Вот вам и мистика

Кофейник от электрищщской кофеварки разбился!
Придётся за новым идти...
АПД: Гулять так гулять - наша кухня превращается в домашнюю кофейню! Капельная кофеварка, капуччинатор, плюс не забываем про две мельницы (ручную и электрическую) и, конечно, старую верную джезву.

запись создана: 31.10.2018 в 12:17

---

С Хэллоуином тех, кто празднует!

Быть может, и рановато наступила Пугательная История - ведь в октябре давно предусмотрен целый день пугания и ужасания!

Ну что, легенду заказывали?


Когда наступит вечер, самое время спрятаться от призраков в уютный плед и, подсвечивая себе фонариком, почитать какую-нибудь легенду. Лучше всего, конечно, девонширскую!
По наводке Zoief я перевёл для вас одну небольшую и, может, не очень страшную для искушённых читателей, но многообещающую историю, которую рассказывают у нас в Дартмуре, на берегах реки Дарт.

ЗОВ ДЖАН КУ



У подножия величественной гранитной скалы, которая зовётся Островерхой и возвышается над долиной Дарта, стоит одинокая ферма под названием Роубрук. Её обитатели не раз слышали, как стонет и вздыхает река Дарт в тёмные и унылые зимние дни, катясь вниз по каменистому ущелью. Поговаривают даже, будто, когда ветер дует в нужную сторону, голос реки напоминает тихий шёпот человека.



Много лет назад жил в Роубруке один паренёк, который занимался тем, что ухаживал за скотом на ферме. Как-то поздним зимним вечером хозяева и работники собрались все вместе за кухонным столом; они только что поужинали и болтали о том, что случилось за день. И вдруг в кухню ворвался молодой скотник, явно чем-то взволнованный.
– Я слышал, как меня кто-то зовёт с берега Дарта! – закричал он. – Бежим туда скорее, может, его жизнь в опасности!
Работники с неохотой покинули тёплый очаг и поплелись за пареньком в холодную ночь. Они медленно пробирались вперёд в темноте, пока не оказались на берегу реки, откуда он услышал голос. Но всё, что они слышали – лишь шум воды да уханье неясыти.
– Ты, видать, ослышался, – сказал пахарь.
– Да тут и нет никого, кроме совы, – прибавил пастух.
– Я точно знаю, что слышал голос! – воскликнул паренёк. – На помощь звал, жалобно так!
Все насторожили уши, надеясь расслышать крики. И вдруг послышался слабый голос: «Джан Ку! Джан Ку!» Работники отчаянно вглядывались в темноту, пытаясь понять, откуда он доносится.
– Эй, ты где? – звали они. – Как тебе помочь?
Но слабый голос прервался – и вновь ничего, кроме шума воды и уханья совы.
– Сходи-ка, Фернли, за фонарями, может, тогда увидим, в чём дело! – крикнул пастух.
Пахарь сбегал на ферму и вскоре вернулся с несколькими зажжёнными роговыми фонарями*. Битый час работники дюйм за дюймом обшаривали холодный и сырой речной берег, но так ничего и не нашли.

На следующий вечер повторилось то же самое: едва домочадцы покончили с ужином, как в кухню влетел молодой скотник и рассказал ту же историю. Ночь была страшно холодная, и, решив больше не искать ветра в поле, все просто вышли во двор. На этот раз они отчётливо расслышали снизу, с реки, жалобный голос: «Джан Ку! Джан Ку! Джан Кууу…» – слышалось в холодном вечернем воздухе.
– Чего тебе? – кричали работники, но опять не дождались ответа, а затем всё стихло.
– А, так это эльфы нас морочат, – пробормотал пастух. – Только я никогда не слышал, чтобы они показывались в такую жуткую ночь, как сегодня.
– Раз это эльфы, с ними лучше не связываться, – с тревогой ответил пахарь, – помяните моё слово, от эльфов добра не жди.
С этими словами они поплелись назад, к тёплому очагу, и пахарь крепко-накрепко запер кухонную дверь.



