул: на лице супруги было написано очевидное стремление разделить с ним нелёгкий труд по взращению фамильного проклятья. В тот же вечер выяснилось, что малыш оказался малышкой. Супруги торжественно нарекли её заранее заготовленным именем Боська, напоили до отвала молоком и разместили на ночь в корзинке для вязанья.
*** На другое утро Стэплтон проснулся от ощущения чего-то мягкого в районе его пяток. Он открыл глаза и увидел Боську, которая с комфортом устроилась у него в ногах и увлечённо терзала острыми зубёшками его домашнюю туфлю. Сев в постели, Джек увидел, что сестра-близнец последней в непотребно изжёванном виде валяется у порога. - Ну что мне с тобой делать, негодница? - добродушно укорил Стэплтон и попытался отнять неподходящую игрушку. Бося заворчала и упёрлась лапками - мол, не отдам! - Ну чему ты её учишь! - строго заметила Бэрил, появляясь на пороге спальни. - Да ладно тебе, - вступился за будущее проклятье энтомолог, - я всё равно хотел купить новые туфли... ("Между прочим, - добавил он про себя, - можно её на дядюшкины ботинки натаскивать...") Пусть ребёнок позабавится. - Нет уж, теперь моя очередь! - возразила Бэрил. - Иди к мамочке, солнышко, а папочка приготовит нам кофе на завтрак... - По-моему, Боське ещё рано кофе, - попытался схитрить Джек. - Ну, раз уж ты всё равно согреешь ей молока, разве трудно сварить и пару чашек кофе? - с непробиваемой холмсовской логикой заключила Бэрил. Стэплтон только вздохнул ("Чёртов кофе, надо же было похвастаться им в Коста-Рике!") и, зевая во весь рот, потащился на кухню.
*** С того дня распорядок дня в Меррипит-хаусе существенно изменился. Вместо того, чтобы вставать ни свет ни заря и носиться за бабочками, Стэплтон ни свет же и ни заря нёсся в мясную лавку и возвращался с полным кульком мясных обрезков в качестве трофея. Боська встречала его с неизменным восторгом, с которым могла сравниться разве что скорость, с которой исчезало содержимое кулька. Чтобы отвлечь Боську от жевания ботинок, Стэплтон пытался брать её на экскурсии. Но малышка во время первой же прогулки сделала крайне антинаучный вывод, что бабочки - не предмет коллекционирования, а чрезвычайно занятная игрушка, и не раз энтомолог, погнавшись было за ценным трофеем, находил его (а точнее, те ошмётки и микрочастицы, что от него остались) в зубах своей лопоухой хищницы. Тем временем благодаря Френкленду и его всезнающей трубе о новом собачнике вскоре узнало всё болото. Через неделю в гости к Стэплтонам заявился доктор Мортимер и, обшарив все карманы, наконец извлёк из-под шляпы свёрток с бывшими игрушками Снупи. Подарок представлял собой горсточку отшлифованных Снупиными зубками костей различной степени допотопности. - А не рано ли? - забеспокоилась Бэрил. - Ничего, зубы крепче будут, - дал добро Стэплтон, у которого потеплело на душе при мысли о том, как при виде этих зубов ринется в пятки дядюшкино сердце, и они с Мортимером умилённо наблюдали за тем, как довольно ворчащая Боська поволокла из комнаты осьмушку когтя бронтозавра.
*** Чем больше Боська росла, тем больше ела. А чем больше она ела, тем больше росла. Но вместе с тем чем больше она росла, тем больше денег уходило на мясные обрезки, а Боська, хотя и изгрызла в доме всё мало-мальски подходящее для точения зубов, до размеров фамильного чуда-юда пока, хоть лопни, не дотягивала. А было надо. Бэрил уже намекала, что заделать трещину в семейном бюджете поможет разве что ограбление почтового вагона, а Френкленд, найдя под балконом закопанную Боськой кость, начал собирать материалы по иску о незаконном захоронении на его участке. И в один прекрасный день (точнее, прекрасный поздний вечер) Стэплтон решился. Он сварил в жестянке странную смесь, совершенно без запаха, зато инфернально светящуюся. Чтобы раскрасить Боську, пришлось посадить её на цепь. Но всё равно будущее проклятье вертелось, как заводной апельсин, и через полчаса из сарая выбрались два светящихся болотных чудовища. То, что покрупнее, чертыхнулось сквозь зубы и побрело в дом умываться. Спустя ещё час у ворот Баскервиль-холла показались две чёрные (одна притом и мерцающая) тени. Одна из низ подкралась к дому, вытащила из рукава записку и просунула под дверь. Это было письмо якобы от Лоры, которое Джек, не успевший за всеми хлопотами сгонять в Кумб-Треси, нацарапал сам. Энтомолог немного постоял, и, как только за дверью послышались шаркающие шаги Бэрримора, метнулся назад к ограде. Пригибаясь, чтобы не увидели, и держа Боську под мышкой, он добрался до калитки в тисовой аллее и присел рядом. Вскоре из-за калитки потянуло табачным дымом. Сэр Чарльз выжидающе прохаживался туда-сюда по дорожке, время от времени стряхивая пепел с сигары. Боська недовольно завозилась и вдруг звонко и сердито чихнула. Сэр насторожился. - Стой, глупая! - зашипел Стэплтон и попытался накрыть Боську пиджаком, но было поздно: любопытная пёсья малышка протиснулась под калитку и побежала навстречу сэру Чарльзу. - Тьфу, пропасть, куда тебя... - Стэплтон вскочил и, заглянув через калитку, всерьёз подумал, а не сходит ли он с ума. Сэр Чарльз расширенными глазами созерцал катящийся на него круглый, мохнатый и звонко тявкающий метеор, и на его лицо постепенно вползало выражение, от которого его племянник чуть не загремел в обморок - выражение умиления и телячьего восторга. - Это ваша? - проворковал старый баронет, встретившись глазами с Джеком. - М-моя... - выдавил энтомолог, держась обеими руками за калитку. - Подарите! - умоляюще воскликнул сэр Чарльз, устремляя на Стэплтона влажный овечий взгляд. Стэплтон еле удержался на ногах, но тут у него мелькнула пока смутная, но уже простая в своей гениальности мысль. - Подарить не могу, - пропел он, - а поменяться - пожалуйста. - Что хотите? - не задумываясь, ляпнул сэр. Стэплтон сосчитал до пяти, набрал полную грудь воздуха и бухнул: - За Баскервиль-холл отдам! ...Калитка скрыла от него последние секунды падения сэра Чарльза. Дилемма оказалась старому Баскервилю не по силам.
Результат очередного рейда по отелю "Нортумберленд" игра от Helen Stoner.
Называем 5 первых тем записей, делаем выводы и передаем эстафету 5 друзьям.
У меня... - тот самый я - концерт для собаки с роялем - болота - alter ego - на все руки от скуки
Ну, поскольку дневник называется "Записки энтомолога", то и пишется в нём об энтомологе, то бишь обо мне. Вот такой я нескромный. Собака по-прежнему даёт концерты по ночам, а болота хранят её и много других тайн. Иногда на болотах встречаются alter ego, а некоторые из них даже вытягиваются. А кроме всего этого, в моём дневнике много всяких мелочей, чтобы читатели не скучали...
И года не прошло, называется: этот тигр уже вырвался, в смысле, закончен, отутюжен и украшает комнату, а фотография только-только появилась! Хотя у этого малыша всё впереди)