День находок, или Ах ты плутишка!

Вот уже несколько дней после того, как мы понемногу вернули обжитой вид спальне, я искал своего летучего мышеджентльмена, который с началом лета переехал отдыхать на каменный цветок на комоде.
Ну вы только представьте: все фигурки, стоявшие там, лежали в одной и той же коробке, а Мыша не было!
Мы перерыли несколько полок, вымели гору пыли из-под дивана, извлекли кое-какие мелочи, завалившиеся за ящики комода (включая моток шерсти мне на свитер, который не знаю когда ещё будет связан, и клубок грубой шерсти для Леди Лилий), выкинули ненужные вещи из шкафа...
...а он всё это время сидел в пакете с фамильными фотографиями, как Хьюго на портрете!
Каков мастер, такова и игрушка, что уж там

---

Сновидения невиданной щедрости

Куда мне столько идей?..
Вечером задумал новую миниатюру из лодочного цикла, а под утро вдруг приснилось, что я пишу кроссовер "Помпей" со "Шляпой волшебника". Я помню, что были у нас такие намётки, но проснулся я, как и недавно, с отчётливо прозвучавшим в голове: "...нашли Крышу Гая и пять очень симпатичных чёрных тучек". Прямиком из кратера, надо полагать.

---

С днём варенья!

 lady orbit, дорогой наш Солнечный Лучик, поздравляю! Пусть сказка всегда будет с тобой - рождается под руками, расцветает в саду, да просто приходит сама!



Маленькая праздничная зарисовка из рыцарского цикла - специально для тебя Тристан и его, хм, зелёненький питомец)

ДРАКОН ПО ИМЕНИ МОНМОРАНСИ



Посмотреть на Монморанси, так он просто ангел во плоти, по каким-то причинам, оставшимся тайной для человечества, принявший образ зелёного ирландского дракона, которого правильно нанесённый удар копья сдул до размеров охотничьей собаки. Вдобавок в результате метаморфозы на его чешуйчатой мордочке появилось неизменное выражение «ах-как-плох-сей-мир-и-как-я-хотел-бы-сделать-его-лучше-и-благороднее», гарантированно вызывающее умиление у сентиментально настроенных трубадуров.
Когда он приобрёл все эти черты, прекратил терроризировать Изумрудный остров и перешёл на мое иждивение, я и не надеялся, что мне выпадет счастье долго наслаждаться его обществом. Бывало, я сидел в кресле и бренчал на арфе, а он лежал на коврике у камина, похрумкивая углями, и в голове у меня была одна мысль: «Этот дракончик не жилец на белом свете. Он скоро вымрет и будет увековечен на фамильном гербе. Этого не миновать».
Но после того как дяде Марку пришлось уплатить за десятка два умерщвлённых им кладоискателей; после того как мне самому привелось его, рычащего и брыкающегося, сто четырнадцать раз оттаскивать за загривок от приезжих рыцарей; после того как некая разъярённая, но всё же прекрасная дама заклеймила меня именем убийцы, предъявив для освидетельствования обугленный сапог своего сенешаля; после того как граф Риоль потребовал для меня королевского суда за то, что я не держу на привязи свирепое чудовище, из-за которого однажды морозным вечером он целых два часа просидел на шпиле замка; после того как я узнал, что Горвенал тайком от меня выиграл бочонок доброго вина, поспорив о том, съест ли мой дракон до Троицы одного вконец обнаглевшего барона, — я начал думать, что, может быть, всё-таки его вознесение на фамильный герб несколько задержится. Как-никак полное его имя было Куси-Монморанси.

---

Про Зорро и Жюссака

Первый и, надеюсь, не последний фик про эту парочку, обещанный, потому и публикую.

МАХНЁМСЯ НЕ ГЛЯДЯ?

с картинками, какие уж нашлись

Диего де ла Вега, более известный в народе как Зорро, придерживался (по крайней мере формально) технического пацифизма, а посему знал четыреста сравнительно безболезненных, хотя и не всегда безобидных, способов вывести оппонента из строя. Из этих четырёхсот способов окунание в колодец в тёплый сентябрьский день представлялось ему наиболее мирным решением конфликта. Но уж такой реакции дон Диего точно не ожидал. Виконт Арман де Жюссак, всего минуту назад язвительно напоминавший ему, что под эдикт, запрещающий дуэли, с недавних пор подпадают и кабацкие драки, вынырнув из воды, вдруг изменился в лице и завопил не своим голосом:
— Господи, мсье! Дайте руку! — и только нащупав твёрдый каменный край, опомнился, вскочил на ноги и схватился за эфес.
— Ну и кто теперь подпадает под ваш эдикт? — невинно поинтересовался борец за добро и справедливость.
К его удивлению, французский коллега алькальда неожиданно быстро овладел собой, несмотря даже на то, что вода с его шикарного зелёного мундира и кучерявой шевелюры бежала прямо ручьями.
— С вами, интуристами, только связываться, — не менее невинно парировал он, вылезая из колодца и улыбаясь во все тридцать два, — почём зря сачок замочил.
— …Сачок? — растерянно переспросил Диего ровно через минуту, провожая глазами удаляющуюся мокрую фигуру. — У него что, вправду в ножнах сачок?!
— А вы разве не в курсе? — хмыкнул Пикотен. — Ихняя светлость бабочек собирают.
При слове «бабочки» де ла Вега-младший ощутил в области заднего кармана острый укол любопытства, перемешанного, что греха таить, с завистью. Его собственная коллекция чешуекрылых Нового Света за заботами о благе родимого пуэбло давненько уже не пополнялась. А уж перспектива разнообразить её европейскими видами не маячила перед ним даже в качестве прикрытия ночных подвигов под маской. А что, если… Ведь он всё равно собирался вернуть замок Бомартен законным хозяевам.
— Сдаётся мне, сеньор энтомолог, — пробормотал Диего себе под нос по-испански, — самое время Зорро вас навестить.