Холодная зима понемногу выпускала пустоши из своей ледяной хватки, и в кустарнике на берегах уже показались первые примулы. Однажды прохладным весенним вечером молодой скотник и его друг Эйбел возвращались домой по вересковой пустоши. И вот, когда они проходили мимо Островерхой скалы, наш парень вдруг застыл на месте. Снизу отчётливо послышались жалобные крики: «Джан Ку! Джан Ку! Джан КУУ!» На этот раз они звучали настойчивее и отчаяннее и доносились из Лангамаршского карьера.
– Джан Ку, Джан Ку, – отозвался парень, уверенный, что голос сейчас стихнет, но случилось иначе.
– Джан Ку! Джан Ку! – послышалось в ответ.
Скотник взглянул на друга.
– Это меня зовут, – с беспокойством сказал он. – Схожу и узнаю, чего им от меня надо. А ты иди на ферму, я тебя догоню.
И с этими словами скотник бросился к реке. Эйбел смотрел, как он петляет между огромными замшелыми валунами и перебирается через реку, прыгая с камня на камень. Со стороны Лангамаршского карьера всё ещё слышался голос: «Джан Ку! Джан Ку!» В сумерках среди деревьев молодого скотника уже нельзя было разглядеть, и Эйбел решил вернуться в Роубрук. Всю дорогу он слышал голос – зовущий, требующий, манящий, разносящийся по всей долине. Но едва он добрался до дверей фермы и поднял щеколду, как крики разом смолкли. Эйбел остановился на пороге, задрав голову и пытаясь расслышать зов – ни звука. Он поёжился и вошёл в кухню, где у стола кружком сидели работники. Пастух предложил ему кружку горячего чая. Паренёк охотно взял её и, согревая о кружку ладони, рассказал, что с ним случилось.
– Что ж, может, мы наконец-то всё выясним, когда он вернётся, – заметил пахарь.
Пастух медленно кивнул:
– Вот и узнаем, эльфы это или кто другой.

Кухонные часы отсчитывали час за часом, а молодой скотник всё не возвращался. Пастух покосился на пахаря, пахарь, в свою очередь, на помощника конюха, а тот вопросительно взглянул на хозяина фермы.
– Возьмём фонари, верёвку и пони, – распорядился фермер, и все поспешили к Лангамаршскому карьеру, от всей души надеясь, что пони с верёвкой не понадобятся. Они обыскали каждый дюйм речного берега, обшарили все бочажки, но всё напрасно – парень бесследно исчез.
– Это всё эльфы, – пастух многозначительно поднял кверху палец. – Я так и знал. Лангамаршский карьер – их любимое место, и говорю вам, они отпустят беднягу ровно через один год и один день.
– Заткнись со своими чёртовыми эльфами! – прикрикнул пахарь. – Если тут и впуталась нечистая сила, так это голос реки, и не видать нам его уже никогда!
Слова его оказались пророческими: с тех пор молодого скотника больше в живых не видели, а таинственный голос умолк навсегда.

Дарт-река из года в год
В жертву чью-то жизнь берёт!

* Раньше стекло в фонарях нередко заменяли тонкие роговые пластинки.

---

Чёрт, неужели стронулось? Час ночи, сижу в пижаме, глаза слипаются, а вешки наконец-то видны!

---

С утра прилетел архисрочный заказ. Сделать я его сделал, а проснуться, кажется, никак не проснусь....

---

Как ни грустно, но с кроссовером у меня, как почти со всеми большими вещами, наступил неизбежный момент затыка. Шестая табличка готова, а вот седьмая напрочь завязла и только сегодня еле стронулась. Я постараюсь выложить шестую, но как-то надо снова раскачиваться...

---

И как раз о снеге

Лучше не признаваться, что же я натворил в прошлую ТЯПницу, но факт остаётся фактом - у нас появилась денежка на зимние пальто И мы эту денежку успешно потратили.

Про чёрную дублёнку

И кто сказал, что наследник Холла обязательно должен носить мохнатую шубу? Как насчёт такой картины - подъезжает к замку экипаж, а из него выходит ваш покорный весь в белом нет, это избито - в чёрной дублёнке и чёрных замшевых перчатках? С чёрной же бархатной мастифкой на поводке, а? Ну красота же! Особенно на белом снегу.

АПД: Некоторые вещи явно ждут своих хозяев! Надеюсь, что холл принадлежит к их числу, но в чём пока можно не сомневаться, так это в тёмно-синем пальто, которое я примерял вчера. Сегодня я вернулся за ним, а для полного джентльменства добавил к нему светло-кофейный шарф и такие же перчатки. Ну просто модный приговор вместо обвинительного, что уж там!

запись создана: 27.10.2018 в 15:42

---

Непредсказуемая наша погода

Неделю назад ещё летали бабочки, а сегодня пошёл первый снег! Да какой крупный!..

---

Отвечал как Хьюг на душу положит. Результат соответствующий

Результаты теста На свете нет одинаковых снежинок... а что же говорить о людях?

ЕСТЬ ЛЮДИ — ВЕТЕР

Сегодня здесь, завтра там, ничего нет постоянного и устойчивого, увлечения сменяются одно другим, ни на чем долго не задерживаясь. Они — символ неудержимой свободы и воли, неподчинимой никому…
Лишь свобода без страха и лести заполняет пустоты теней…

Пройти этот тест

---

Маскировка сработала!

Всё, за меня можно не беспокоиться. Сегодня в парикмахерской два незнакомых джентльмена приняли меня за кого-то другого и поздоровались. А я даже ещё не постригся...

