С днём рождения,  helen stoner!
Оставайся такой же мудрой, любознательной и понимающей, как маяк света в нашей галактике! Пусть сбудется всё, о чём ты мечтаешь, и непременно в наполеоновском масштабе!

Небольшая музыкальная открытка:

Чем Бонапарт не шутит! Тема: Поздравления Автор плэйкаста:Джек_Стэплтон Создан: позавчера, 22:46

И скромный дюманский подарок
http://comicbooksonline.blogspot.com/2007/08/count-of-monte-cristo.html

---

Смотрю на утро узколобо

Нет, ну это же надо - проснуться в воскресное утро ещё до восьми!
И такое, главное, паршивое состояние, что и поспать бы ещё, а не засыпается...

АПД: А вообще, пожалуй, сегодня первый действительно мрачный день этой осени. Были, конечно, и сонные, и дождливые, но такое ощущение, что с полудня начался вечер - это в самом деле впервые. Вот что значит невиданный золотой октябрь - совсем отвык от обычной английской погоды.

запись создана: 25.11.2018 в 08:08

---

Саквояж Филеаса Фогга

А я всего лишь хотел вынести из дома кое-какой старый хлам...
Но КАК это смотрелось со стороны! В одной руке у меня коробка из-под обуви (пустая), в другой лампа из спальни (сломанная). Ах, да, и ещё моя спортивная сумка, которая не на выброс. Выглядит так, будто я подготовился к большому курощению, но подготовка получилась с подвохом

---

Всё хорошее заканчивается...

Табличка IX
Как напроситься в гости к Гаю. Время ответов на вопросы. Наследство плохо делится. Концы оборванных нитей. Самый большой просчёт заговорщиков. А где же Снупус? Взгляд назад с другой стороны. Главк рассчитывает войти в легенду.