***


Слово у Зорро редко расходилось с делом: вечером того же дня в густых осенних сумерках к стенам хапнутого замка, прикрываясь зелёными (вернее, местами уже жёлтыми) насаждениями, подкралась примечательно высокая чёрная фигура. Добираться до Бомартена пришлось на своих двоих, ибо единственная лошадь, которую удалось раздобыть нашему герою, была призрачно-белого цвета, что с точки зрения конспирации ни в какие ворота не лезло. Даже в те, пресловутые, через которые якобы всегда может протиснуться скотинка, нагруженная золотом. Вот уж на что Зорро выбрасывать деньги не собирался категорически. Больно много чести для нахала!
Охраны наверху не наблюдалось, так что некому было оценить, как петля лассо, коротко свистнув в воздухе, с мягким шорохом обвила ближайший зубчатый выступ. Вскоре чёрный силуэт уже неслышно двигался вдоль гребня стены, пригибаясь и высматривая подходящее окно, через которое можно проникнуть внутрь.
«И на кой чёрт ему одному такие хоромы? Алькальд и то скромнее живёт, уж попасть к нему всяко проще!»
Впрочем, через пару минут терпение народного мстителя наконец-то оказалось вознаграждено. Нужную комнату он вычислил быстро: ориентиром послужил не столько свет, едва пробивавшийся сквозь тяжёлые гардины, сколько балкончик, на перилах которого сушился знакомый зелёный мундир с эполетами. А значит, как подсказывал дедуктивный метод, его обладатель точно находился внутри.
«Ну держитесь, ваша коллекционерская светлость, — не без злорадства потёр руки Зорро, — вы у меня ещё не так искупаетесь!» — и спрыгнул со стены во двор. Конечно, на балкон быстрее и удобнее было бы перебраться по какому-нибудь раскидистому дереву, но не всегда же две бабочки да в один сачок! А плющ, обвивавший стену башни почти до самой крыши, вполне устраивал непрошеного визитёра.

***
Ничего не подозревавший де Жюссак, растянувшись на пузе поперёк роскошной кровати, штудировал увесистый атлас бабочек. При виде красочных гравюр диеговская половина Зорро не смогла побороть искушения и с высоты своего двухметрового роста украдкой заглянула в книгу. Предметом повышенного внимания виконта оказались повадки крапивницы.
«Зимует A. urticae на чердаках, в сараях и иных строениях…» — успел прочитать Зорро, но тут его долговязая чёрная тень предательски нарисовалась на стене, и ночной гость, поспешно сгруппировавшись, на четвереньках пополз к выходу.
— Боська, ты? — пробормотал Жюссак, не отрываясь от книги.
Зорро с немалым трудом удержался, чтобы не ответить: «Это я» — но вовремя одёрнул себя и басовито тявкнул из-за двери. В глубине души он надеялся, что на шум не прибежит настоящая Боська. Сказать по правде, мысль о собаке, с которой его теоретически можно было спутать в темноте, как-то не прибавляла боевого духа.
Оказавшись в соседней комнате, благородный разбойник, теперь уже совершенно по-лисьи, шмыгнул в нишу у двери, привалился к стене и выдохнул. Похоже, он и в самом деле нарвался на страстного энтомолога — в противном случае трудно представить, чтобы подробности зимовки Aglais urticae настолько притупили бдительность человека военного. «Тем лучше, — довольно хмыкнул про себя Зорро, — теперь я точно знаю, что игра стоит свеч. Осталось только разведать, где наш виконт хранит свою коллекцию…»



