Дамы поймут

Объявляю неследственный эксперимент: сколько интересных соседей меня не узнает или хотя бы удивится при виде моего нового образа?..
Генри уже ничего не заметил. Но это Генри. Он все выходные отлёживался в пансионате - надо ли объяснять, почему?

---

Посмотрим, что нам Хэллоуин готовит!

---

Просто сиди перед почтовым ящиком

... и однажды ты найдёшь там скидку на книги.
Наконец-то у меня будет ещё и "В стране легенд", которую я в детстве брал в библиотеке под названием "Замок Монсальват" и по которой есть радиопостановки. Но это издание, конечно, не чета тому - здесь я с первого взгляда влюбился в рисунки.

---

Ну и запах у этой, с позволения сказать, краски... Но что поделаешь, опять-таки - после того, что я натворил, мне временно нужен другой цвет волос.
АПД: Аааа, ничего себе красочка, я ж теперь банановый... э-э... каштановый!

запись создана: 23.10.2018 в 14:03

---

Дурные примеры заразительны!

Шиншилл освоил новый способ бегства из клетки в пампасы. Высовывает наружу нос, невинно моргает глазёнками-смородинками, ставит на ладонь передние лапки... Идиллия же! Ничего не напоминает? Вот и я о чём. Хоп! - и Пуф уже на дверной створке, и был бы на полу, если бы мы его не перехватили. От меня Пуф такого предательства не ожидал, заверещал яростно и пронзительно. По смыслу это практически те же слова, которыми я доказывал бы неправоту Холмса, переставившего вешку. Даже изюминку из рук не взял. Обиделся.

---

Когда пугаемся?)

Я помню своё обещание перевести и выложить легенду о Джан Ку. Вопрос в том, когда это сделать - до Хэллоуина или по случаю праздника?

---

Одной уликой меньше

Вчера пришлось выкинуть любимые брюки, в которых я ходил в ботанический сад 19-го и на удержание вечером 20-го. Ну вот, теперь новые покупать...
Зато ничегошеньки не докажете!

---

Лучше поздно, чем по канону
Это я к тому, что всё у меня было, и водные процедуры тоже.
Хотя руки не очень держат после таскания мешков с кормом.

---

Мне и самому совестно)

Табличка V
Арбак идёт на попятный. Благодарность Петра. Куда исчез Олинф? Чары любовные и чары женские. Диомед ищет незнакомца с Везувия. Вилла затворника Гая. «Осторожней с посохом!»