Мы сидели на веранде у Гая, потягивая подогретое вино с пряностями и поджидая Главка и Олинфа, отмокавших в горячей ванне после тесного знакомства с Болотом колдуньи. Фортуната взяла на себя банные хлопоты, и компанию нам составлял сам хозяин. Он взирал на нас с некоторым беспокойством — в особенности на Цербера, пристроившегося у ног Ионы. Сказать по правде, было отчего: зная нрав старого сенатора, Олинф благоразумно предупредил, чтобы мы не являлись к нему всем скопом, так что пришлось на ходу разработать план вторжения. Первым делом мы вверили заботам Гая вымазанного до ушей Главка, которого добрейшая Фортуната тут же потащила отмывать и всячески ублажать; затем, под благовидным предлогом спасения от камнепада, в двери поочерёдно постучались Иона с Нидией, Клодий с Юлией и, наконец, Лидон (как сказал Олинф, благодаря мощному сложению наш гладиатор сойдёт за двоих). Цербер же незаметно прошмыгнул на веранду и там вальяжно разлёгся на полу, недвусмысленно давая понять, что с ним, как с живой легендой, поневоле придётся считаться.
Но вот наконец из глубины дома появились оба героя дня — отмытые до скрипа, раскрасневшиеся и даже в чистых туниках. (Понятия не имею, где Фортуната ухитрилась раздобыть одежду, которая налезла на Олинфа, и он, по-видимому, тоже, потому что это до сих пор остаётся загадкой). Не замечая нас, они увлечённо продолжали дискуссию, начатую явно ещё во время купания и явно не Главком.
— Твоя правда, — рассуждал афинянин, — по горло в трясине безбожников нет. Но, с другой стороны, много ли чести твоему богу, если я начну в него верить, только очутившись по горло в трясине? Не говоря уж о том, что ты меня не молитвами вытащил.
— А я тебе о чём битый час толкую? — возразил Олинф. — Разве кто-то призывал сложить ручки и смириться перед провидением?..
— Помилуйте! — воззвал я. — Учитель, может быть, ты наконец объяснишь мне, как было дело и зачем вообще понадобилась вся эта затея с собакой?
— Да-да! — присоединилась ко мне Иона. — Я просто восхищена тобой, Главк, как ты меня спасал, но мне не терпится услышать подробности.
— А я вовсе ничего не знаю, — вмешался Гай, наполнив ещё три кубка, — но мне просто интересно, с какой стати в моём доме вдруг стало яблоку негде упасть. Вы же удовлетворите любопытство одиноких стариков?
— В самом деле, похоже, рассказывать придётся по очереди, — Олинф обвёл взглядом нашу разношёрстную компанию. — Тем более, насколько я понимаю, почти каждый здесь сыграл в этом плане свою роль. Скажите уж прямо — вы все были в сговоре?
— Получается, что так, — подтвердил Главк. — Идея принадлежала мне, но я понимал, что один не справлюсь. Сначала в заговоре состояли только Нидия и Клодий, потом, когда уже пришло время переходить к делу, Нидия посвятила в наш план Лидона и Хлою, ну, а Юлия сама вызвалась помочь.
— Вообще-то я надеялась, что ваш замысел и мне пойдёт на пользу, — невозмутимо уточнила та.
— Нет уж, взялись рассказывать, так давайте по порядку, — на правах хозяйки потребовала Фортуната. — Олинф нам поведал кое-что, конечно, ещё когда у нас поселился, но ваши намёки мне ни о чём не говорят. С чего вообще всё началось?
— Я так понимаю, вопрос ко мне. — Главк отхлебнул вина. — М-м… это с лимоном, что ли? Всё, больше не отвлекаюсь. Полгода назад в Афинах дальние родственники завязали со мной тяжбу из-за наследства. Впрочем, они быстро пошли на попятный, когда в завещании обнаружилось условие — заботиться о собаке моего дяди. Вот так Цербер и попал ко мне, — он наклонился и потрепал пса по мощной шее. — А когда в Помпеях я познакомился с Ионой, мне вскоре стало ясно, что её надо спасать из храма. Точнее даже — от Арбака с его притязаниями.
— Ну, это мы уже поняли, — вставил Олинф. — Ничего не скажешь, сразу видно грека! Другой бы обошёлся просто злой собакой, но додуматься соорудить из неё исчадие тьмы…
— Да, пришлось потрудиться, — со смехом согласился Главк. — Ладно, завывать под флейту Цербер научился быстро, зато терпеть не мог, когда его обливали водой. Первое время в призрак чаще превращался я сам!
— А откуда, собственно, взялась легенда? — полюбопытствовал я. — Неужели бывают такие совпадения?
— Легенда — моя заслуга, — не без гордости сообщил Клодий. — Мы поначалу хотели превратить Цербера в Анубиса, или как там его… ну, с шакальей головой, — а потом я наткнулся в лавке древностей на этот самый свиток. Подделка, конечно, но там в самом деле была история об адской собаке. Мы её немного переиначили, втиснули храм и жрецов и подсунули Калену. Видели бы вы, как у него глаза разгорелись — он-то не сомневался, что напал на подлинную реликвию! Другое дело, что Арбак не поверил, но наш план в том и состоял, чтобы понемногу его дожимать.
— Мы даже не ожидали, что он окажется таким крепким орешком, — с ноткой уважения в голосе вставил Лидон. — Уж сколько ночей Цербер выл под стенами храма, перепугал всю округу, а этот жрец только отмахивался. Даже близкое знакомство его не переубедило — пришёл в себя и сразу начал искать виновников.
— И всё-таки, — продолжал я, — как вам удалось выманить Арбака наружу в первый раз? Я беседовал с Юлией, но теперь-то знаю, что она многое утаила. Кто же тебя приворожил — и кого, если не секрет, ты просила приворожить сама?
— А ты разве не понял, искатель истины? — Юлия подмигнула мне. — Главка, кого ж ещё? Ради такой возможности вывести из игры соперника Арбак загонял бы всех духов гробниц в хвост и в гриву! А мой отец спит и видит Главка своим зятем, так что, даже если бы я попалась, он бы только обрадовался. Но им, конечно, невдомёк, что мне нужен один лишь Клодий, — закончила она почти мечтательно.
— Словом, дорогой Антоний, — заключил Олинф, — всё происходило почти точь-в-точь как нам представлялось с самого начала. Стоя у калитки, Арбак поджидал Юлию, которая на самом деле благополучно сидела дома. Тем временем Главк забрал Цербера из пещеры, дождался, когда погаснет светильник, облил пса заранее припасённой водой и спустил с поводка. Теперь представляешь, каково было Арбаку — вместо избавления от соперника увидеть этакое пугало?
— На самом деле ему ничего не грозило, — уточнил Главк, — мы ведь не кусаемся, правда, Цербер? И очень любим медовые лепёшки… К тому же Пётр был начеку — Хлоя привлекла его к нашему плану буквально в последний момент. И подумать только, всё чуть не рухнуло, когда на площади вдруг появилась Иона!
— Я всё не так поняла, — моя сестра положила ему голову на плечо. — Нидия пыталась раскрыть мне глаза, но я и слышать ничего не хотела. Даже решила из упрямства как можно скорее принести обеты.
— Нидия была нашей разведчицей в храме, — с гордостью поведал Лидон. — Смелости в ней хватит на дюжину гладиаторов! Она ведь не только сообщила о собачьих следах, но и, можно сказать, вызвалась вести переговоры с Олинфом, чтобы мы знали все подробности расследования. Да и за Антонием — не знаю, как лучше сказать, — нет, всё-таки именно приглядывала.
— Получается, дружок, мы с тобой друг друга недооценили, — одобрительно усмехнулся Олинф. — Должен признаться, все те мелкие странности, которыми вы заморочили голову Арбаку, по первости и меня сбили с толку — я не сразу сообразил, где начать поиски.
— Значит, и происшествия в храме — дело рук Нидии? — допытывался я. — И сандалии, и послание из черепков?
— Нет, это уже Хлоя, — покачала головой цветочница. — Она-то наперечёт знает все тайные ходы и покои. А вот над посланием поработали Главк и Клодий. Даже жалко, сколько ваз пришлось разбить!
— Кстати, о вазах, — вспомнил Олинф. — Куда вы, позвольте узнать, так ловко запрятали лишние осколки, что нам с Катом не удалось напасть на их след?
— А вы разве не заметили? — искренне удивился Главк. — Нидия обложила ими клумбы в моём перистиле, как раз на все хватило. Честно говоря, я побаивался, что они бросятся Антонию в глаза.
— Теперь-то я припоминаю… — протянул я. — Значит, и стрелок в лектике — тоже ты?
— Ну не Лидон же! — ответил вместо Главка Клодий. — Он бы так дунул, что убирать потом было бы нечего! Правда, наш далекоразящий тоже перестарался — с диском…
— Не напоминай, — вздохнул тот, — как вспомню свои извинения, так прямо смех и слёзы. Ну и чепуху же я нёс!.. Удивительно, что хоть кто-то поверил.
— Что ж, если Арбак в результате ваших стараний испугался хоть вполовину так же, как я боялся его, — степенно промолвил Гай, — лучшего я и пожелать не могу. Готов подтвердить: ничто не страшит сильнее, чем непонятное. А что же вы собирались делать дальше?
— Дальше было, конечно, труднее, — кивнул Главк, почёсывая бархатное ухо Цербера. — Пришлось заново продумывать план и заодно не забывать про Антония, пусть даже, как правильно сказал Лидон, Нидия за ним присматривала… Вот тут в дело вступил Пётр. Каждую ночь мы с Лидоном поочерёдно дежурили у пещеры Цербера, а он лампой подавал нам сигнал — как дела в храме и не представится ли удачная возможность для встречи с легендой. У нас было несколько знаков, на самые разные случаи.
— Идея, конечно, неплохая, — заметил Олинф, — но этими знаками вы себя почти сразу выдали — Антоний выследил Петра ещё в первую ночь.
— Правда, долго не мог понять, в чём дело, — признался я. — Тем более Хлоя нас с Арбаком обвела вокруг пальца…
— Да уж, спасибо Хлое, — подтвердил афинянин. — Эх, что скрывать, это был наш самый большой просчёт. Вы только представьте: сидим мы у Клодия — и вдруг прибегает Нидия, сама не своя, и говорит, что Арбак собирается устроить засаду на Петра. Времени оставалось буквально в обрез, и мы не придумали ничего лучше, чем подпоить жрецов. Клодий согласился пожертвовать остатками своих запасов вина — шести амфор фалернского как раз должно было хватить… Петру мы передали сидеть тише воды ниже травы, а Хлое — подать лампой сигнал, когда Арбак с Каленом упьются. А для пущего устрашения я решил подкинуть обратно крашеную сандалию — пахнуть она ничем не пахла, но Цербер её хотя бы погрыз, — пусть не забывают, чего на самом деле опасаться надо …
— И кто бы мог предвидеть, — язвительно подхватил Клодий, — наш подвижник Пётр, ради которого я лично опустошил собственный погреб — можно сказать, по-христиански, — взял и сам всё испортил! Он, видите ли, вбил себе в голову, что если Хлоя попадётся, то ей придётся солонее, чем ему! Вот и полез на крышу с лампой, когда всё стихло и свет погасили…
— А мы с Арбаком на самом деле сидели в темноте у меня в спальне! — взволнованно вставил я.
— Моя бы воля, я бы закатил Петру пару хороших затрещин для вразумления, — пробурчал Лидон, — как делала Стратоника, когда я ещё по неопытности зарывался. Я-то в ту ночь ушам своим не поверил, когда вышел из пещеры и тут совсем рядом услышал ваши с Арбаком голоса! Хотя вам обоим давно уже полагалось храпеть в объятиях Морфея. Спасибо ещё, что Цербер сумел охладить ваше любопытство.