Он высунул нос из ниши и осмотрелся. Комната, давшая ему укрытие, оказалась длинным просторным залом, какие в наши дни, пожалуй, в самом деле сохранились лишь в родовых замках и сразу навевают мысли о рыцарях и мушкетёрах: тёмно-красные штофные обои, ряд старинных кресел вдоль ближайшей стены, лепнина и резное дерево. Единственным источником света служил большой канделябр у двери, и то половина свечей в нём уже погасла, так что большая часть зала утопала в густом сумраке. На стенах тускло поблёскивали золотом уголки рам. Должно быть, фамильные портреты, решил Зорро. Интересно только, чьи — мушкетёров или Жюссака?
Внезапно через витражное окно в комнату широкой полосой упал лунный луч и в то же мгновение рассыпался на сотню глянцевых бликов. И тут у Диего — нет, не у Зорро, а именно у лучшего воспитанника мадридских профессоров — разом перехватило дыхание. Ибо вместо фамильных портретов на стене в ряд красовалось четыре стеклянных витрины в вызолоченных рамах. При виде такой роскоши у любого натуралиста, даже начинающего, сердце забилось бы вдвое быстрее, а сеньор де ла Вега из начинающих давно уже вырос. Перед ним во всём блеске предстала коллекция бабочек Армана де Жюссака.
— Пресвятая дева Мария, — охнул Диего и, забыв о всякой конспирации, как заворожённый, приблизился к крайней витрине. На первый взгляд выставленные в ней хрупкие летуньи не шли ни в какое сравнение с красочными обитательницами Центральной Америки, но красоту с лихвой компенсирована новизна: он с удивлением отметил, что многие названия ему совершенно незнакомы. Свет от канделябра падал на маленькую, скромную с виду жёлто-коричневую бабочку в нижнем углу витрины. На бумажном ярлычке под ней лаконично значилось: «Cyclopides».
— Интересуетесь? — вкрадчиво и почти приветливо прозвучало над самым ухом.
Зорро мгновенно обернулся, выхватывая шпагу и успев про себя подумать, что треклятый виконт, без сомнения, собственноручно отловил все четыре витрины бабочек. Где ж иначе он бы насобачился подкрадываться так бесшумно, что сам калифорнийский Лис его не услышал?
— Какая прелесть, — продолжал де Жюссак, поигрывая шпагой — очень даже всамделишной и едва ли напоминавшей сачок. — Я уж думал, меня грабить собрались. А что это вы в толстоголовок уткнулись, мсье? Нимфалиды поинтереснее будут.
— А я уж думал, вы, как человек науки, знаете, что ценность экземпляра не определяется размером, — парировал Зорро, которому даже в таких случаях ни выдержка, ни чувство юмора не изменяли дольше чем на минуту. — Если, конечно, вы не коллекционер оружия… а экземпляр не смотрит вам в горло.
— Надо же, какие агрессивные пошли методы ведения научных дискуссий. — Жюссак смерил оценивающим взглядом его внушительную шпагу. — Но, знаете, с меня уже хватит на сегодня физических нагрузок, поэтому я не буду возражать, если вы удалитесь.
— Как? — разыграл неподдельное изумление Зорро. — Разве вам достаточно колодца? Или я не в курсе, и вас ещё где-нибудь угораздило понырять?
Клинок выстрелил вперёд так быстро, что менее опытный фехтовальщик, пожалуй, не успел бы отбить удар. Похоже, виконту наступили на любимую мозоль.



— А кто-то упрекал меня в агрессивности, — продолжал Зорро, увлекая противника в центр зала. — Я к вам, между прочим, как шевалье к шевалье.
— Ага, потому без приглашения и влезли, — не поддался Жюссак.
— Да как же иначе, если вы гостей в подвал сажаете? — усмехнулся благородный разбойник. — Так вот, у меня к вам деловое предложение. Давайте меняться! Вы мне этого вашего циклопидеса, а я вам… ну, хотя бы орнитоптеру.
— Чего-о?! — виконт на мгновение даже остолбенел, но, впрочем, не настолько, чтобы дать противнику этим воспользоваться, и, опомнившись, рубанул наотмашь.
— Чего, чего… — проворчал Зорро, переходя в наступление и оттесняя Жюссака в угол, где на возвышении стояла скамья, обитая жёлтой парчой. На ней, правда, что-то лежало, но что именно — в полумраке не было видно. — Орнитоптеру, говорю. У меня их всё равно две — при первой возможности пришлю с оказией. А хотите морфо? Киприду или менелая? Вам прямо под цвет глаз подойдёт, — прибавил он и с последними словами выбил шпагу из руки оппонента.
— А маска не треснет? — Жюссак, извернувшись, схватил то, что лежало за его спиной на скамье, и Зорро даже попятился, увидев в его руках старинную, но вполне боеспособную алебарду. — Явились на всё готовенькое, тоже мне энтомолог! Я, если хотите знать, за моим циклопидесом дольше гонялся, чем за этим замком!
Ирония в голубых глазах уступила место праведному гневу, и Зорро поспешил вскочить на стол, дабы избежать чересчур тесного знакомства с антикварным оружием. При таком раскладе высокий рост давал ему несомненное, хотя и не вполне честное преимущество — оставалось только поворачиваться да парировать удары.
— Можно подумать, я свою коллекцию по почте выписал! — фыркнул он. — Знаете, в сельве бабочку ловить — не то что в фамильном винограднике.
Алебарда мелькнула возле его сапог — в очередной раз Зорро спасла лишь молниеносная реакция.
— Вы сначала из болота с пойманной бабочкой выберитесь, а потом — «виноградник!» — огрызнулся уязвлённый Жюссак. — Или там, где замаскированные вроде вас водятся, и болота страшнее наших?
— Ах, вот почему вы воды боитесь… У нас, между прочим, ещё аллигаторы могут за ногу тяпнуть, особенно если зазеваешься… вот как вы сейчас! — Тяжёлая шпага обрушилась на подставленное древко алебарды и перерубила его пополам. — Отдайте циклопидеса, в самом деле, — с почти неприкрытой издёвкой продолжал знаменитый разбойник, — ну что вам в нём? Всё равно ваше время вышло. Отбегались уже за бабочками по зелёной травке.
— С чего вы взяли? — мало не поперхнулся виконт, уставившись на половинки древка, зажатые в руках.
— Ну вы же замковладелец, — увещевал Зорро, — уважаемый человек, да ещё командир гарнизона… Вам по статусу несолидно с сачком носиться. Скоро повесите его вот на эту стенку и будете одни и те же байки по сотому кругу травить.
Он уже предвкушал, что беседа примет нужный оборот, но Жюссак опять не купился.
— Только не говорите, — пригнувшись, он ловко нырнул под клинок соперника и, скользнув в сторону, подхватил с пола выроненную шпагу, — что явились сражаться именно за такую незавидную участь для вашего дружка Портоса и иже с ним! Признайтесь, — на его губах заиграла лукавая улыбка, — замок-то себе хотите отжать, верно?
— Вот ещё! — абсолютно искренне возмутился Зорро. — Мне, в отличие от некоторых, чужого добра не нужно.
— Тогда с какого бургундского вам понадобился мой циклопидес? — торжествующе вопросил Жюссак. — Скажите уж прямо, сударь: так, мол, и так, хочу вашу научную славу присвоить…
Зорро даже растерялся. Куда ни кинь, всё Ла-Брея — реноме героя в маске при любом раскладе поползло бы по швам. Впрочем, напомнил он себе, лучше пусть в нём усомнятся как в коллекционере, чем как в защитнике справедливости.
— Всё когда-то приходится начинать с нуля, — ответил он уклончиво. — Например, первым собрать коллекцию бабочек Старого и Нового Света. Я думал, ваш неуловимый циклопидес станет отличным началом, так сказать, европейской части.
— А потом вам подавай крапивницу, — перебил Жюссак, нарезая круги вокруг стола, — и махаона, и адмирала, и гигантскую белянку с Андаманских островов, которой у меня тоже нет… словом, сами не заметите, как отожмёте всю мою коллекцию, верно?
В последнюю секунду Зорро заметил кое-что другое: перечисляя названия бабочек, виконт направил остриё шпаги прямо под его шпору. Грохаться на пол в планы благородного дона не входило, поэтому он проворно спрыгнул вниз, и теперь обоих дуэлянтов разделяла крышка стола.
— Ну уж… дудки! — пыхтел Жюссак, казалось, вовсе не заметивший, что его манёвр не удался. — Если уж кто соберёт такую коллекцию… то я первый!
Зорро ушам своим не поверил и даже пропустил удар: кончик клинка вспорол его широкий рукав.
— В самом деле, — всё больше воодушевляясь, продолжал французский энтомолог, — дьявол с ней, со службой, да уж и с замком, так и быть… А то развелось, понимаешь, охотников до чужих коллекций! Нет, решено. Завтра же подаю прошение об отставке и еду в Центральную Америку! Вы ещё узнаете об истинном призвании Армана де Жюссака!
— А не обманете? — испытующе, по-лисьи прищурился Зорро.



