...бывший директор школы "Сент-Оливер" в графстве Йоркшир. Нет, когда я вижу детей, я не теряю последний рассудок и не распространяюсь на тему "так бы и съел". Это прерогатива Бэрил. Просто я считаю, что некрасивых детей не бывает. Хорошенький вообще был повод поднимать пургу...
То, что с 1 декабря - это само собой. А у нас в Девоншире она начинается с тумана. Сегодня такой туман, что только Боськам в нём и бродить. А всё-таки переведу и я свой дневник на зимнюю гамму.
В субботнее утро Джек решил дать себе поблажку и понежиться в постели допоздна (с учётом того, что вечером в пятницу они с Мортимером засиделись над интересным черепом и не менее интересной бутылкой коньяка), но состояться этому плану было не дано. Часов в десять утра кто-то принялся настойчиво барабанить зонтиком в оконное стекло. - Чего... - Джек, которому снилось, как он прячется от Холмса в большом сундуке, сунул голову под подушку. Но звук никуда не делся. После третьей очереди энтомолог сполз с кровати и, протирая глаза, подошёл к окну. Внизу стояла Лора с тяжеленной корзинкой сельхозинвентаря. - Джек! - окликнула она. - Ты там встал? Уже десять часов! - Ну и что, что десять? - Мы же договаривались! - Ах, ну да... - Стэплтон почесал в затылке и поспешно присел, чтобы Лора не увидела его пижаму. - Я уже встал, и кофе попил, собираюсь и бегу. - А ты спорт любишь? - спросила по дороге Лора. - Предлагаешь пробежаться? - отозвался Стэплтон, зевая в весь рот. - Я и так за бабочками целый день бегаю - меня с болот веником выгоняли! Или поплавать в луже? - Ну что ты всё - лужа, лужа! Надо радоваться, что они у нас есть. Вот ты ходишь, ловишь бабочек, видишь эти самые лужи, а потом всё, придёт Холмс - и их не будет, понимаешь? - Опять говорильня, - буркнул любитель болот. До лощины имени Хьюго, посреди которой торчали два гранитных столба, добрались без разговоров. - По-моему, - Стэплтон огляделся, - Хьюго слопали вот тут, - и ткнул пальцем в то место, где растительности было поменьше. - А по-моему, - подловила его Лора, - ты всегда говорил, что его слопали вот тут, - и показала туда, где поднимались целые заросли камышей. - Ну зачем их выпалывать? - Стэплтон даже огорчился. "Ой, неужели действует? - подумала Лора. - Он думает о чём-то, кроме наследства! Котёночек мой бедный..." - Ты тоже заметил, какое чудесное состояние болот? - обрадованно начала она ему впаривать. - Ни море, ни суша, размытые полутона... Тебе ведь нравится, как лягушки квакают? И посмотри, какая прелесть! - тут Лора набрала полную горсть бурой камышовой пыльцы и фукнула в лицо Стэплтону. - Ах, ты так? - Джек подбежал и выстрелил камышом в Лору. - Ну, держись! Призрак съеденного Хьюго наблюдал из-за гранитного столба за задорно хохочущим потомком. Он-то прекрасно знал, что съели его не в камышах и не в траве, а аккурат под гранитным столбом, на курчавом вереске... но счёл за благо не портить обедню.
Домой Стэплтон вернулся нагруженный книгами. Сил на то, чтобы почитать их, уже не оставалось. Поэтому на следующее утро, сварив себе кофе, натуралист опять забрался под одеяло и погрузился в их изучение. Но то ли книги плохо сочетаются с кофе, то ли голова спросонок ничего сложнее кофе не варит - только между третьей и четвёртой страницей Джек начал неудержимо зевать. "Так дело не пойдёт, - сказал он себе. - Перейдём... как там говорила Лора? - к практической части. Давай разбираться, что в моей жизни хорошего без наследства. Ну и что у меня без наследства остаётся? Одни болота. А что, - начал рассуждать энтомолог, не глядя зашвырнув книгу под кровать, - чем не преимущество? Я знаток торфяных болот. Разве неправда? Да я вообще хозяин болот! - раззадорился он. - Мне все тропинки знакомы. Хожу где хочу, хоть с закрытыми глазами. Да я... я вообще Иван Сусанин!" Тут до Стэплтона с опозданием дошло, что сравнение попалось не очень-то удачное, ибо кончил Сусанин плохо (какой интерес быть памятником? Да и оперой не лучше). "Мда, что-то я переборщил, - он поскрёб в затылке. - Так, что у нас ещё есть? Бэрил. Ну и какие от Бэрил преимущества? - тут Джек некстати вспомнил про сэра Генри. - Только рожки. Рожки-рожки... как у козерожки". Козерожка энтузиазма не внушала. - Галиматья, - резюмировал мистер Джек, нашаривая под кроватью тапки. - Если честно, пропаду я без наследства. То есть уже пропадаю. Пропадать без наследства в четырёх стенах было скучно, и Стэплтон выполз погулять на болота. Как на грех, день выдался совершенно неподходящим для того, чтобы увидеть преимущества жизни без баскервильского миллиона. В первую очередь мешал туман. "Ну и Девоншир, - невесело думал Стэплтон, шагая по тропинке вдоль Гримпенской трясины. - Глазу не за что зацепиться. Ни сучка, ни задоринки, ни бугорка, ни впадинки... - тут он споткнулся и едва не угодил в глубокую лужу. - За что же так, за что умных английские законы обижают?" Как