— Да, подумать только, — протянул я, — разгадка была от нас в нескольких шагах! Если бы мы обнаружили тропинку и сумели по ней пройти…
— И слава Афине, что не обнаружили, — серьёзно напомнил Главк. — Такого даже Арбаку не пожелаешь. А Лидона я очень даже понимаю: когда Хлоя сообщила мне, что случилось на крыше — как сказал бы поэт, «гнев, о богиня, воспой…» И наши многострадальные планы опять пришлось менять на ходу!
— А тут ещё Олинф исчез из города, — прибавила Нидия, — словом, мы совсем запутались.
— Так что я решил разрубить гордиев узел, — продолжал Главк. — Увлечь Антония на новый след, чтобы он подольше не появлялся в храме, и запугать Арбака уже наверняка. На этот раз Пётр со своей задачей справился блестяще. Ну, а Юлия… мы её, конечно, оповестили, но успех в конечном счёте зависел от неё самой.
— Мне даже неловко было смотреть в такие чистые глаза, — призналась Юлия.
— А почему вы с Ионой не уехали сразу после вчерашнего нападения? — поинтересовался я. — Только из-за того, что по ошибке пострадал Кален?
— И поэтому тоже, — подтвердила Иона. — Но главное — я не хотела исчезать, не попрощавшись с тобой и не предупредив тебя насчёт Арбака. По правде говоря, то, что я узнала от Главка, у меня в голове не укладывалось. Зачем я оттягивала этот разговор! Ведь вышло только хуже: Арбак, должно быть, подслушал мои молитвы — подкрался сзади, зажал мне рот и потащил в подвал, в какую-то тёмную келью без окон. Я целый день звала и стучала в дверь, но всё без толку. Просто чудо, что вы меня нашли.
— За такое, между нами, одной шишки на макушке мало, — мстительно добавил Главк. — А я-то с ним вино пил!..
— Ну кто бы говорил, — снисходительно проворчал Олинф. — Ты ведь тоже собирался не на кифаре при луне бренчать…
— Что верно, то верно. Когда ты в первый раз сказал, что не сладишь с этим делом, я подумал, что другой такой удачной возможности больше не представится. Той же ночью Клодий отвёз Юлию на мой корабль, стоявший на якоре в бухте — той самой, где я нашёл стромбуса, помните? — а чтобы запутать следы, оставил в её комнате мою накладную бороду. Сам же я на другой день отправился в храм с приглашением. В болезнь Ионы я, конечно, не поверил, но и не подозревал, что её держат взаперти… и что ты, Олинф, вовсе не собираешься сходить со сцены. Так что, получается, мы все друг друга изрядно поморочили.
— Да, но если вы не знали о нашей засаде, — перебил я, — как же вышло, что к нам присоединился Лидон?
— Благодарите Нидию, — отозвался гладиатор, — это она подслушала последний разговор с Арбаком в храме и поняла, что мы рано обрадовались. Впрочем, отец ещё раньше заговаривал со мной — мол, Олинфу может понадобиться моя помощь в каком-то опасном деле, — поэтому я без большого труда сложил два и два.
— Да, всё висело на волоске, — скромно кивнула Нидия. — Клодий и Главк уже ушли к вулкану, я едва успела предупредить Лидона и купить в харчевне лепёшек. Мы даже придумали предлог, чтобы не вызвать у вас подозрений…
— В самом деле! — запоздало спохватился я. — Куда подевался Снупус? Не мог же Цербер его слопать!
Услышав своё имя, пёс поднял на меня глаза и негромко, укоризненно заворчал.
— Ну что ты! — воскликнула Нидия. — Я спрятала его в доме Главка. Да и потом, Цербер никогда не трогает других собак. А со Снупусом они даже подружились.
— Весьма лестная рекомендация для ужаса храма Изиды, — заметил Гай. — Хотя мне всё же гораздо спокойнее в обществе легенд, увековеченных в мраморе.
— Ну, а дальше вы всё знаете, — закончил Главк. — Я убедился, что Цербер в безопасности, а Арбак, наоборот, опасности не представляет, и поскорее ускользнул, думая вернуться попозже и разыскать Иону. Лидон догнал меня возле болота, и мы уже собрались назад в храм, как вдруг услышали погоню. Но на этот случай у нас был предусмотрен план — я исчезну, а все остальные тогда окажутся вне подозрений. Вот мы и разыграли наш маленький поединок. Правда, закончился он не совсем так, как мы рассчитывали… брр, — он передёрнул плечами. — Такое не скоро забудешь.
— Вот это и называется провидением, — значительно провозгласил мой наставник, отставляя пустой кубок. — Всё будет так, как должно быть, даже если будет наоборот.
— Кстати, насчёт «наоборот», — объявил Клодий. — Теперь твоя очередь, Олинф — давай рассказывай, как ты умудрился нас раскусить.
— А не многого ли ты хочешь, благородный Клодий? — притворно нахмурился Олинф. — Собаку вашу останавливать — я, заговорщиков из болота спасать — тоже я, просвещать, как до них добрался — опять же я… Да и потом, откровенно говоря, не так уж я и потрудился, чтобы распутать эту загадку. Слишком всё пошло непредсказуемо. Сначала Пётр со своей лампой утянул внимание на себя, да и любовь Арбака мешала увидеть дело в истинном свете…
— Но даже они тебя не запутали, учитель! — присоединился к просьбам и я. — Расскажи, как же ты добрался до разгадки?
— Ох, будь по-вашему, искусители, — сдался Олинф. — Но, повторяю, моя роль оказалась довольно скромной. Я с самого начала не сомневался, что причину следует искать вовсе не в каких-то там египетских суевериях, а в человеческой хитрости. Следы, которые нашла Нидия, сами по себе ничего не доказывали. Но вот когда вслед за новой сандалией пропала старая — тут, как я уже говорил Антонию, мне окончательно стало ясно, что в деле замешана живая собака и, раз её натаскивают на Арбака, то всё может кончиться прескверным образом. А после той шутки с носильщиком я понял, что мне бросили вызов. Так что оставалось одно — ответить хитростью на хитрость.
— Поэтому ты и поручил охранять Арбака мне, — кивнул я.
— Вот именно. Между прочим, уже первое письмо дало мне в руки путеводную ниточку. Благодаря ему я довольно быстро заподозрил Главка. Во-первых, он чересчур настойчиво набивался к Антонию в друзья, во-вторых, всячески пытался отвадить его от места, которое, даром что приезжий, подозрительно хорошо знал и откуда как раз слышался вой. Спрятать пса от любопытных глаз нетрудно, но попробуй-ка заставить его молчать! А в-третьих, не было сомнений, что Главк неравнодушен к Ионе: поначалу я, как и она сама, не сомневался, что им движут любовь и ревность.
— И ты отчасти прав, — согласился афинянин. — Но вот насчёт «набиваться в друзья» — я бы попросил! Разве я виноват, что легко схожусь с людьми?
— Ну да, и в том, что столько народу втянул в свою затею — тоже, — хохотнул Олинф. — Итак, я начал следить за Главком и вскоре убедился, что нахожусь на верном пути. Пса мне, правда, встретить не довелось, зато я своими глазами видел, как наш знаток окрестностей благополучно пробирался через болото в пещеру, и догадался, где он прячет мнимое чудовище. Ради этого мне как раз пришлось перебраться сюда из города. Благодаря Кату все нити были у меня по-прежнему в руках. А попутно я присматривался к друзьям Главка, которые внушали мне всё меньше доверия. «Силы небесные, — думал я, — не могли же они все сговориться между собой!»
— Как видишь, очень даже могли, — не удержалась Юлия.
— К тому времени как Антоний разыскал меня, я уже знал наверняка, что за происшествиями в храме стоит именно Главк и что у него есть сообщники. Но в картине по-прежнему не хватало нескольких важных деталей. Многое, конечно, прояснило нападение на Калена. Именно тогда я разгадал тайну свечения собаки, а ещё выяснил, что легенда о чудовище храма Изиды — поддельная. Ну, а дальше всё само покатилось, точно камень с горы. Главк, едва убедившись, что я вышел из игры, подготовил третью встречу с чудовищем, а Арбак решил воспользоваться случаем и увезти Иону. Тут уж всё зависело от одного — кто кого опередит…
— Вот ты говоришь — «нападение», «сообщники», — задумчиво произнесла Фортуната. — Что же вы дали этому нападению совершиться и только потом вмешались?
— Между прочим, почтенная матрона, — ответил Олинф, склонив голову к плечу и весьма похоже изображая невинно-отсутствующий тон Главка, — я никогда не обещал Арбаку защиту от чудовища. Он просил меня узнать, кто мог науськать собаку — я так и сделал. А чтоб грудью его заслонять — мы не договаривались… — он развёл руками. — В конце концов, если знакомство с проклятием храма немного собьёт с Арбака спесь, вряд ли это ему повредит. Глядишь, и к другим богам подобрее станет. Да и чужих невест в подвале запирать не годится…
— А в самом деле, что будет с Арбаком? — опасливо уточнил Гай. — Чудовище чудовищем, но, боюсь, даже такого основательного вразумления ему надолго не хватит.
— Вот уж о чём можешь не волноваться, — почти безмятежно изрёк Олинф. — О нём найдётся кому позаботиться. И, сдаётся мне, он ещё пожалеет, что его вверили не Церберу. Или уже пожалел — если, конечно, Пётр успел дотащить его до таверны…
Гай и Фортуната вопросительно уставились на него, Клодий состроил недоумевающую гримасу, а Лидон вдруг хлопнул себя по колену и от души расхохотался.
Уже светало, когда мы, простившись с хозяевами, тронулись в обратный путь по тропинке между кипарисами. Внизу под нами в молочной дымке лежали сады и крыши пробуждающихся Помпей, а ещё дальше расстилалось неподвижное, погасшее до новой ночи серебристо-голубое море.
— Куда вы теперь собираетесь? — спросил я, шагая рядом с сестрой.
— В Афины, конечно, — переглянувшись с Ионой, ответил Главк. — А на будущее лето, может, и вернёмся. Мало ли что может случиться за год! Всё-таки я люблю Помпеи. Тут непочатый край приключений, просто непочатый!
— А мы, скорее всего, в Рим, — решил Клодий. — Где ещё поэту искать славы?
— В крайнем случае всегда остаётся игра в кости, — подначила его Юлия.
— Но, надеюсь, на корабле найдётся ещё пара мест? — поинтересовался Олинф. — И вы не поднимаете паруса прямо сейчас? У нас остались кое-какие дела в городе…
— Разумеется, — подтвердила Нидия. — Надо же забрать Петра и Хлою. А мы с Лидоном присоединимся к вам попозже.
Ветер с моря, разогнавший облака над горизонтом, после горячего вина казался не по-летнему прохладным. Иона, зябко поёжившись, запахнулась в покрывало, и Главк заботливо набросил ей на плечи плащ, который одолжил ему Гай. Но вдруг остановился посреди дороги и, словно вспомнив о чём-то, негромко присвистнул.
— Нет уж, милая, придётся нам повременить с возвращением, а то меня, как тут водится, закидают чёрными бобами по самую макушку*. Мой собственный плащ… я же снял его у болота, когда боролся с Лидоном, и совсем про него забыл! Готов поставить лучшую из моих раковин, что скоро в Помпеях сложат новую легенду о несчастном Главке, которого своими лапами утопило в трясине чудовище храма Изиды!
— Это что, — пробасил Олинф. — Погоди ещё, скоро добрый десяток очевидцев будет спорить, сколько раз ты успел крикнуть «спасите» и сколько — «о Изида»!