Жюссак остановился, словно что-то взвешивая, и наконец стянул с левой руки перчатку. На указательном пальце блеснула зелёная искра.
— Печать владельца Бомартена, — пояснил он и любовно, словно прощаясь, надел перстень на клинок шпаги. — Дайте мне слово чести, сударь, что ваши протеже не заявятся сюда, пока я не вывезу коллекцию.
— Слово кабальеро, — кивнул дон Диего, искренне удивлённый столь неожиданной прямотой противника, совершенно не вписывавшейся в то, что он узнал от Портоса с Пикотеном. Подняв шпагу, он без большого труда поймал ею сверкнувшее в воздухе кольцо. — Ну что ж, я тоже не забываю своих обещаний. Орнитоптера за мной! — и, отсалютовав окольцованным клинком, собрался по обыкновению вскочить на подоконник.
— Не советую, — предостерёг теперь уже почти бывший замковладелец, удержав его за локоть.
Внизу под окном на лужайке разлеглась в выжидательной позе чёрная фигура, похожая на собаку, но такая огромная, что в темноте казалась призраком.
— А этот экземпляр откуда? — Диего даже поёжился.
— Боська, — небрежно пояснил виконт. — Корсиканский мастиф. Если я не прикажу, она не тронет, но инициативу проявлять, как я и говорил, не советую.
— Ну что ж, — Зорро спрятал заветный перстень под перчатку, — удачи вам в Центральной Америке! — ухватился за ставень, перебрался оттуда на водосточную трубу и, помахав на прощанье, ловко полез вверх. Де Жюссак, сидя на подоконнике, в ответ отсалютовал двумя пальцами, опустив их на манжету.

***


Несколько месяцев спустя после шумного и весёлого новоселья в замке Бомартен Диего де ла Вега, благополучно вернувшийся домой, сидел на веранде асиенды и листал свой собственный атлас бабочек. Внезапно за оградой послышался стук копыт, скрипнули ворота, и через несколько минут на садовой дорожке появился незнакомец в сером дорожном костюме. Из-под соломенного сомбреро лихо выбивались пышные тёмные кудри. Он приподнял шляпу, и Диего безошибочно узнал его лукавое лицо с голубыми глазами и маленькими усиками.
— Буэнос диас, сеньор де ла Вега! — приветственно помахал Арман де Жюссак. — Ну и где там моя орнитоптера?
— А я думал, вы в Центральной Америке, — не сдержал изумления Диего.
— Я как раз оттуда и приехал, — небрежно ответил пришелец, поднимаясь на веранду, — но раз мой корабль всё равно остановился в Монтерее, решил заодно получить должок. Положим, ваши упоминания об аллигаторах и сельве могли бы указывать куда-нибудь на экватор, но я, видите ли, вспомнил, что в нашем городке как раз останавливался приезжий из Калифорнии. Ну не бывает таких совпадений, правда?
— Но как вы догадались, что я и?..
— Элементарно, мон ами, — поведал французский гость с невинно-нахальной улыбкой. — Я просто зашёл в лучшую книжную лавку Монтерея и спросил, кто заказывает у них книги по энтомологии. А так как на пожилого монаха брата Бернардо мой гость уж, извините, никак не тянул… методом исключения я остановился на вас.
— И всё-таки, зачем я вам понадобился?
— Ну, не буду скрывать, встреча с вами заставила меня обо многом задуматься. Да что там, скажу прямо. После того как вы убедили меня расстаться с Бомартеном, я понял кое-что важное.
— И к каким же, позвольте узнать, выводам вы пришли? — небрежно уточнил дон Диего, приготовив торжествующую педагогичную ухмылку.
— Я понял одну вещь, — провозгласил де Жюссак. — Замки надо отжимать у богатых и отдавать бедным. А раз уж я всё равно начинаю жизнь в Новом Свете с новой страницы, — прибавил он, склонив голову и устремив на собеседника первозданно ясные голубые глаза, — поучите меня благородному разбою!