---

Самый правдивый стрелок в Девоншире

Семь из десяти, леди и джентльмены. И ещё раз: семь из десяти. Это мой сегодняшний поход в тир. Главное - найти винтовку по руке!
Охранник, кстати, меня не узнал, хоть я здесь уже не в первый раз. Подходит и спрашивает: "Сэр, где вы так стрелять научились?" Я аж зарделся. А что ответить? В Южной Африке? В Нижней Саксонии - вишнёвыми косточками? Сложноват юмор для собеседника. Так что сделал я честные глаза и отвечаю - в тире!

---

Дамы поймут

Объявляю неследственный эксперимент: сколько интересных соседей меня не узнает или хотя бы удивится при виде моего нового образа?..
Генри уже ничего не заметил. Но это Генри. Он все выходные отлёживался в пансионате - надо ли объяснять, почему?

---

Посмотрим, что нам Хэллоуин готовит!

---

Просто сиди перед почтовым ящиком

... и однажды ты найдёшь там скидку на книги.
Наконец-то у меня будет ещё и "В стране легенд", которую я в детстве брал в библиотеке под названием "Замок Монсальват" и по которой есть радиопостановки. Но это издание, конечно, не чета тому - здесь я с первого взгляда влюбился в рисунки.

---

Ну и запах у этой, с позволения сказать, краски... Но что поделаешь, опять-таки - после того, что я натворил, мне временно нужен другой цвет волос.
АПД: Аааа, ничего себе красочка, я ж теперь банановый... э-э... каштановый!

запись создана: 23.10.2018 в 14:03

---

Дурные примеры заразительны!

Шиншилл освоил новый способ бегства из клетки в пампасы. Высовывает наружу нос, невинно моргает глазёнками-смородинками, ставит на ладонь передние лапки... Идиллия же! Ничего не напоминает? Вот и я о чём. Хоп! - и Пуф уже на дверной створке, и был бы на полу, если бы мы его не перехватили. От меня Пуф такого предательства не ожидал, заверещал яростно и пронзительно. По смыслу это практически те же слова, которыми я доказывал бы неправоту Холмса, переставившего вешку. Даже изюминку из рук не взял. Обиделся.

---

Когда пугаемся?)

Я помню своё обещание перевести и выложить легенду о Джан Ку. Вопрос в том, когда это сделать - до Хэллоуина или по случаю праздника?

---

Одной уликой меньше

Вчера пришлось выкинуть любимые брюки, в которых я ходил в ботанический сад 19-го и на удержание вечером 20-го. Ну вот, теперь новые покупать...
Зато ничегошеньки не докажете!

---

Лучше поздно, чем по канону
Это я к тому, что всё у меня было, и водные процедуры тоже.
Хотя руки не очень держат после таскания мешков с кормом.

---

Мне и самому совестно)

Табличка V
Арбак идёт на попятный. Благодарность Петра. Куда исчез Олинф? Чары любовные и чары женские. Диомед ищет незнакомца с Везувия. Вилла затворника Гая. «Осторожней с посохом!»