* Чёрными бобами, по древнеримскому поверью, отваживали лемуров — злонамеренные души умерших. Кстати, по одной из версий, в лемуров превращались люди, умершие молодыми.

Эпилог
Переполох в Помпеях. Домашние средства Стратоники. Последняя тайна под ковром. А что остаётся Олинфу?

Предсказание Главка сбылось даже быстрее, чем он рассчитывал: не прошло и трёх часов, а в округе уже поднялась такая суматоха, будто там одновременно случились землетрясение, гладиаторские игры и грабёж средь бела дня. Удивляться тут было нечему: мало того, что ночью жители окрестных домов слышали крики и рёв чудовища, так ещё наутро в храме не обнаружилось ни единого жреца! Пока мы с Олинфом шли через площадь, не меньше дюжины досужих рассказчиков взялись просветить нас по поводу ужасных ночных событий, причём безбожно противореча друг другу. По их словам выходило, что Арбак сумел-таки остановить страшное проклятие, заплатив за это собственной жизнью — не то вознёсся живым на небо, не то провалился в недра Тартара, не то вовсе закончил свои дни в кровожадной пасти адского пса. Участь Ионы вызывала меньше споров — большинство зевак сошлись на том, что боги спасли мою несчастную сестру от сил зла, поместив её в число созвездий. Что же до Главка, то, как нас уверяли с редкостным единодушием, он случайно пал жертвой чудовища, утащившего его (а заодно, похоже, и Калена) за собой в Болото колдуньи, где оно само обречено теперь томиться до конца времён.
Разговоров хватало и на форуме — с той лишь разницей, что они были более приближены к действительности. Как мы и подозревали, рано утром случайные прохожие обнаружили на краю болота плащ Главка, который уверенно опознал Диомед по застёжке греческой работы. Словом, никто в Помпеях уже не сомневался, что несчастный афинянин навеки погребён в самом сердце трясины, засосавшей его в свою бездонную глубину.
— Знаешь, Антоний, — заметил Олинф, когда мы остановились передохнуть в каком-то переулке, — меня уже досада берёт. Вот так понимаешь, что именно благодаря тебе эти слухи так и не стали правдой, а никому вокруг и дела нет… Кстати, как по-твоему — не пора ли навестить Арбака, пока он и вправду куда-нибудь не вознёсся?
За стойкой таверны сегодня хозяйничал взмыленный Бурбон, разливая по кубкам неразбавленное вино и сопровождая каждую порцию забористым проклятьем. Завидев нас в дверях, он уставился на меня с некоторым беспокойством.
— Только не говорите, что этот парнишка тоже болен! — проворчал он, утирая пот со лба. — Хватит с нас и двоих жрецов Изиды! Что там у вас, в самом деле злые духи завелись?
— Нет, что ты, — поспешно заверил я, — мы только пришли проведать Арбака.
— Ну-ну, — хмыкнул Бурбон и метнулся к дверям кухни — оттуда уже тянуло гарью.
Мы прошли через зал, и Олинф приподнял занавеску, скрывавшую дверь в заднюю комнату. Там на низком деревянном ложе полулежал Арбак, обречённо уставившись в потолок. Шишка на его лбу благодаря целительному действию золотой Изиды слегка уменьшилась, зато успела приобрести устрашающий лиловый оттенок. У изголовья на складном стуле расположилась Стратоника с дымящейся миской на коленях. Зачерпнув из неё ложкой нечто вязкое и сероватое, она наклонилась к Арбаку с улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего.
— Ну вот, а когда мы уехали на состязания, Марк остался в Помпеях… очень вкусная каша! — почти угрожающе пропела она, не переставая улыбаться. Арбак тихо застонал и попытался отвернуться к стенке, но ложка настойчиво ткнулась ему в рот. — Мы очень любим овсянку! И прислал нам дли-иное письмо, аж на пяти табличках, что купили они гладиатора, оказался он из Египта, и вот этот египтянин заболел, а потом начал есть овсянку и снова стал большим, сильным и здоровым. И продали его в Колизей за тысячу сестерциев!
Арбак, явно не ожидавший такой развязки, невольно приоткрыл рот. Стратоника не замедлила воспользоваться случаем и решительно впихнула в него очередную ложку целебного варева.
— Мы тоже будем есть овсянку, — свирепо проворковала она, — и скоро будем сильными и здоровыми… В Колизей нас, конечно, не возьмут, но для чего-нибудь да сгодимся!
— Пойдём, Антоний, — шепнул мне Олинф, с трудом сдерживаясь, чтобы не фыркнуть от смеха. — Кажется, мы все отомщены. И, обрати внимание, никаких чудовищ!..
В опустевшем доме Главка нас поджидали Нидия и Пётр: они зашли последний раз проверить, не забыли ли чего-нибудь ценного или уличающего. Правое ухо нашего единоверца заметно покраснело и распухло, но, по-видимому, этим наставлением Лидон и ограничился.
— А ты не боишься? — спросил я, помогая Петру перевязать бечёвкой свёрнутый в трубу ковёр из атриума. — Что, если Диомед начнёт тебя искать?
— Зачем же искать? — хихикнула Нидия. — Главк ещё вчера успел его выкупить. Диомеду стоило только узнать, что Петра в чём-то подозревают, и он даже торговаться не стал!
— Погляди-ка, — окликнул меня Олинф. — Оказывается, не все тайны открылись нам вчера!
Когда мы скатали ковёр, под ним обнаружилась красочная мозаика. В очертании едва намеченных стен лежала, вытянув длинные лапы, огромная чёрная собака. Острые уши, хвост кольцом, красный язык, нетерпеливо вываленный из пасти между рядами ровных зубов — всё узнавалось безошибочно и с первого взгляда. С пола атриума умными жёлтыми глазами на меня смотрел Цербер.
— Силы небесные! — выдохнул я.
— Вот так начнёшь изучать мозаики и поверишь, что в этом мире всё не случайно! — подтвердил мой наставник. — Неудивительно, что Главк прятал такую красоту под ковром. Ведь она, должно быть, и подсказала ему этот план. Да, не зря тут написано — «Берегись собаки». Не окажись меня рядом в ту ночь, предупреждение сбылось бы в обе стороны.
После полудня задул попутный ветер, и Главк приказал поднимать паруса.
— Мы будем ждать вас в Неаполисе, — напоследок пообещал он Лидону. — Выкупи отца — и приезжайте скорее вместе с Нидией. И уж тогда-то можешь на мне все захваты подряд опробовать!
Стоя у кормы, я со смешанным чувством грусти и волнения смотрел, как всё дальше уплывают, растворяясь в солнечном мареве, вершина Везувия, кипарисы и очертания города, который так долго был нашим домом. Вот последний раз мелькнула красная крыша виллы Гая, растаяли пёстрые паруса кораблей у набережной и статуя Нептуна. А где-то далеко, в переплетении помпейских улиц, остался храм Изиды — с ним и с его легендой я прощался уже навсегда.
Я отвернулся — солнечные лучи, играя на волнах, слепили глаза — и встретился взглядом с Олинфом.
— Как странно распределился выигрыш! — задумчиво проговорил я. — Помпеи освободились от призрака. Главк получил прекрасную жену. И Лидон получил прекрасную жену. А Клодий получил жену… и ковёр в придачу. А что же останется тебе, учитель?
— Мне? — переспросил Олинф, погладив мозолистой рукой нагретые доски борта. — А мне всегда хватает новых загадок. Кстати, если бы я даже не знал, то всё равно бы догадался, что наш корабль прибыл из Афин. А ты сможешь?..