---

Вот те и....

Была у меня мысль - не заехать ли в последний хороший денёк на Белкер-стрит, но тут выяснилось, что последний хороший день был как раз вчера. Дождь льёт как из ведра, а контора вдруг очухалась, прислав маленький, но срочный документ.
Продолжаю разбирать плоды фотооохоты. Вчера смеху ради попробовал записать на камеру себя самого, но объектив сполз в непрозрачный угол чехла, и на записи получилась только сплошная дымка, плеск воды и мой голос. Забавная обманка, ничего не скажешь.

АПД: И ещё о летних трофеях. Помимо прочего, за лето я выудил из озера несколько симпатичных ракушек - обычные наши перловицы, ну, и одна бесхозная улиточная. Обычно я нёс их домой в сумке. А сейчас достал из шкафа свои любимые бриджи с ремнём, а из кармана возьми и выпади вот такущая половинка перловицы! Самая большая и целая из всех, что мне попадались. Надо же, как я мог забыть про такой ценный экземпляр, наверняка ведь не с первой попытки с ним вынырнул.

запись создана: 27.08.2019 в 12:01

---

Не прощаясь

Даже если сегодня я последний раз плавал с чомгами, на редкость удачный выдался день. Какие там плюс двадцать один? Солнце греет, на небе ни облачка, а уж вода... Вода - это любовь, как сказала бы Леди Лилий Сначала я думал просто сплавать к гнезду, без фотосъёмки, но почти сразу пожалел о своём решении и повернул к берегу за чехлом. Потому что чомгоёнок приплыл почти к самому пляжу! Правда, он опять был занят рыбалкой и всё время нырял, поэтому фотографий не получилось, но его любознательность просто восхищает.
Одновременно со мной к гнезду подплыли взрослая чомга и другой чомгоёнок. Дескать, милости просим, извините, что заставили ждать! Такое чувство, что они и к камере привыкают. Похоже, при таких доверительных отношениях мне уже ни к чему непромокаемый бинокль

Любуемся

Общие планы:

(На последней фотографии чомга, которую я видел, когда уже уплывал)

Чомга заметила что-то вкусное:


Чомгоёнок в камышах:


А это мой прощальный привет - не теплу, не воде, а кое-кому логичному, вместо руки из тумана:


Кстати, о прощаниях. В этом нелёгком искусстве я тоже сделал серьёзный шаг вперёд, и именно благодаря дальним заплывам. Уже второй день моя сумка привлекает внимание обеспокоенных соседей по пляжу: сумка есть, а хозяина по часу нет! Впору закрывать дело по причине утонутия подозреваемого.

---

Памятка уходящего лета

Нет ничего непрактичнее вышитого купального полотенца. У меня такое было в детстве, с инициалами, которые тут же пошли красными разводами и превратили его в этюд в багровых тонах.
Но вот завернуться в полотенце с таким узором я бы не отказался:

---

Ночное гримпенское танго

(А. Мирзаян - И. Бродский, Мексиканское танго)

В ночном поместье среди мебели английской
Сэр Генри хлещет нечто под названьем "виски",
Покуда Ватсон тратит время на отписки,
Надеясь Холмса всё же в Дартмур приманить.
В окне мелькает бэрриморовская свечка -
В болотах Селден безобиден, как овечка,
Его в дорогу ждёт костюмчик у крылечка -
Карман с часами, покрой и нить.

А в это время в сердце Гримпенской трясины
Джек Стэплтон, действуя как имиджмейкер псины,
Поочерёдно жёлтый пробует и синий
На фоне белых затуманенных болот.
Махнув рукою и смешав цвета в палетке,
Он получает изумрудный - тоже редкий,
И вскоре пёс весьма тропической расцветки
Бежит по следу и вот так поёт:

"Презренье к ближнему у хищных рода Canis
Распространяется особенно на пьяниц,
Поскольку всякий трезвомыслящий британец
Подальше держится от мест, где силы зла
Успешно властвуют, как в тропиках зараза
Иль над пугливым - необдуманная фраза,
И где хмельной аристократ, как по заказу,
Мне прямо в зубы летит с седла!"

