Заботливые родители не только гордятся своими солнышками (как, например, эта кряква), но и с волнением обращаются к научной литературе. Вот и наши чомги, вспомнив, как рассказывают в книжках о раздельном воспитании чомгоят, спохватились: а кто у нас чей хвостик? Результатом стала любопытная сцена: сначала чомгоята собрались на кеканье мамы, а потом оставили её отдыхать и дружно потянулись к папе, который как раз принёс рыбку. Затем два птенца вернулись назад к маме, а двое остались с папой и доплыли за ним до самых тростниковых ворот и обратно. Ну, насчёт мамы и папы - это я ориентировочно, потому что вроде бы раньше они все с мамой держались. Когда чомгоёнок торопится, он поднимает брызги, и видно, как ходят над водой мышцы его лапок под пушистым серым нарядом.
Попутно я захватил неприятный эпизод: стайка чаек налетела на разместившегося в тростниках цаплехолмса и с визгом погнала его прочь. Тот взлетел, сердито скрипя, и забился в самую гущу камышей. Бедный, бедный мистер цаплехолмс, он этого не заслуживает! И в самом деле, время гнёзд прошло, чайчатам ничто не угрожает... может, они его с рыбных угодий выживали?
Так вот, от тростниковых ворот чомги поплыли назад, а я вперёд, чтобы подловить ещё одну чомгосемейку, но эти были пугливые и уплывали всё дальше. Оставив погоню, я не спеша направился назад к пляжу (вода тёплая, как в термах!), и вот тут обо мне вспомнили выпи. В самом деле, что без них за день семьи, любви и верности, а точнее - что за семейное наследие Баскервилей? Сперва на арену вышла миссис Выпочка в своём бежево-полосатом наряде. Она выбрала отдельно стоящий пук тростников и устроилась в нём, вытягивая клюв. Я попробовал снимать и видео, но сначала отвлёкся на камышницу, а потом опять попал ногами в водоросли, так что кадр дёргается. Когда я завершил ролик, маленькая хозяюшка и не думала улетать - может быть, ждала, чтобы её перестали отвлекать...
Черношейную поганку я сегодня не видел, зато у самого пляжа в камыши влетел мистер Выпь. Его было видно издалека: он удобно устроился между двумя стеблями, пощёлкивал клювом и красовался передо мной, намекая, что готов на всё ради любви к Холлу и верности пугательным традициям. Покружившись, он вдруг взлетел и пересел на верхушку тростникового стебля в нескольких метрах от меня, и я успел сделать ещё кадрик, прежде чем выпик окончательно простился со мной и полетел за дамбу, к болотам.
После упоительно долгого трёхкилометрового заплыва меня ждал костариканский ананасовый сок в жестяной банке. Такие баночки завозят в нашу фруктовую лавку, и я намерен перепробовать весь ассортимент, в частности, гуаву и маракуйю.