---

Я снова в своей стихии

Снаружи лежал снег и дул холодный ветер, но за зелёным занавесом прячется уголок тропиков. Тепло, зелень и капли апельсинового сока на пальцах, когда я кормил с руки морфо.
Кроме морфо, я с первого взгляда узнал калиго, "рисовую бумагу" и... Да-да, я глазам своим не поверил, но весточка от Alter Ego Николаса Клэя нашла меня и здесь! Та самая кремово-оранжевая, Hebomoia glaucippe - гебомоя главк. Вот уж поистине ценный трофей, к тому же хитростью не уступающий иному энтомологу. Летает он быстро, не уследишь, а когда садится - мгновенно складывает крылышки и превращается в сухой листик. Вот такая ты зараза, древний грек моей мечты!

Рай для энтомолога

Шифруется от Арбака?


Вот кого ждали на пиру!


Да и в целом за пиршественным столом собралось весьма изысканное общество. Красавица "рисовая бумага" (Idea leuconoe) - единственная в мире моногамная бабочка из Юго-Восточной Азии (большинство гостей пожаловали оттуда):


Необычные, словно разведённой тушью обрамлённые белые пятна на чёрных крыльях - визитная карточка Hypolimnas bolina:


Парусник полит (Papilio polytes):


Этот красочный летун - парусник Коцебу (Papilio kotzebuae):


Парусник Graphium agamemnon:


Парусник Лови (Papilio lowi), самка:


Тигровая бабочка по-латыни именуется Parthenos sylvia. Табличка ни при чём


Парусники Румянцева из Северной Америки - самец и самка (Papilio rumanzovia):


Привет из Коста-Рики от морфо (Morpho peleides):


Здесь же, на выставке, из куколок вылупляются бабочки. Своего первого полёта ждали золотые птицекрылки (Troides rhadamantus):


Попозже покажу видео - мне удалось заснять пир и полёт бабочек.
И вот это чудо прогостит у нас до 8 января! Думаю, я с ними ещё не простился

---

Зима пожаловала

Ночью не спалось из-за ветра. Как на болотах выло и свистело, не представляете! Словно Дикая охота спешила на Чёрную пятницу.
И до сих пор завывает. Боська сладко уткнула нос в подушку и подпевать не рвётся.
А мне бы поскорее доделать этот заказ про спортивные добавки (вот бедняги! ничего вкусного им нельзя, вот и порадовали порошками со вкусом фруктов в роме!) - и успеть на открытие выставки бабочек.

---

Про последний заказ

Я, конечно, понимаю, что рогом им это не упёрлось (да и мне, но мне хоть платят за перевод!), но представил себе древнеримский протеиновый коктейль со вкусом полбы!
А вообще давай, Джек, соберись с силами, заработай семье на новогодние подарки!

---

Достань, если можешь, ларец дорогой!

Сегодня видел у кого-то в клубе прозрачный непромокаемый футляр для мелочей. С внушительной такой надписью Andaman - "Андаманские острова".
Вот, Джек, примитивная твоя натура. Зачем ты на водные процедуры ходишь? Какой-то холл, какое-то соглашение, не вышло в Баскервили - поборемся за титул Озёрного... А тут человек твёрдо решил найти сокровища Агры, потому и тренируется.
Я так и не познакомился с владельцем футляра (а что, не напроситься ли в долю?). Но точно знаю - это не Таддеуш Шолто. Он за сокровищами не полезет, у него лапки и митральный клапан.

---

Финишная прямая

Ну вот. Даже грустно признаваться. Но я дописал девятую табличку и эпилог, осталось вычитать.
Как-то быстро всё кончилось. Вместе с запасами греческого йогурта...

---

Моё новогоднее настроение оказалось заразным - к вечеру пошёл снег. Надо же, я по нему соскучился. Да и хочется, чтобы грязная половина осени побыстрее закончилась.
Со стрельбой какой-то затык: уже третью неделю не могу преодолеть рубеж в семь попаданий. А почаще тренироваться пока не выходит. Но почему три пули всегда мимо? Почему три?..

---

До Нового года чуть больше месяца

Ухожу в отрыв, подключайтесь!

ПРЕДНОВОГОДНИЙ ДУЭТ ШЕРЛОКА И ДЖЕКА

- Не бывает в наши дни чудес на свете...
- Для тех, кто не верит в них сам!
- Нету Боськи - это знают даже дети...
- Она показалась не вам!

- Все разгадки и подсказки может логика найти!
- Это присказка, не сказка - сказка будет впереди!

Я достал себя за шкирку из болота...
- Поверить в такое смешно!
- А ещё здесь бродит Дикая охота...
- Что смысла в наш век лишено.

Все разгадки и подсказки может логика найти!
- Это присказка, не сказка - сказка будет впереди!

- На вопросы даст дедукция ответы...
- А проклятье само вас найдёт!
- А мотив возьму с фамильного портрета...
- А вдруг с него Хьюго сойдёт?

- Все разгадки и подсказки может логика найти!
- Это присказка, не сказка - сказка будет впереди!

Куплет, с помощью которого Ч.О.М. рассчитывает покорить сердца обоих напарников:
Мне нравится пение скрипки,
И запах, и вкус табака-а-а,
И я не могу без улыбки, а-а-а,
Смотреть на полёт мотылька...
Здесь ждёт вас ужин и ночлег.
Камин я растоплю!
У огонька выведывать
Я тайны люблю!

Дорожный дуэт, существенно отошедший от текста)
Шерлок:
Мы Ту Женщину найдём хоть у края света,
На подмогу призовём дедуктивный метод!
Кто любой проверит слух, след любой отыщет,
Для кого семь вёрст не крюк? Это частный сыщик!

Джек:
В сыске сделать первый шаг хорошо и мне бы -
Не насытилась душа троллингом из кэба!
Кто не меньше, чем в испуг, верит в меткий выстрел,
Для кого семь вёрст не крюк? Для натуралиста!

---

Ведьмино зелье своими руками

Господа, чудеса есть! Только что сварил себе эспрессо с тоником.

---

Взял перечитать сборник баллад "Эолова арфа". Надо же, сколько я подзабыл из того, что когда-то помнил на память. Да вот хотя бы - "Достань, если любишь, коралл дорогой!"
Кстати, у Лермонтова (не в этом сборнике) ещё и "Незабудка" есть, про такого же умника, только в Гримпенской трясине.
Зато теперь я окончательно понял, кого мне иногда напоминает менеджер из конторы

---

Как приятно считать дни до

23 ноября к нам приезжает большая выставка тропических бабочек. Коста-Рика в ноябре - на редкость удачный сюрприз! Да и притом, как выяснилось во время последнего визита на это красочное мероприятие, они ко мне в самом деле так и льнут.
В общем, до пятницы я совершенно свободен, но уж в пятницу!..

---

Да, интерьеры - моя слабость

По почте прислали рекламу греческих диванных подушек. Одна называется "Античная роза" и по цвету один в один обивка моего дивана, правда, в самих розах нет ничего античного.
Может, опять "ложный друг переводчика"?

---

Начинаю задумываться о покупке абонемента.
Ну да, ну да. После нашей шутки про "абонемент пропадает"...

---

Будни кофемана

Все знают, что кофе имеет коварную особенность: сначала коричневая гуща в турке начинает дышать и подозрительно напоминать торфяную жижу Гримпенской трясины, а потом превращается в пушистую пену и норовит испакостить плиту.
Нет, у меня-то не забалуешь (я Джек или где?), и все три закипания я благополучно проследил...
... и надо же было разлить часть кофе на стол, наливая его в кружку!

---

Есть лишь Олинф между прошлым и будущим

В общем, что вышло, то вышло: держите собакена и Ужасную_Сцену_Водных_Процедур Меняем Ричардсона на Блессида, наблюдаем закономерные последствия...

Табличка VIII
Две засады у храма Изиды. Легенда наяву. Меткий бросок Лидона. Что скрывают подвалы и помощники. Богиня-целительница. Единоборство с опасным исходом. Везувий своевременно напоминает о себе. Что можно вынести из приключения у болота.