Наутро после нашего приключения мне стоило немалого труда разлепить глаза. Голова гудела и казалась неимоверно тяжёлой, как будто там поселился пчелиный рой, доверху наполнив её мёдом. Я довольно долго лежал, уставившись в потолок и припоминая события прошлой ночи — тень на склоне вулкана, леденящий душу вой и, наконец, следы чудовищных клыков на сандалии. Неужели проклятие храма Изиды существует не только в легенде? Наша вчерашняя находка, во всяком случае, наводила именно на такие мысли. Вообще оставляют ли призраки следы?.. А если собака всё-таки живая, то загадок становится ещё больше. Где она прячется, что ест, отчего светится в темноте? И почему завыла именно тогда, когда мы оказались поблизости — как будто знала, что именно прошлой ночью Арбак потащит меня выслеживать христиан?.. Последняя мысль тут же привела мне на память его обещание «поговорить» наутро с Петром и Хлоей, и я рывком вскочил с постели. Не хватало только теперь опоздать!
Впрочем, как выяснилось, я беспокоился зря. Когда я нашёл Арбака на крыльце храма, тот равнодушно наблюдал, как Хлоя с Петром увивают гирляндами колонны у входа, и выглядел, надо сказать, ненамного бодрее меня.
— Знаешь что, Антоний, — жрец притянул меня к себе и болезненно скривился, — не стоит пока рассказывать Квинту о нашей, гхм, вылазке. Во-первых, никаких следов мы не нашли, а во-вторых… такого труса отпраздновали, что стыдно вспоминать. Не хотелось бы позориться перед этим надутым магистратом. Будем дальше наблюдать за нашей парочкой, рано или поздно они допустят где-нибудь промах. Может статься, и чудовище — тоже их выдумка… чтобы я не мешал их фокусам с лампой.
Я облегчённо вздохнул. По крайней мере, пока что нашим собратьям удалось избежать худшего, пусть даже моя заслуга в этом была невелика. Дождавшись, когда Арбак уйдёт в храм, я поспешил успокоить Петра и Хлою. Услышав радостную новость, непосредственная танцовщица бросила гирлянду и, подбежав ко мне, расцеловала в обе щёки.
— Вот! Я знала! — торжествующе воскликнула она. — Я не сомневалась, что ты подхватишь наш замысел — не зря же Олинф обучал тебя делать выводы! Ты ведь сразу догадался, что я отправила Арбака по ложному следу. Ну кто будет собираться на открытом месте, откуда в случае чего и убежать нельзя? Особенно с тех пор, как там объявился этот демон Изиды…
Я не знал, куда деваться от смущения, но последние слова заставили меня насторожиться.
— Так вы тоже его видели? — спросил я. — Или хотя бы слышали?
— Хлоя — нет, — вступил в разговор Пётр, — а мне доводилось, когда я однажды проходил мимо Везувия, и у меня волосы дыбом встали. Что меня уберегло — не знаю, разве только милость божья.
— Мечтатель, — мягко упрекнула Хлоя. — Вспомни вчерашнее — уж если кто и спас тебя, так не столько милость божья, сколько мы с Антонием.
Они переглянулись и, отойдя в сторону, принялись о чём-то шептаться. Наконец Пётр вернулся и положил мне руку на плечо.
— Спасибо, Антоний. Я не верил тебе — особенно когда ты вернулся сюда, а ты в самом деле нас выручил из беды. Я не хочу быть неблагодарным. Могу точно сказать: наши братья тут ни при чём. Дело в том, что мне известно кое-что… я не говорил об этом ни жрецам, ни Нидии, никому. В ту ночь, когда я нашёл Арбака без сознания на лужайке, из складок его одежды выпал обгорелый клочок папируса. Я спрятал его за пояс и забыл о нём до самого дома, а там уже догадался рассмотреть. Это оказался обрывок письма.
— И что в нём было написано?
— Я не большой грамотей и не всё понял, но говорилось там вот что, — Пётр наморщил лоб, припоминая точные слова: — «Заклинаю тебя, как Пигмалион Венеру: сжалься над влюблённой девушкой и жди меня у ворот храма Изиды ровно в полночь».
Ну и дела!.. Я, конечно, знал, что Арбак не слишком строго придерживается жреческих обетов, но тайная встреча у ворот храма, да ещё сожжённая записка…
— Ты сохранил письмо? — взволнованно уточнил я.
— Нет, оно рассыпалось у меня в руках.
— А подписи не было?
— Только первая буква — «Ю», дальше всё обуглилось. А ты случайно не знаешь, — Пётр помялся, — что такое «пигмалион»?
Я вкратце пересказал ему легенду о влюблённом скульпторе.
— Понятно, тоже мечтатель, — заключил Пётр и, завидев приближавшегося Калена, вернулся к работе.
Итак, в нашем расследовании промелькнул новый луч света. Хотя, пожалуй, он ещё больше сгустил темноту. Кто эта неизвестная, чьё имя начинается на «Ю», и какое отношение она имеет к чудовищу из легенды? Проще всего, на первый взгляд, было бы узнать у самого Арбака. Но даже я понимал: если уж он не упомянул о записке с самого начала, значит, выпытывать у него правду бесполезно. Кого же расспросить? Калена я отмёл сразу — он никогда не вызывал у меня доверия. Может, Нидию? И удивительное дело: стоило мне только вспомнить о нашей маленькой цветочнице, как она, словно призванная силой мысли, вдруг подошла к воротам, с неизменной корзиной на левой руке и поводком верного Снупуса в правой.
— Ну как? — я бросился к ней. — Ты передала моё письмо?