раз в этот момент мимо проскакал верхом сэр Генри. "Ну, а что хорошего в этом, с позволения сказать, родственничке? - машинально спросил себя порядком обрызганный натуралист. - Не считая того, что по нему легенда плачет?" И тут в голове находчивого любителя бабочек родился поистине гениальный план... "Не всё же Лоре на мне отыгрываться", - сказал он себе и окликнул родственника: - Эй, сэр Генри! Куда так скачете? От собаки, небось, удираем? - Не к ночи будь помянута, - проворчал сэр, - особенно без виски. Вы у миссис Мортимер часом не спрашивали - вдруг есть легенда, как от неё избавиться? - Избавиться - навряд ли, - мысленно потирая руки, ответствовал Джек, - а вот понравиться ей вам вполне под силу. - Да ну?! - сэр Генри заглотил наживку с крючком и без закуси. - Это как это? - Это целая наука, - припоминая Лорины разглагольствования, неспешно начал объяснять Стэплтон, - аутотренинг называется. Значит, вы должны стать аппетитнее... э-э, я хотел сказать - понравиться собаке Баскервилей. Для этого нужно: а) заняться собой. На Боськин вкус... шубу больше не носите, от неё изжога бывает. Усы выщипните. - Чтобы было, как на портрете Хьюго? - уточнил Баскервиль. - А... возможно. Теперь: б) завязывайте-ка с виски и переходите на овсянку. - Это ещё почему? - А Боське не очень нравятся горячие канадские мужчины. Тем более пьющие. Генри разевал рот, как кукушонок в гнезде. Стэплтон был на седьмом небе от осознания своей невероятной находчивости.
В окне собачьими мордами Клубится вечерний час. Несмелые и негордые Наследство крадут у нас. А мы им в ответ - ни слова, Мы с фосфором ночи ждём. Начнём же всё снова, начнём же всё снова, А прошлое зачеркнём!
Войдём мы однажды в двери, Где готика и уют, Как прежде, в легенду веря, Хоть верить нам не дают. Из мира трясин сырого Мечтая войти в наш дом, Начнём же всё снова, начнём же всё снова, А прошлое зачеркнём!
Пусть сыщики верят в выпей И прячутся средь болот. Мы знаем - ещё есть выход, Мы знаем - нас кто-то ждёт. К нам, право, не будь сурово! Представь, что мы ни при чём! Начнём же всё снова, начнём же всё снова, А прошлое зачеркнём!
Лекция о международном положении бабочек... ох. нет, совершенно правдивая история о вытаске из болота... а, всё очень просто - найдите 10 отличий. Который в рамке - это не я.
Но тут и бабочкам досталось - вон какая коллекция
Провожаем Генри в туман и больше в кадре не появляемся. Не считая закадрового вопля, который лично мои голосовые связки, пожалуй, не потянули бы (да ещё с полным ртом грязи?).
Мы с Лоттиком подумали и решили записать вот эту историю.
СЪЕДЕН ПО СОБСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ
Идея принадлежала Ватсону, была одобрена Холмсом и при консультации Мортимера слита в Лору Лайонс. На которую вся эта длинная цепочка возлагала основные надежды. - Изъел ты себя, Джек, - заворковала миссис, что ей не слишком нравилось, Лайонс, когда энтомолог в очередной раз попытался завести разговор о письме про десять часов вечера. - Чужое наследство, чужое наследство... Надо, в конце концов, управлять своими чувствами. Захотел - влюбился, захотел - без наследства обошёлся... - Вот так - захотел и обошёлся?! - недоверчиво уточнил обожатель бабочек. - Силой мысли? - Силой воли, - наставительно поправила Лора. - Это называется аутотренинг. Хочешь попробовать? Или слабо? - И попробую! - решился Стэплтон. - Интересно, как это ты меня от наследства отучишь? - Во-первых, - объявила Лора, стаскивая с полки целую охапку книг, - твоя жизнь должна быть интересной. - Опять, что ли, в Коста-Рику сбежать? - Нет, я имела в виду - надо доказать, что тебе и без наследства повезло. У тебя ведь есть научная работа, большая библиотека и очень интересные соседи... - В том числе бедный дядюшка Чарли. - Выкинь дядюшку из головы, - распорядилась миссис Лайонс. - Кроме того, тебе нужно хобби. Во-первых, ручной труд - вышивание, выжигание, выпиливание... - Похоже, - пробормотал Стэплтон, на секунду представив себя с пяльцами в руках, - художник Лайонс был умнее меня... - Был! Не перебивай. Второе - коллекционирование. - Так я уже бабочек собираю! - запротестовал Джек. - Никаких бабочек! - пресекла его Лора. - Бабочки будут напоминать тебе о трясине, а трясина - о наследстве. Собирай лучше открытки. - Не греет, - зевнул Джек. - И самое главное, - пропела миссис Лайонс, - надо тебя привлечь к какому-нибудь альтруистическому делу... - Давай я тебя с мужем разведу! - обрадовался Стэплтон. - Нет, не годится, - возразила Лора. - Это тоже напоминает о наследстве... Придумала! Давай каждую субботу ходить на то место, где собака Баскервилей съела Хьюго, и выпалывать там сорняки! - Кто бы нас послушал, - со вздохом прокомментировал Стэплтон, - мы заразились от сэра Генри белой горячкой. - Нет, - торжественно провозгласила Лора, - мы вступаем в интереснейшую полосу нашей жизни!