Знойный и безветренный августовский день постепенно переходил в такой же душный вечер. Малиновое, словно перегретое солнце опускалось за крыши домов, бросая ровные пурпурные отсветы на склоны Везувия. Мы шли вчетвером — несмотря на все уговоры, Нидия ни в какую не захотела оставаться в мастерской и теперь проворно шагала между мной и Лидоном, постукивая тростью по мостовой.
Ещё не успели сгуститься сумерки, а улицы вокруг храма Изиды пустели прямо у нас на глазах. Одна за другой захлопывались двери и лязгали запоры. Когда же мы вышли на площадь, тишина кругом стояла такая, будто мы перенеслись из родных Помпей в какую-нибудь древнюю Трою, вынесенную волей богов на поверхность земли, но лишённую всяких признаков жизни. Мы приблизились к храму сзади, перелезли через ограду (причём Лидон — с Нидией на руках), стараясь не шуметь, осторожно обогнули левое крыло и выглянули из-за угла. Двор тоже был пуст, и лишь зажжённые светильники на крыльце подсказывали, что жизнь внутри идёт своим чередом.
— И где мы будем устраивать засаду? — Лидон понизил голос до шёпота. — Тут даже спрятаться негде. Разве что вон там, на террасе?
— Слишком далеко, — возразил Олинф. — Арбака могут настигнуть раньше, чем мы успеем вмешаться. Ух, пропади пропадом эти облака!
— А что не так? — забеспокоился я.
— Да сам видишь, скоро всё небо затянут. Если придётся побегать — а я подозреваю, что в конечном счёте придётся, — то без огня нам далеко не уйти. Вот что, Антоний: ты лучше всех нас знаешь храм — поднимись-ка на крыльцо и посмотри, что там внутри слышно.
Я взбежал наверх по ступеням и приложил ухо к двери, напряжённо прислушиваясь. Однако, как ни странно, мне не удавалось различить ни шагов, ни голосов — лишь шорох сквозняков да потрескивание факелов. Обычно даже в такой поздний час храм ещё не пустовал — что же случилось сегодня? Положим, Арбак отправил всех по домам, но сам-то он собирался дождаться здесь Главка и Клодия. Или мы опять опоздали?..
Внезапно я уловил краем глаза какое-то движение в глубине утопавшей в синей тени террасы — той самой, которую Олинф только что отверг в качестве засады. Я пробрался между колоннами и замер. Из полумрака возникла стройная фигура в короткой белой тунике; по быстрой походке и вороху тёмных кудрей нетрудно было опознать Главка. Прикрывая глаза рукой, он всматривался вдаль. Я уже собрался посмеяться над своими опасениями, когда вдруг сообразил, что афинянин ни разу даже не взглянул в сторону храма: напротив, его внимание явно было приковано к улице, ведущей в гавань. Так или иначе, сейчас он ждал точно не Арбака.
Вечернюю тишину нарушил приближающийся топот копыт. На площадь во весь опор вылетел всадник на рыжем коне, тоже показавшийся мне знакомым. Когда же он натянул поводья и спрыгнул наземь, я убедился, что глаза меня снова не подвели — передо мной был Клодий. Он торопливо отцепил от седла медный кувшин и сунул в руки подбежавшему Главку.
— Как думаешь, не выдохнется? — взволнованно спросил тот.
— Мы же замечали время, — ободряюще отозвался поэт. — Он ещё не вышел?
— Пока нет. Чего же он медлит? Ладно, была не была, жди меня, как договаривались…
— Ни пуха ни пера! — Клодий с размаху хлопнул Главка по плечу и вскочил в седло. — И не забудь, если выгорит, ты обещал мне ковёр!
— Дался он тебе, — вздохнул афинянин и снова нырнул в сумрак под навесом. Оттуда вдруг послышался новый звук, больше всего похожий на приглушённое ворчание, которое вскоре смолкло.
— Эй! Мы здесь! — донёсся откуда-то снизу хриплый шёпот. Я скатился вниз и юркнул в тень крыльца, где уже затаились мои спутники.
— Ну что, Арбак так и не появился? — всё так же шёпотом спросил Олинф.
— Мне вообще показалось, что в храме никого нет, — растерянно отозвался я. — И Главк себя как-то странно ведёт, не находите?
— Чего ж тут странного, — пожал плечами Олинф, — наш афинский приятель как раз уверен, что всё идёт по его плану.
— Главк?! — ахнул я, не веря своим ушам. — Он же… мухи не обидит!
— Мухи — возможно, а вот насчёт жрецов Изиды — тут я, извини, не ручаюсь. Я ещё до вчерашней встречи с тобой знал, кто науськивает чудовище, но мне не на что было опереться, кроме рассуждений. Но теперь осталось недолго — скоро мы всё увидим своими глазами. В самом деле, куда запропастился Арбак? Вот-вот стемнеет!
Действительно, над крышами домов уже гасли последние отблески заката. Вечер переходил в ночь; поднялся ветер, но вместо прохлады он принёс с собой тёмные облака, разом закрывшие полнеба. Луны совсем не было видно. Храмовая площадь, освещённая лишь огнями на крыльце, быстро погружалась в густую синеву.
Но вот двери чуть слышно заскрипели, и между колоннами показался тот, кого мы так долго ждали. Однако Арбак тоже совсем не походил на человека, собравшегося на морскую прогулку. Он шёл медленно, неся под мышкой тяжёлый деревянный ларец, так и норовивший выскользнуть наземь. Спустившись с крыльца, он перехватил свою ношу поудобнее и направился к воротам.
— Приготовьтесь! — прошептал Олинф, увлекая нас с Лидоном за собой из укрытия.
Арбак уже распахнул калитку. И тут из глубины террасы, многократно усиленный эхом, раздался такой знакомый, но непривычно твёрдый голос:
— Цербер, взять!
Ответом ему было глухое грозное рычание и цокот когтей по мраморным плитам. В темноте вспыхнуло синеватое зарево. С каждым мгновением оно становилось всё ближе и ярче, и вдруг на лужайку вылетела громадная пылающая тень. Я отпрянул, закрыв лицо руками, а у Олинфа вырвалось проклятье. Да! Это была собака или, по крайней мере, существо, сходное видом с собакой — страшное, поджарое, с острыми ушами и оскаленной пастью. Но такой собаки не доводилось видеть ещё никому из смертных. Её шкура переливалась слепящей синевой, глаза горели красным огнём, из-под лап и от бешено крутящегося хвоста во все стороны брызгами разлетались искры и гасли на лету.
Арбак при виде жуткой твари словно окаменел. Но когда между ними оставалось не более трёх прыжков, он повернулся и бросился бежать, не разбирая дороги и по-прежнему прижимая к себе ларец. Промчавшись мимо нас, он вдруг споткнулся, выпустил из рук свою ношу и рухнул ничком на траву, ударившись головой об угол ларца. Чудовище огромными скачками приближалось к нему и уже поравнялось с нами.
— Посторонись! — рявкнул Лидон, отталкивая меня. — Я его задержу!
Он стремительно сорвал с пояса свой кожаный мешочек, раскрутил за шнурки и метнул прямо в пылающую морду адского хищника. Я вскрикнул от ужаса, когда чудовище на лету поймало снаряд, но тут случилось нечто ещё более невероятное. Страшная собака вдруг остановилась, словно позабыв об Арбаке, разорвала мешочек зубами и жадно заурчала. Над лужайкой разнёсся тёплый, пряный запах, который я в последнюю очередь ожидал здесь учуять — запах жжёного мёда и имбиря.
— Какая находчивость, — отдышавшись, пробормотал Олинф. — Помню, в детстве меня всегда удивляло, зачем в гроб кладут медовую лепёшку для Цербера. Я-то думал — разве такую тварь укротишь сладостями, а выходит, даже языческие сказания порой не ошибаются.
Чудовище, словно не замечая нас, продолжало самозабвенно чавкать. Лидон, подкравшись сзади, ухватил его за цепь на шее, Олинф расстегнул свой пояс, и вдвоём они привязали новоявленного Цербера к столбику ограды.
Где-то в глубине двора послышался быстрый топот убегающих ног и стих вдали.
— Уже всё? — прошептала Нидия. Её прикосновение понемногу вывело меня из ступора.
— К-кажется, да, — я переступил ногами и успел удивиться, что они меня ещё слушаются. — Так оно… настоящее? И почему тогда светится?
— А ты сам потрогай, — подмигнул мне Олинф, ухмыляясь во весь рот.
Я сглотнул и боязливо прикоснулся к крупу собаки. Шерсть была бархатистой и влажной, а когда я отдёрнул руку, то мои пальцы тоже слабо замерцали в темноте.
— Морское свечение*, — пояснил Олинф. — Доведись тебе хоть раз выйти в море ночью, ты бы и без меня сообразил. Сейчас конец лета — самая для него пора… Нечего сказать, Главк хитро придумал. Средство-то всегда под рукой: окатил собаку морской водой, и вот тебе ходячая легенда храма Изиды!
— Так вот что было в кувшине, который привёз Клодий! — догадался я. — Это что же… получается, они оба в сговоре? Значит, осталось найти место, где они условились встретиться!
— Да где же, как не в гавани? — вмешался Лидон. — Я за ними, а вы займитесь жрецом! Похоже, его умной голове крепко досталось.
Он обнял Нидию на прощанье, легко перемахнул через ограду, и его рослая фигура быстро растворилась в вечерней мгле.
Цербер уже расправился с угощением, но с привязи не рвался и вообще вёл себя на редкость безобидно, будто ему и не кричали только что «взять!». Мы оставили его в покое и вернулись к Арбаку, который по-прежнему лежал без сознания.
— Не зря Господь предостерегал против богатства, — тоном проповедника изрёк Олинф, ощупывая солидную пульсирующую шишку на голове жреца. — Были бы у него пустые руки, глядишь, и вовсе бы не пострадал.
— Но зачем ему понадобился ларец? — удивился я. — Не для морской прогулки же!
— Сдаётся мне, Арбак сегодня собирался на собственную прогулку. Я должен был понять — зачем же ещё он так быстро вытурил нас из храма? Пожалуй, пришла пора хорошенько осмотреться в этом, с позволения сказать, священном месте.
Вдвоём мы уложили Арбака на мой плащ и перетащили внутрь, в большой зал, чтобы не бросать его в обществе пусть и насытившейся, но всё же натасканной псины. На шум выбежал Пётр, в глазах которого недвусмысленно читалось: «Что, опять?!» Я знал, что в храме хранится запас лекарств, и направился было за ними, но тут нас окликнула Нидия.
— Там внизу кто-то есть, — сообщила она, указывая на запертую дверь в подвал.
Уж в чём в чём, а в остроте слуха Нидии можно было не сомневаться. Вооружившись кочергой, от которой на этот раз оказалось больше проку, Олинф без лишних церемоний взломал замок, и перед нами открылась лестница, ведущая в непроглядную душную темноту. Оттуда вдруг донёсся приглушённый, едва различимый женский голос.
— Иона! — заорал я и кубарем скатился по ступеням. Голос послышался снова, теперь ближе и громче. Подоспевший Олинф плечом вышиб нужную дверь, и мгновение спустя я уже прижимал к себе заплаканную сестру.
— Он убежал? — сквозь всхлипы спросила Иона. — Спасся?
— Жить будет, — буркнул Олинф, потирая плечо. — Это чудище его даже не куснуло.
— Да я не про Арбака! Главк в безопасности?
— От Лидона не убежит! — заверил я.