---

Пока все дома

При всей моей горячей любви к фотоохоте не могу не отметить её главный минус: когда гоняешься за хорошим кадром, перестаёшь замечать то, что, собственно, снимаешь. А природа - она такая, иногда располагает к созерцательности и к впитыванию впечатлений. У меня сегодня как раз такое настроение. А кроме того, я подозреваю, что чомги всё-таки больше любят, когда я прихожу без фотоаппарата
В Чомга-холле сегодня собралась почти вся семья: мама и два чомгоёнка. Если бы не полоски вместо бакенбард, их можно было бы принять за взрослых - такие нарядные у них спинки, серые с ржаво-рыжим. Один, кстати, крупнее - братишка? Я попал к ним прямо во время ланча: семейка дружно опускала под воду шеи, нашаривая водяных жуков или что-нибудь в этом роде. К столу меня, конечно, не позвали, ну так наблюдать их трапезу со стороны гораздо приятнее
Потом чомгоята засобирались на середину озера и меня за собой потащили, а мама осталась возле мостков. Честное слово, они играли! Плавали друг за другом и пересвистывались, время от времени помахивая мне перепончатыми лапками. Чудные лапки, должен заметить, чёрно-жёлтые такие. А когда они поплыли назад в тростники, а я понял, что мне пора на берег отдыхать и греться, то дождался прощального салюта лапкой, откинулся на спину и помахал им на прощанье... на этот раз ногой. Народ мы нецеремонный, но у чомг свой этикет Так что и без фотосъёмки было весело.
Захотел экзотики, скосплеил князя Мдивани, зайдя в уютный ресторан кавказской кухни. Хотел бы я посмотреть, как ел бы хинкали настоящий князь (учитывая, что он в фильме жуёт чертовски заразительно) и как умные люди вообще умудряются не потерять ни капельки душистого бульона и ещё макать эту конструкцию в соус. Но на вкусе недостаток опыта у едока не сказывается И кофе, как обычно, очень неплох.

---

Последние тёплые дни?..

Не так уж много мне, похоже, осталось плескаться с чомгами. Уже в среду небесная канцелярия обещает испортить погоду, и, боюсь, в этом году сентябрьских купаний может не получиться( Даже с хорошей дозой аутотренинга. Хотя кто её, эту нашу погоду, знает...

Бомартеновский гон-аутотренинг

- Ну вот, - вдохновенно ворковала графиня Амели, устроившись на корме и закрываясь зонтиком от солнца, - а когда миледи уехала в Англию к Фельтону, Рошфор остался в Париже и прислал ей дли-инное письмо, что приехал де Жюссак в Армантьер, накрыл там всех мушкетёров, но его ранили, а доктор прописал ему воды в Форже, и де Жюссак плавал каждый день и снова стал здоровым, сильным и непобедимым! Мы тоже будем плавать каждый день и перестанем психовать из-за того, что нас уронили в колодец...
С другой стороны лодки за борт ухватилась рука с зелёным кольцом на пальце.
- Ну да, ну да, - пропыхтел слегка посиневший Арман. - А когда двадцать лет спустя мушкетёры вышли из Бастилии, они первым долгом удивились: "Как, вы ещё живы, господин де Жюссак?"
- Как, ты ещё здесь, Арман де Жюссак? - передразнила рассказчица. - Ну-ка, давай до мостков и обратно! А я пока придумаю, что стало с твоим предком двадцать лет спустя...

---

Фотосессия в гостях у озёрной семейки

Друзья, победа! Клянусь всеми циклопидесами Дартмура, это триумф!
Я взял, как и собирался, свою старую верную "лопату", которая, правда, чудила с видео, зато прекрасно снимает фото и неплохо вмещается в чехол. И, не тратя времени на высматривание хохлатых зараз, поплыл прямо к их домику. Собственно, мы на озере народ нецеремонный, можно и без приглашения в гости заглянуть. Особенно если явился не как Alter Ego Александр Кайдановский к мистеру Ониму - со своим пистолетом, а всего лишь со своим фотоаппаратом.
Погода сегодня выдалась прямо на заказ для натуралиста, готового опять больше часа пробарахтаться в воде. Собственно, из такой воды я бы даже без охотничьего азарта нипочём не вылез, так что спасибо озеру.
Вот, собственно, это и есть мостки, где обитает моя озёрная семейка. И хозяев уже видно:

Дальнейшие приключения в условиях, порой приближенных к гримпенским

То ли чомги навели справки у других интересных соседей, то ли им дома и камыши помогают, то ли они просто всегда рады меня видеть - точно сказать не могу, но сегодня камера их абсолютно не смущала. И с этим, надо сказать, мне чертовски свезло, потому что снимать в воде - сама по себе непростая задача. Да и солнце падало не очень удачно - я не мог толком разглядеть, что попало в объектив. Стоит ещё отметить, что это я непотопляемый Стэплтон, места знаю, система примет и прочие альтер-эговские лайфхаки, а кого другого я бы с собой туда не позвал: в той точке, где я снимал, ноги уже достают до дна, но оно илистое и ненадёжное, приходится всё время держаться на плаву. (Не исключаю, кстати, что чомги про себя животики надрывали, наблюдая, как я перед ними бултыхаюсь, будто в Баскервильскую ночь). И в таких-то условиях, удерживая камеру, как Холмс меня самого, иногда работая одними ногами и погружаясь чуть ли не по самые уши - вот чем я могу похвастаться:

Миссис Чомга


Чомгоёнок. Он мужает с каждым днём и кричит уже по-взрослому - "кек!"