— Ох… а я как раз к тебе спешила, — выдохнула Нидия. — Олинф пропал!
— Что?! — ошарашенно переспросил я. — Куда он мог подеваться?
— Не знаю… но его нет в кузнице и нигде нет! Соседи сказали, будто он несколько дней назад взял с собой кое-какие инструменты и ушёл неизвестно куда. Письмо я оставила Кату…
Я уже не слышал её. Земля словно покачнулась у меня под ногами и оборвалась куда-то вниз. Как же я буду без Олинфа?.. Тем более сейчас, когда перед нами открылась единственная возможность положить конец загадкам храма и окончательно избавить Петра с Хлоей от подозрений! А пытаться вести расследование в одиночку — всё равно что блуждать без огня в катакомбах… Утешало одно: если Олинф ушёл до того, как Арбаку стала известна тайна Петра — выходит, не от стражников спасался. А может… он сам напал на новый след и просто не успел меня предупредить? Эта мысль меня приободрила. Раз так, я и подавно не могу подвести учителя!
— Послушай, Нидия, — торопливо спросил я, — ты случайно не знаешь среди здешних прихожанок девушку, имя которой начинается на «Ю»?
— На «Ю»? — с готовностью откликнулась цветочница. — Может, Юлия?
— Тогда тупик, — вздохнул я. — В нашем городе добрую половину девушек зовут или Юлия, или Туллия. Или… ты имеешь в виду кого-то определённого?
— Вообще-то я подумала о дочери Диомеда, — подтвердила Нидия. — Но она как раз почти не бывает в храме. Вот это и странно…
— Что тут странного? — не понял я.
— Дело в том, — Нидия понизила голос, — что я однажды слышала её разговор с Арбаком. Недели две назад, если я правильно помню. Хотя нет, раньше — ещё до первого появления чудовища.
Осколки мозаики в моей голове начали понемногу складываться.
— Они о чём-то договаривались?
— Трудно сказать. Я и расслышала всего несколько фраз. Кажется, она сказала: «Нельзя отказать в помощи тому, кто утратил надежду», — на что он ответил: «Какие же ещё чары нужны такому совершенству?»
— Чары? — удивился я.
— Да, похоже, Юлия всерьёз верит в колдовство. Она ведь и у меня выведывала, не помню ли я каких-нибудь заклинаний, которые в ходу на моей родине. Если бы!.. — Нидия негромко вздохнула. — А утром в день нападения — сейчас я припоминаю — в храм приходила её рабыня и спрашивала, где найти Арбака.
— Теперь, по крайней мере, ясно, как к нему попало письмо, — заключил я. — Осталось узнать, что за чары понадобились Юлии, да ещё в такое неурочное время. Как по-твоему, где её сейчас можно найти?
… Диомеда я дома не застал, что было мне только на руку. В остальном же моё жреческое облачение, по-видимому, снимало все ненужные вопросы, и раб без лишних слов провёл меня в сад, где у фонтана сидела Юлия. С первого взгляда она поразила меня своей броской красотой, а со второго я понял, что палец бы ей в рот не положил. Ну что ж, решил я, посмотрим, что мне дали уроки Олинфа.
— Так ты из храма Изиды? — Юлия неодобрительно покосилась на меня. — Тогда какое у тебя дело ко мне? Отец и без того не скупится на пожертвования.
— Мне не нужны деньги, — я почувствовал себя задетым. — Я пришёл за истиной. Хочу разобраться в тех странных событиях, которые произошли в последнее время.
— Чем же я могу помочь тебе, искатель истины? — она улыбнулась уголком рта. — Я почти ничего не знаю о том, что творится в вашем храме.
— Но ты бывала там, верно? — уточнил я, присаживаясь на край мраморного бассейна.
— Всего несколько раз, и то когда спорить с матушкой вышло бы себе дороже, — усмехнулась Юлия. — И никаких чудовищ я там не встречала — если, конечно, не считать ваших жутких масок со звериными мордами.
— И ты ни разу не обращалась за помощью к Арбаку? Может быть, посылала ему письмо?
— Вот уж у кого я бы не стала просить помощи, — отрезала моя собеседница, пожав плечами. — Постой, а почему ты всё обо мне расспрашиваешь? Тебя же вроде интересуют дела храма?
— Не нужно, чтобы Диомед поднимал лишний шум, — объяснил я, не слишком погрешив против истины. — Он ведь и так уже заварил кашу с предстоящими играми. Значит, ты точно ни о чём не просила Арбака? Даже в тот день, когда на него напали?
Снисходительная улыбка, тронувшая было губы Юлии при упоминании отца, исчезла. На миг я всё-таки успел заметить в её глазах волнение, прежде чем она сдвинула брови и с преувеличенной твёрдостью возразила:
— Нет, никогда!
Наверное, впервые в жизни я рассердился именно оттого, что услышал столь явную ложь. Я прекрасно понимал, что заставило запираться Петра, не хотел лезть в душу Ионе, но зачем обманывать этой модной красавице, если она ни при чём?!
— Позволь тебе кое-что напомнить, — как можно строже сказал я. — Тебе ничего не говорят слова: «Заклинаю тебя, как Пигмалион Венеру: сжалься над влюблённой девушкой и жди меня у ворот храма Изиды ровно в полночь»?
Последствия моего праведного гнева, честно говоря, напугали меня самого. Юлия вскочила на ноги, вспыхнув от негодования:
— Я же просила сжечь моё письмо! Зачем я доверилась этому… этому…? — она вдруг осеклась, ахнула и отвернулась, закрыв лицо руками.