— Ты ничего не понимаешь! — горячо запротестовала Иона. — Главк ведь хотел вызволить меня из храма! Я как раз об этом и собиралась рассказать вам с Олинфом вчера ночью, но не успела — Арбак меня подстерёг и запер здесь. А я-то верила ему до последнего!.. Думала, что Главк просто сводит с ним счёты из ревности — с тех самых пор, как увидела первое нападение… А где Цербер? Он тоже в порядке?
— Переваривает лепёшки, — я помимо воли улыбнулся. — Постой… так это ты была той жрицей, про которую упоминала Нидия? Что ж ты мне ничего не рассказала?
— Прости, братик, я никак не могла решиться, — покачала головой Иона. — Я жалела уже, что открылась Нидии. Да и боялась, что ты проговоришься — слишком быстро ты подружился с Главком.
— С Главком всегда так получается, — застенчиво вставила цветочница.
— Я почувствовала неладное только тогда, когда Арбак признался мне в любви во дворе храма, — продолжала Иона, пока мы поднимались наверх. — А вчера я застала Главка, когда он собирался увести собаку, и он мне всё рассказал. Подумать только, сколько народу старалось ради меня — и Нидия, и Клодий с Юлией, и даже Лидон…
— Лидон? Нидия? — в полной растерянности повторял я. — Олинф, ну объясни мне! Неужели ты знал и молчал?!
— Не всё, но обо многом догадывался, — кивнул мой наставник. — Клодия я, например, вычислил после упоминания о шести амфорах с вином. Вспомни, ровно столько же прислали в храм, чтобы подпоить Арбака. Вдобавок я уже понял, что только он мог устроить побег Юлии. С Лидоном получилось совсем просто: он один подходит под описание человека, которого ты видел ночью на склоне Везувия. А вот Пётр с Хлоей были кем-то вроде вестников — уж я-то знал, что никому из наших не пришло бы в голову использовать храм Изиды вместо сигнальной вышки! Дерзко, но потому и удачно, как, впрочем, и почти вся затея Главка.
Арбак не спешил приходить в себя — очень уж мощным оказалось усмиряющее действие ларца с золотом. Мы перенесли его в первую попавшуюся комнату с ложем. Я осмотрелся в поисках чего-нибудь холодного, но на глаза мне попалась только золотая статуэтка Изиды. Положившись на благосклонность богини к своему служителю, я пристроил её к шишке. Присмотреть за Арбаком, несмотря на все мои протесты, вызвался Пётр: он во что бы то ни стало стремился показать «этому гонителю», что такое истинное милосердие. Тогда Олинф притянул его к себе за плечо и что-то прошептал на ухо. Пётр с готовностью кивнул, расплывшись при этом в не самой самаритянской ухмылке, и куда-то убежал.
— И что мы теперь будем делать? — спросил я, когда мы вышли на крыльцо. Внизу на привязи нетерпеливо крутился подсохший и уже не сияющий Цербер.
— Я больше не останусь в храме! — воскликнула Иона. — Арбак именно этой ночью собирался увезти меня из города и спрятать на своей потайной вилле.
— Надо найти Главка! — предложил я. — Лидон говорил, что он в гавани…
— А ты заметил, в какую сторону он рванул? — с усмешкой напомнил Олинф. — Если я ещё не спятил, там никакая не гавань. Подозреваю, наши заговорщики вряд ли убежали далеко — ведь им нужно вернуться за Ионой и собакой…
— Они сейчас могут быть только в одном месте, — вмешалась Нидия. — Корабль стоит не в гавани, а в укромной бухте, и мы договорились встретиться возле Болота колдуньи. Там, в пещере с подземным огнём, и прятали Цербера!
— Всё сходится, — подтвердил Олинф. — Именно оттуда и разносился вой, когда чудовище не нападало. Тогда поспешим! Не то Арбак придёт в себя, вспомнит давешние угрозы и в самом деле поднимет переполох.
Я никогда не представлял, что мой учитель может так быстро бегать! На что я был и моложе, и проворнее, но и то еле поспевал за ним, таща за руку Иону: сестре не терпелось поскорее увидеться с Главком. Нидия же замешкалась, отвязывая пса, и успела только крикнуть нам вслед, чтоб мы её не дожидались.
С трудом переводя дыхание, мы наконец достигли поворота, откуда уходила тропинка к болоту. Здесь, в тени горы, темнота казалась особенно зловещей. Лампа у меня в руке зачадила и погасла.
— Эй, где вы там? — ещё издали окликнул Олинф, приставив ладони ко рту. В ответ послышались кряхтение, рычание и глухие удары. Мы кинулись на шум и в изумлении замерли.
На лужайке у края болота, сцепившись, катались по земле Главк и Лидон. Афинянин уступал гладиатору ростом и шириной плеч, зато явно был лучше знаком с борцовскими приёмами. Он в очередной раз выскользнул из захвата соперника, опрокинув его на спину, но в последний момент Лидон дёрнул его за ногу и снова повалил на траву.
— Я задержу его, ничего! — прохрипел он.
— Кончайте притворяться, парни! — прикрикнул Олинф. — Мы всё знаем!
Однако его последние слова вдруг заглушил хриплый лай. Прямо к болоту большими скачками нёсся наш пожиратель лепёшек, таща за собой Нидию, словно повозку с оборванными постромками.
— Стоять, Цербер! Стоять! — хором гаркнули оба борца. Оттолкнув Главка обеими ногами, Лидон ринулся наперерез псу и поймал его за ошейник. Афинянин отлетел в сторону, проломив камыш, и с головой плюхнулся в мутную тинистую воду.
— Смотреть надо… тьфу! — он живо вскочил, отплёвываясь, но тут же по пояс провалился в глубокий вязкий ил. — А-а! Помогите!
Я услышал, как ахнула за моей спиной Иона, и почти не глядя перехватил её, когда она метнулась мимо меня к болоту.
— Иона, назад! — заорал Главк, погружаясь всё глубже. — Антоний, держи её, ради Изиды! Помогите… меня засасывает!
— Держись! — Олинф распластался во весь рост на обломанных камышах и сгрёб его за руку.
— Олинф, помоги! — Главка затянуло уже по самые подмышки. — Я тону!.. Нидию, Нидию не подпускайте!
— Протяните ему палку! — взывала слепая из-за широкой спины Лидона, пытавшегося удержать и её, и пса.
Правая рука Главка судорожно сомкнулась на широкой кисти Олинфа, но топь неумолимо увлекала его вниз: над водой уже виднелась лишь запрокинутая голова с полными ужаса глазами. Я вдруг понял, что его пальцы вот-вот разожмутся и соскользнут.
— Не-ет! Только держи!.. О боги!
Стиснув зубы до скрежета, Олинф выбросил вперёд свободную руку и мёртвой хваткой вцепился в пышные кудри тонущего. Главк отчаянно тянулся ему навстречу, но болото держало крепко. Цербер с жалобным визгом вывернулся от Лидона, ухватил Олинфа за край туники, и вдвоём, как моряки, выбирающие снасть, человек и собака рванули изо всех сил — раз и ещё раз. Трясина отозвалась хлюпаньем, в котором мне отчётливо послышалась бессильная досада, и отпустила свою добычу. Подоспевший Лидон поймал другую руку Главка и вместе с Олинфом помог ему выбраться на сушу.
Над болотом повисла тишина, нарушаемая лишь хриплым прерывистым дыханием спасителей и спасённого. Первыми опомнились девушки: подбежав к Главку с двух сторон, они со слезами принялись тормошить и целовать его, вытирая грязь с лица.
— Слава тебе Господи, — Олинф сел, с трудом переводя дух. — Ну и с какой стати вы устроили этот последний гладиаторский бой? Я ж вам кричал, что всё знаю, нечего дурака валять.
— Так почему ты раньше не сказал? — пропыхтел в ответ Лидон. — Я ведь не сомневался, что ты на стороне Арбака.
— И как вы, позвольте узнать, собирались выкручиваться, если б я и вправду был на его стороне?
— Да почти так же, как и вышло, только я свалился куда не надо, — через силу улыбнулся Главк. Склизкая жижа ручьями стекала с его одежды, голос охрип от крика, но голубые глаза снова просветлели. — Вон там в камышах тропинка, вешками помечена. По ней бы я добрался до пещеры Цербера, переждал бы, пока вы не уйдёте, ну, а утром — всей честной компанией на корабль.
— «Честная компания!» — пробурчал Олинф. — Что-то не нравится мне это словцо. Сколько же вас состояло в заговоре — небось хватило бы на команду небольшой барки?
Словно в ответ на его слова с дороги послышался стук копыт, и вскоре рядом с нами осадил своего коня Клодий. За его спиной сидела Юлия.
— Мы так и подумали, что у вас что-то стряслось, — сообщил поэт, наклонившись с седла. — Ба, дружище, а чего это ты такой красивый? Решил в последний раз нырнуть за раковиной?
— Вроде того, — отшутился Главк, — только Олинф не дал, прямо за волосы вытащил.
— Ну надо же! — с притворным сокрушением заметил Клодий. — А я-то надеялся, что ты утонул и я смогу взять на память о тебе ковёр…
Лидон молча показал ему кулак.
— Раз уж вы все собрались, чтобы меня спасти, — возвысила голос Иона, — то позвольте и мне внести вклад в общее дело. Не стоит здесь засиживаться и дышать болотными испарениями. Что нам сейчас нужно, так это подкрепить силы и привести себя в порядок.
— Значит, не будем терять времени — и на борт, — поддержал Главк, с трудом поднимаясь на ноги, — до бухты недалеко. Только бы смыть эту гадость…
Он не договорил. В неподвижном воздухе пронёсся зловещий глухой рокот, и земля у нас под ногами покачнулась. Цербер взвился на лапы и тревожно завыл, поджав хвост.
— Быстрей отсюда! — поторопил нас Главк, хватая за руку Иону. — Похоже на камнепад!
— А точно не чудовище? — поддел его Олинф.
— Спроси у него самого! — бойко отозвалась Юлия.
Под грохот падающих камней мы выбрались на дорогу и оглянулись. Над вершиной вулкана курился дым, заметный даже на фоне мрачного неба. На наших глазах огромный обломок скалы скатился вниз в клубах пыли и каменного крошева и с плеском обрушился в воду у дальнего края болота, осыпая всё вокруг грязными брызгами.
— Да уж, — поёжился Клодий, — вовремя ты вылез из этой уютной купальни.
— Слышите, как дрожит земля? — Нидия прислушалась. — В бухту идти слишком опасно.
— Мы совсем забыли про старину Гая, — напомнил Олинф. — До его виллы рукой подать, и где-где, а там нас искать никто не додумается. Многовато гостей, конечно, но уж в честь того, что мы уели Арбака, Фортуната уговорит его потесниться.
Предложение показалось разумным, и вся наша «честная компания» во главе с псом свернула на тропинку, ведущую к вилле старого затворника. Иона ни на минуту не выпускала измазанную руку Главка, словно боялась, что он опять куда-нибудь провалится, а Нидия снова шла между мной и Лидоном, притихшая и погружённая в какие-то мысли.
— О чём ты задумалась? — спросил я.
— Знаешь… — она помедлила с ответом, — тонуть, оказывается, так страшно… пусть даже я ничего не видела. А я ведь когда-то представляла, как брошусь в море и найду покой. Мне говорили, будто это самая лёгкая смерть.
— Если кто-нибудь ещё вздумает давать тебе такие советы, — фыркнул Главк, обернувшись на ходу, — отправь его сразу к нам с Лидоном. Уж мы ему объясним всю глубину его заблуждений.
— Да я и один справлюсь, — с усмешкой возразил гладиатор, — не по-гречески, так по-римски… Кстати, когда будет возможность — не покажешь мне снова тот захват с подножкой? Хоть убей, не пойму, как же ты меня на обе лопатки уложил!