Не пора ли подкрепиться? Между прочим, чомги не прочь пощипать и водные растения.


Потом миссис Чомга уплыла, видимо, за рыбкой, а я остался наблюдать за чомгоёнком. Вот так он тянется за вкусными водорослями:


Полюбуйтесь, какая у нас красивая длинная шея!


Кто в доме хозяин. Успокойся, малыш, вот уж Чомга-холл я себе отжимать не собираюсь!


Миссис Чомга вернулась:


И вот я уже плыву обратно, гордясь собой и блаженствуя в тёплой воде. Ну чем не Адриатика?


А навстречу мне мистер Чомга. Как же его не поснимать?


А ещё я встретил в камышах цаплю, но она точно в душе Холмс - не дала даже включить камеру, расправила крылья и улетела.
Ну что, поднимем бокалы с клюквенным напитком за мою удачу, за озеро и озёрную семейку!

---

А я и не знал

Я праздную День переводчика, потому что эта профессия меня кормит, и Всемирный день болот, хотя он и приходится на сравнительно безжизненное 2 февраля.
Но как странно зимой, 21 января, праздновать День энтомолога!
На самом деле дату вроде как привязали ко дню рождения президента Русского энтомологического общества. Но хоть бы выбрали день, когда интерес энтомолога живьём летает!..

---

Чомги пока диктуют правила

Йесс! Я получил свой чехол для подводной фотографии!
И ведь, главное, всё сложилось не так и плохо: посылку забрал быстро, погода после обеда наладилась, вода вообще теплее парного молока, а с дамбы я углядел в бинокль мистера Чомгу... но на деле, как водится, пошло не очень так.
Чомги как будто знали, что мне очень нужно подплыть к ним поближе, и нарочно, наоборот, держались подальше, увлекая меня к своему гнезду. Разумеется, для меня это посильная дистанция, но, дорогие птючки, имейте совесть! Вдобавок я от большого ума взял старую камеру, которую и утопить не жалко, и очень быстро об этом пожалел - слишком неудобное оказалось управление, а батарейка скоро села. И вот, тысяча чертей, как только она села, чомги снова стали милыми и приветливыми, пригласили меня в свой домик в тростниках и как будто даже позировали. Знали, плутишки, что нечему!
Ну и что мне с ними делать?
Вот всё, что годится для выкладывания. Не пугайтесь, освещение такое из-за солнца и облаков, а на самом деле погода вполне достойная, я же больше часа бултыхался с камерой на шее и ничего, не чихаю. Еле заметные силуэты на воде - это и есть чомги:



А это моя первая попытка снять видео по шею в воде. За качество мне надо бы оторвать уши, но чомг едва-едва всё равно видно. Ближе к концу они плывут вдоль стены тростников:

Первый блин

---

Саечку за "пуф-пуф"

Этой ночью сбылся мой маленький кошмар - Пуфа, мечущийся по заставленной после ремонта комнате.
Встал ночью попить и уже собирался отбыть назад в сновидения, когда в темноте до меня донёсся слишком знакомый мелкий топоток, который ни за что не спутаешь с аллюром котов. Оказывается, я опять вчера закрутился и плохо запер клетку, и толстый Сашка решил поиграть с Пуфом в детективные догонялки. Обычно, чтобы изловить шинша, нужны двое, но я сегодня справился сам, даже без сачка - любопытный кот помог загнать мсье Пуаро в угол, на коробку с солью, где просушивается несчастный бинокль. Итак, теперь я окончательно убедился, что коты Пуфов не едят. Хоть на этом спасибо.
Кстати, о еде. Водворив страшно сердитое латиноамериканское счастье в клетку, я решил чем-нибудь успокоить его и протянул горошину. Пуф расправился с ней в два счёта и, тут же забыв о недавних злоключениях, требовательно потянулся за второй. Моего терпения хватило на четыре. Потом я попробовал переключить его на мяту, но аналог creme de mente почему-то не пошёл. А вот мне бы, похоже, рюмочка чего-нибудь на сон грядущий не помешала.

---

У поползней свои секреты

Уж извините, дорогие обитатели Белкер-стрит, сегодня было такое пекло, что я бы до вас живым не дополз. Можно сказать, в пруд мне пришлось залезть ради спасения жизни. В пруду, кстати, объявились новые рыбки - не полосатые, а серебристые, вроде той, которую я видел под водой несколько дней назад. Плотички, что ли? В общем, пока не нанырялся, не почувствовал себя вменяемым.
А время в итоге, похоже, упустил. Хоть я и распечатал новый пакет орехов, в Кормушка-хаусе не было ни хвоста. Тогда я перешёл к коммерческому подкупу и насыпал во все кормушки семечек. По идее, на такое угощение должна была прилететь эманация какого-нибудь Мэрджелату... а вдруг поползень, которого я сегодня видел, не профессор, а семечкоядный революционер? Судите сами:

Поползень и семечки

Кроме поползня, прилетели ещё и синицы, так что в итоге прогулка получилась не совсем бесцельной. Тем более что и выкупался на славу, и в стрельбе у меня новый почти рекорд - 17 из 18 в призовой игре! Настроение не испортила даже мелочь, вполне достойная продолжения гона про зулусов. На сломанную в прошлый раз винтовку приварили новый прицел, но, как выяснилось, ещё не пристреляли. Мажу и мажу, как герцог по кабанчику, и это я-то, последователь Того Самого!