— Прости, я не хотел! — заволновался я. — Письмо действительно сгорело, я прочитал только отрывок. И тайну твою сохраню, только помоги мне. Расскажи, зачем ты собиралась встретиться с Арбаком у храма Изиды.
— Будь по-твоему, — немного помедлив, Юлия утёрла глаза и снова села. — Ты ведь знаешь, что за человек мой отец? Он на всё готов, лишь бы найти мне богатого и знатного мужа… А я не хочу быть его очередным кораблём! — на её лице появилось уже знакомое мне гордое выражение. — Я мечтаю сама найти своё счастье. Ты служитель богини и вряд ли меня поймёшь… но не так давно мне показалось, что я его уже обрела. Один юноша — впрочем, не буду называть его имя, ведь это не только моя тайна. Скажу только, что у него было всё, чего только можно пожелать. Красота, богатство, незаурядный ум… всё, кроме одного. Он меня просто не замечал.
— И тогда… — начал догадываться я.
— Тогда я решилась прибегнуть к колдовству, — горько улыбнулась Юлия. — Но не открываться же какой-нибудь уличной гадалке! А про Арбака говорят, будто он посвящён в тайны египетских мудрецов и никому в Помпеях не снять его заклятий. Я долго упрашивала его дать мне какое-нибудь зелье или амулет, но поначалу он был непреклонен. Тогда в отчаянии, после бессонной ночи, я написала ему слёзное письмо — это я-то! — и отправила его с рабыней. Должно быть, мои слова тронули Арбака, потому что он передал в ответ, что будет ждать меня в назначенное время у ворот храма Изиды.
— В такой поздний час?
— Ну кто же творит колдовские обряды средь бела дня? — она снисходительно покачала головой. — Тёмные дела всегда совершаются во тьме!
Я тут же вспомнил вечер в мастерской — чуть ли не целую вечность назад! — и рисунок, сделанный мелом на верстаке. Выходит, Олинф в очередной раз оказался прав, не зная ещё ни о Юлии, ни об её письме!
— И что же случилось, когда ты туда пришла? — спросил я, с трудом сдерживая нетерпение.
Юлия устремила на меня недоумевающий взгляд:
— Я никуда не ходила!
— Как… никуда? — ощущение было такое, будто меня огрели палкой под колени. Сколько труда приложил, чтобы разговорить столь ценную свидетельницу, чуть до слёз её не довёл — и всё ради того, чтобы в конце концов снова очутиться в тупике?!
— Говорю же, я никуда не ходила. Магия мне не понадобилась.
— Но почему?! — ещё больше изумился я. — Что же могло измениться за один день?
Юлия склонила голову и ответила с лукавой и загадочной полуулыбкой:
— Потому что меня приворожил другой.
Продолжать разговор было бессмысленно, и вскоре я оказался за воротами, так и не успев выведать даже имени загадочного «другого». Итак, новая ниточка, которую подбросил мне Пётр, оборвалась у меня в руках. Может, конечно, кто-то подслушал разговор Арбака с посланницей или просто подкупил её, но поди теперь узнай! Похоже, с горечью заключил я про себя, без Олинфа мне всё равно далеко не уйти.
Я уже собирался повернуть назад к храму, когда возле ворот вдруг остановились четверо рабов с роскошной лектикой. Из неё грузно выбрался Диомед собственной персоной, разодетый в пух и прах — должно быть, прямо с форума. У меня не было ни малейшего желания работать для него оракулом, и я попытался незаметно улизнуть, но хозяин дома уже заметил меня.
— Вот так встреча! — объявил он, потирая руки. — Тебя-то мне и надо!
Я подошёл и поздоровался, заранее настроившись на худшее.
— У меня сегодня настоящий праздник, — с гордостью объявил торговец, ухмыляясь, как комическая маска. — Я договорился с Марком, и он согласился перенести поездку в Рим, чтобы Лидон и Спор смогли выступить на моих играх. Это обошлось мне в полный кошелёк золота, но я своего всё-таки добился!
— Поздравляю, — кивнул я, не понимая пока, куда он гнёт.
— Но вот преступники! — Диомед досадливо поморщился. — Прямо как назло, ни одного завалящего убийцы или хотя бы безбожника, чтобы львы позабавились. Я уж думал, сидеть нам в этот раз без хищников, а тут гляжу — ты идёшь, и как кстати!
Получилось у него настолько двусмысленно, что по моей спине пробежал холодок.
— Я сразу и вспомнил, что Арбак вернул тебя в храм, чтобы ты ему поймал какого-то злоумышленника, — продолжал Диомед. — А может, мы с тобой идём по одному следу, а? Мне кое-что известно! — он довольно подмигнул, и его маленькие глазки совсем утонули в раскрасневшихся щеках. — Здесь действительно объявился подозрительный незнакомец, и я даже выяснил, где он прячется!
Признаюсь, первая моя мысль в эту минуту была об Олинфе, и вот тут я похолодел по-настоящему. Что же получается: мы из кожи вон лезем, чтобы избавить Помпеи от проклятия храма Изиды, а все — нет бы помочь! — так и норовят вставить нам палки в колёса?
— Где? — почти обречённо спросил я.
— Представь себе, на Везувии! — торжествующе провозгласил Диомед. — Я сам уже второй день вижу с крыши, как к вулкану поднимается какой-то мальчишка. Сегодня, например, он нёс под мышкой маленький такой свёрточек. Спрашивается, куда и кому?
— Так, может, это обед для какого-нибудь пастуха?