* Мне так и не удалось выяснить, сколько могут жить ночесветки в зачерпнутой воде, но наши герои на всякий случай времени не теряли.
Болото с его коварными свойствами списано отчасти из итальянской СБ, отчасти из "Трилогии Корфу" Даррелла (то самое, куда угодил Ларри).
Честно говоря, я весь в сомнениях, но надо же было найти способ применения собаки, который не обернулся бы OOC'ом Главка...

---

Расставляю приоритеты

Несколько минут я в растерянности переводил взгляд из стороны в сторону.
На рабочем столе меня ждало письмо из конторы с очередным довольно срочным заказом. На диване ждала уже уложенная спортивная сумка.
- Гав, - подсказала заглянувшая в комнату Боська.
Переводилось это примерно так: "Дюжина тупых присяжных, конечно, впечатлится тем фактом, что контора всегда может рассчитывать на тебя, и, может, даже признает невиновным. Но до присяжных надо дожить (не говоря о том, что лучше бы без них обойтись), а чтобы сделать это в тумане с Холмсом на хвосте, не стоит пропускать водные процедуры".
- Твоя правда, - согласился я и, оставив письмо на столе, вскинул сумку на плечо.

***
Зато теперь мне придётся делать этот самый заказ...

***
И ещё я ужасно волнуюсь за восьмую табличку, а девятая готова только наполовину.

---

Где ты, волшебный кликер?

Или, точнее, где те шиншиллы, которые дрессируются при помощи таких вот хитроумных штучек? Ибо сеньор Пуф горд и независим, как и подобает настоящему патагонцу, и упорно не идёт на руки. Вчера я попытался выудить его из клетки и услышал в ответ яростный индейский клич, который обычно издаёт крепко сдавленная резиновая пищалка для собак. Наглеем, сеньор, наглеем.
А попутно я думаю, где бы сделать напоминалку для себя, чтобы она не только подсказывала, какие у меня важные дела, но и мотивирующие кадры с Alter Ego подкидывала.