---

Грустно получилось

ПЕСНЯ О ПРОЩАЛЬНОМ ФОТО,
надписанном на память для Лоры Лайонс
(С. Никитин - Ю. Визбор, Военные фотографии)



Доводилось нам сниматься
И на снимках улыбаться
Перед школьным аппаратом
За директорским столом,
Чтобы наши светотени,
Пусть мы даже не хотели,
Из Йоркшира долетели
К Шерлок Холмсу прямиком.

Так сидели мы с супругой,
Всё ещё верны друг другу,
И проклятье сэра Хьюго
Мало значило для нас.
Сядь, мастифка, в серединку,
Чтобы сняли нас в обнимку -
Может быть, на этом снимке
Вместе мы в последний раз.

Детектив ещё вглядится
В наши судьбы, в наши лица,
За подшитою страницей
Встанет прошлого момент.
И остались чувства эти
Не в поместье на портрете -
В фотографии для Лоры
Без надежд на хэппи-энд.

---

О чомге речь, а чомга навстречь

Интересно, подумал я в шутку, причёсываясь с утра, а как чомгам понравится моя новая стрижка? Вот не знаю, действительно ли они приплыли на неё посмотреть, но искать долго не пришлось - они мне сами показались почти в полном составе: самостоятельный чомгоёнок, миссис Чомга и, наконец, мистер Чомга.
С чомгоёнком мы плавали (правда, на расстоянии) дольше всего и, что самое забавное, даже вместе ныряли. Выглядело это прямо в мультяшном духе: я погружаюсь буквально на несколько секунд, выплываю, оглядываюсь и едва успеваю заметить, как чомгоёнок, низко нагнув шею и толкнувшись лапками, быстрым движением уходит под воду и всплывает уже на солидном расстоянии. Разница ещё и в том, что я нырял, чтобы голову не напекло, а он ловил рыбку. И одну даже поймал на моих глазах: выскочил с трепыхающимся хвостиком в клюве и проглотил. Умница!
После рыбалки чомгоёнок устроил себе перерыв и занялся своим оперением. Кстати, я раньше не замечал у него такой повадки - забавно встряхивать лапкой, будто на прощание. Что-то мне это напоминает Помахать кое-кому и уплыть, как чомга, по сверкающей дорожке - если не солнечной, то можно и лунной.
С миссис Чомгой мы общались недолго, она у нас дама занятая, а вот мистер Чомга долго не уплывал: с ним мы практически вернулись в зону купания. Кто знает, может, он и с берега даст себя снять, если вдруг я не успею опробовать чехол? Я видел вблизи со спины, как он ныряет, сильно отталкиваясь лапами. До него, конечно, любому спортсмену далеко, хотя, без преувеличения, именно чомги раскрутили меня на дальние, по часу с лишним, заплывы на открытой воде, и, надеюсь, я оказался способным падаваном.
Уходя домой, я видел с дамбы на золотой дорожке еле различимый тёмный силуэт с длинной прямой шеей. Но, к сожалению, на фотографии нельзя было разглядеть даже подобия силуэта...

---

Долгожданные результаты

Снимать общую панораму нашей кухни пока рано, но вот несколько кадров.

Ящики и шкафчики. Со светлой мебелью кажется намного просторнее:


Уголок с мойкой, в которую мы столько труда вбухали Вопреки нашим опасениям, кран хорошо вписался в обстановку, с учётом глубокой раковины:


Угловой пенал под посуду:

---

Вчера мы слишком вымотались, и сил осталось только на то, чтобы подмести эти несчастные опилки и мусор.
Но РЕМОНТ НАКОНЕЦ ЗАКОНЧЕН!!!

---

Цапля серая в камыши

Кто ходит к чомгам по утрам, тот поступает... как выяснилось, не очень мудро. С утра они держатся поближе к дальнему краю озера. Хоть я и разыскал моего дружка-чомгоёнка, пообщаться нам не удалось: он был слишком занят рыбной ловлей. И вообще у него была на сегодня другая задача. Мы плыли параллельно вдоль стены тростников, пока я не потерял его из виду. И тут заметил среди камышей чей-то длинный серый силуэт. Цапля! Пару месяцев назад я видел её в полёте, а теперь она показалась мне во всей красе. Сама серая, с кремово-белым животом и чёрным хохолком. Стоит в воде на длинных ногах, по-змеиному выгнув шею. Быстрое движение - и добыча уже в клюве. Ну чисто Холмс, только лупы не хватает!
Засмотрелся я на неё, зависнув в воде, но тут холмсоцапле что-то не понравилось (неужели ваш покорный?), и она, расправив широкие серые крылья, взмыла в воздух и полетела на другой берег. А на той стороне навстречу ей взлетела другая цапля, и, покружившись в воздухе, они вдвоём улетели в густые тростники. Два альтернативных Холмса?
И, что радует отдельно, можно больше не беспокоиться за бабочек. На озере стайками летают капустницы, неуловимые хитрюги - упаришься, пока подловишь, и то нет гарантии. Над водой пролетела углокрыльница, и, судя по тому, что я нашёл на ивовых листьях яйца, скоро там будет порхать новая стайка веерных красавиц. А вот кого мне удалось подстеречь:



Всё та же голубянка икар, если не ошибаюсь.