— Пастуха? — переспросил Диомед с ехидным смешком. — Где ты там, скажи на милость, видел хоть одно стадо? В той стороне никто не живёт, кроме старого чудака Гая с женой, но он вконец тронулся умом и никого к своему дому на милю не подпускает. Так что мальчишке у него, сам понимаешь, делать нечего.
И тут всё встало на свои места. Я вспомнил могучую тёмную фигуру, на миг представшую мне прошлой ночью при свете луны, а затем — другого незнакомца, тоже внушительных размеров, которого спугнул Главк опять же недалеко от Везувия. Таких совпадений попросту не бывает! А что, если и бородач в лектике — тоже он? Во всяком случае, сейчас это единственный ключ к разгадке!
— Только дай слово, что не проболтаешься о моём открытии! — Диомед заговорщически погрозил мне пухлым пальцем. — Я самолично изловлю нашего молодчика и сдам с рук на руки страже. Готов спорить — раз он прячется в таком опасном месте, то натворил достаточно, чтобы отправить его на арену!
Я с готовностью кивнул. Что-что, а болтать лишнего я действительно не собирался. А вот о том, что мне нельзя самому выследить незнакомца и понять, как он связан с тайной храма Изиды, уговору не было. А может, к тому времени и Олинф даст о себе знать? Вот он обрадуется, обнаружив, что я его всё-таки не подвёл!..
Я задержался ненадолго у домашнего алтаря Изиды, мысленно попросив об удаче, не без труда отказался от приглашения на обед и, прихватив с собой крепкий посох, направился в сторону Везувия. На этот раз я выбрал другую дорогу, крутую и кружную, и прошло немало времени, прежде чем между тёмными верхушками кипарисов мелькнули белые стены и красная крыша одинокой виллы под сенью горы. Вверх по склону к самому крыльцу поднималась удобная дорожка, но я не рискнул идти по ней, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Кто знает, как у этого затворника Гая встречают непрошеных гостей?
Перебегая от дерева к дереву и прячась в тени, я наконец добрался до виллы и, оглядевшись по сторонам, юркнул от греха подальше в кусты. Это было, пожалуй, единственное подобие укрытия возле дома, зато отсюда хорошо просматривалось высокое крыльцо, увитое плющом и вьюнком.
Вскоре раздался скрип двери, и на террасе показалась пожилая матрона с добрым и печальным лицом — должно быть, жена Гая. Раздвинув ветви плюща, она как будто что-то проверила, потом посмотрела вдаль из-под руки и, задумчиво качая головой, снова ушла в дом.
Мной овладели любопытство и азарт. Выждав несколько минут, я подбежал к крыльцу, подпрыгнул и ухватился за перила. Перед моим лицом оказались пышные зелёные плети. Подтянувшись, я высвободил одну руку и принялся шарить в листве, и действительно, вскоре мои пальцы коснулись грубой холстины. Я осторожно потянул находку к себе и вытащил на свет божий небольшой свёрток.
Наконец-то удача! Я тут же вспомнил рассказ Диомеда. Похоже, именно ноша мальчишки и попала ко мне в руки! Я спрыгнул, а точнее, свалился вниз и, путаясь в длинной одежде, метнулся назад в укрытие. Забившись поглубже в кусты, я развернул ткань и обмер: передо мной оказались две связки вощёных табличек, и с первого же взгляда я узнал собственный почерк. Мои письма к Олинфу!
Сердце стукнулось мне в горло и беспомощно затрепыхалось там. Дрожащими руками я перебрал таблички и в конце второго письма увидел незнакомый, криво нацарапанный рисунок. Фигурка в одежде, похожей на египетскую, приближалась к дому, возле которого стояли ещё одна фигурка с большим животом и сосуд с торчащей из него рыбкой. Что же это может значить? Я и так и этак вертел картинку, и вдруг меня осенило: рыба — рыбный соус — Диомед! Выходит, мальчишка хотел предупредить своего сообщника, что я отправился в дом к Диомеду!
Связка так и выпала у меня из рук. Выходит, злоумышленники не только следили за нами, но и воспользовались отсутствием Олинфа, чтобы выкрасть мои послания! Я почувствовал, как внутри меня закипает возмущение. Нет уж, пусть не думают, что связались с доверчивым простачком, который, получив по правой щеке, за здорово живёшь подставит левую! Нетрудно догадаться, что наш неизвестный скоро пожалует за табличками — хоть они и надёжно спрятаны в тени, но в летнюю жару всё равно долго не пролежат. А значит… значит, остаётся только его подстеречь, и он будет у меня в руках! От злости я даже позабыл, насколько уступаю моему противнику если не в росте, то в силе. Я вернулся к крыльцу, пристроил, как смог, свёрток на прежнее место и притаился за стволом ближайшего кипариса, крепко сжимая посох.
Томительно ползли минуты, складываясь в часы. День начал клониться к вечеру, по траве пролегли длинные резкие тени, но ни в доме, ни вокруг я не замечал ни единого признака жизни. И вдруг откуда-то из-за угла виллы донёсся звук шагов. Лучи заходящего солнца били мне в глаза, мешая разглядеть пришельца, я слышал лишь его тяжёлую поступь и хруст гравия под сандалиями. Ещё немного — и он минует моё укрытие. Перехватив посох поудобнее, я занёс его для удара… и вдруг в вечернем воздухе отчётливо прозвучал знакомый раскатистый бас:
— Ради бога, Антоний, осторожней с посохом! Хватит играть в прятки, выходи — у нас есть дела поважнее.

---

Обратный отсчёт до ББН

Интересно будет составить хронологию, да ещё в картинках но без разговоров.

13 октября

13 октября - первое письмо Ватсона и первое обнаружение Бэрримора:

14 октября

14 октября ознаменовалось несколькими событиями. Во-первых, Сцена, Которая Потребовала Извинятушек, и сами извинятушки (оставшиеся за кадром в повести, но не во всех фильмах!)



Во-вторых, неудачная охота на Бэрримора.

15 октября

Вношу правки)
А вот вечер 15 октября для расследования оказался более плодотворным. Бэрримора благополучно припёрли к стенке, миссис Бэрримор поделилась своей семейной драмой...



Каторжник Селден кидался камнями...



А Холмс на столбе то явится, то растворится...

16 октября

16 октября - поворотная дата: в деле впервые появилось письмо от таинственной Л.Л.



А кроме того, Ватсон убедился, что никто из интересных соседей по столбам не лазил...

17 октября

17 октября Ватсон сначала бесцельно мотался под дождём по болотам, но когда собрался домой, тут и посыпались новые факты.



Во-первых, выяснилось, что Л.Л. - это Лора Лайонс.
Во-вторых, пропал Снупи. Убежал на болота, не вернулся, женился.
А в-третьих, Бэрримор тоже упомянул о Том, Кто Стоит на Столбе. Палки и камня у него нет, зато Боську он не боится!

18 октября

18 октября. Время поджимает, а события нарастают, как снежный ком!

Ватсон знакомится с миссис Лайонс, но не много из неё выжимает...



Френкленд демонстрирует Ватсону Мальчика-Который-Носит-Еду...



Ватсон устраивает засаду и выдаёт себя окурком...



Каторжник Селден фланировал по болоту в обновках с сэрова плеча. Увы, последствия немного предсказуемы.



На место бадабума явился дважды несостоявшийся наследник...



"Где-то я его видел", - подумал Холмс, глядя на портрет Хьюго.

19 октября

И вот наступил День Икс - 19 октября. Холмс разработал свой план и начал упоённо портить малину.
Показал Лоре Лайонс не предназначенную для неё йоркширскую фотографию...



Выманил в Гримпен опасного для местных легенд инспектора Лестрейда...



... и устроил засаду на туманной тропинке.



Но! Боська с хозяином тоже времени не теряли и подготовили сногсшибательный выход:



Холмс разрядил по фамильному проклятью всю обойму. Попал? Не попал? Единодушия нет даже среди киношников:



А мисс_ис Стэплтон послала сыщиков мотаться в туман по болоту:



Всё ли решилось в эту ночь? Единого мнения опять нет. Но АКД постановил ждать до утра...

С Большой Баскервильской ночью, леди и джентльмены! Всем убежать, выплыть, вытащиться, дозваться, обаять и остаться при своих!

20 октября

20 октября доктор Ватсон поставил в баскервильской истории точку, на мысль о которой его навели брошенный башмак и отсутствие свежих следов на руднике. Но иногда отсутствие следов - это лишь отсутствие следов...
Можно долго рассуждать о том, принимал ли мистер Джек в ту ночь водные процедуры, но документально зафиксировано только, что в поисках ботинка им подвергся Холмс. И то не распробовал как следует!



Ещё один скоропалительный вывод об акте зверского снупоедства:



И наши герои вернулись на Бейкер-стрит. Что ж, их роль в баскервильском деле сыграна, а за дальнейшее Холмс и Ватсон (не говоря уж о Скотланд-Ярде) ответственности не несут!

запись создана: 13.10.2018 в 16:48