Наутро после нашего приключения мне стоило немалого труда разлепить глаза. Голова гудела и казалась неимоверно тяжёлой, как будто там поселился пчелиный рой, доверху наполнив её мёдом. Я довольно долго лежал, уставившись в потолок и припоминая события прошлой ночи — тень на склоне вулкана, леденящий душу вой и, наконец, следы чудовищных клыков на сандалии. Неужели проклятие храма Изиды существует не только в легенде? Наша вчерашняя находка, во всяком случае, наводила именно на такие мысли. Вообще оставляют ли призраки следы?.. А если собака всё-таки живая, то загадок становится ещё больше. Где она прячется, что ест, отчего светится в темноте? И почему завыла именно тогда, когда мы оказались поблизости — как будто знала, что именно прошлой ночью Арбак потащит меня выслеживать христиан?.. Последняя мысль тут же привела мне на память его обещание «поговорить» наутро с Петром и Хлоей, и я рывком вскочил с постели. Не хватало только теперь опоздать!
Впрочем, как выяснилось, я беспокоился зря. Когда я нашёл Арбака на крыльце храма, тот равнодушно наблюдал, как Хлоя с Петром увивают гирляндами колонны у входа, и выглядел, надо сказать, ненамного бодрее меня.
— Знаешь что, Антоний, — жрец притянул меня к себе и болезненно скривился, — не стоит пока рассказывать Квинту о нашей, гхм, вылазке. Во-первых, никаких следов мы не нашли, а во-вторых… такого труса отпраздновали, что стыдно вспоминать. Не хотелось бы позориться перед этим надутым магистратом. Будем дальше наблюдать за нашей парочкой, рано или поздно они допустят где-нибудь промах. Может статься, и чудовище — тоже их выдумка… чтобы я не мешал их фокусам с лампой.
Я облегчённо вздохнул. По крайней мере, пока что нашим собратьям удалось избежать худшего, пусть даже моя заслуга в этом была невелика. Дождавшись, когда Арбак уйдёт в храм, я поспешил успокоить Петра и Хлою. Услышав радостную новость, непосредственная танцовщица бросила гирлянду и, подбежав ко мне, расцеловала в обе щёки.
— Вот! Я знала! — торжествующе воскликнула она. — Я не сомневалась, что ты подхватишь наш замысел — не зря же Олинф обучал тебя делать выводы! Ты ведь сразу догадался, что я отправила Арбака по ложному следу. Ну кто будет собираться на открытом месте, откуда в случае чего и убежать нельзя? Особенно с тех пор, как там объявился этот демон Изиды…
Я не знал, куда деваться от смущения, но последние слова заставили меня насторожиться.
— Так вы тоже его видели? — спросил я. — Или хотя бы слышали?
— Хлоя — нет, — вступил в разговор Пётр, — а мне доводилось, когда я однажды проходил мимо Везувия, и у меня волосы дыбом встали. Что меня уберегло — не знаю, разве только милость божья.
— Мечтатель, — мягко упрекнула Хлоя. — Вспомни вчерашнее — уж если кто и спас тебя, так не столько милость божья, сколько мы с Антонием.
Они переглянулись и, отойдя в сторону, принялись о чём-то шептаться. Наконец Пётр вернулся и положил мне руку на плечо.
— Спасибо, Антоний. Я не верил тебе — особенно когда ты вернулся сюда, а ты в самом деле нас выручил из беды. Я не хочу быть неблагодарным. Могу точно сказать: наши братья тут ни при чём. Дело в том, что мне известно кое-что… я не говорил об этом ни жрецам, ни Нидии, никому. В ту ночь, когда я нашёл Арбака без сознания на лужайке, из складок его одежды выпал обгорелый клочок папируса. Я спрятал его за пояс и забыл о нём до самого дома, а там уже догадался рассмотреть. Это оказался обрывок письма.
— И что в нём было написано?
— Я не большой грамотей и не всё понял, но говорилось там вот что, — Пётр наморщил лоб, припоминая точные слова: — «Заклинаю тебя, как Пигмалион Венеру: сжалься над влюблённой девушкой и жди меня у ворот храма Изиды ровно в полночь».
Ну и дела!.. Я, конечно, знал, что Арбак не слишком строго придерживается жреческих обетов, но тайная встреча у ворот храма, да ещё сожжённая записка…
— Ты сохранил письмо? — взволнованно уточнил я.
— Нет, оно рассыпалось у меня в руках.
— А подписи не было?
— Только первая буква — «Ю», дальше всё обуглилось. А ты случайно не знаешь, — Пётр помялся, — что такое «пигмалион»?
Я вкратце пересказал ему легенду о влюблённом скульпторе.
— Понятно, тоже мечтатель, — заключил Пётр и, завидев приближавшегося Калена, вернулся к работе.
Итак, в нашем расследовании промелькнул новый луч света. Хотя, пожалуй, он ещё больше сгустил темноту. Кто эта неизвестная, чьё имя начинается на «Ю», и какое отношение она имеет к чудовищу из легенды? Проще всего, на первый взгляд, было бы узнать у самого Арбака. Но даже я понимал: если уж он не упомянул о записке с самого начала, значит, выпытывать у него правду бесполезно. Кого же расспросить? Калена я отмёл сразу — он никогда не вызывал у меня доверия. Может, Нидию? И удивительное дело: стоило мне только вспомнить о нашей маленькой цветочнице, как она, словно призванная силой мысли, вдруг подошла к воротам, с неизменной корзиной на левой руке и поводком верного Снупуса в правой.
— Ну как? — я бросился к ней. — Ты передала моё письмо?
— Ох… а я как раз к тебе спешила, — выдохнула Нидия. — Олинф пропал!
— Что?! — ошарашенно переспросил я. — Куда он мог подеваться?
— Не знаю… но его нет в кузнице и нигде нет! Соседи сказали, будто он несколько дней назад взял с собой кое-какие инструменты и ушёл неизвестно куда. Письмо я оставила Кату…
Я уже не слышал её. Земля словно покачнулась у меня под ногами и оборвалась куда-то вниз. Как же я буду без Олинфа?.. Тем более сейчас, когда перед нами открылась единственная возможность положить конец загадкам храма и окончательно избавить Петра с Хлоей от подозрений! А пытаться вести расследование в одиночку — всё равно что блуждать без огня в катакомбах… Утешало одно: если Олинф ушёл до того, как Арбаку стала известна тайна Петра — выходит, не от стражников спасался. А может… он сам напал на новый след и просто не успел меня предупредить? Эта мысль меня приободрила. Раз так, я и подавно не могу подвести учителя!
— Послушай, Нидия, — торопливо спросил я, — ты случайно не знаешь среди здешних прихожанок девушку, имя которой начинается на «Ю»?
— На «Ю»? — с готовностью откликнулась цветочница. — Может, Юлия?
— Тогда тупик, — вздохнул я. — В нашем городе добрую половину девушек зовут или Юлия, или Туллия. Или… ты имеешь в виду кого-то определённого?
— Вообще-то я подумала о дочери Диомеда, — подтвердила Нидия. — Но она как раз почти не бывает в храме. Вот это и странно…
— Что тут странного? — не понял я.
— Дело в том, — Нидия понизила голос, — что я однажды слышала её разговор с Арбаком. Недели две назад, если я правильно помню. Хотя нет, раньше — ещё до первого появления чудовища.
Осколки мозаики в моей голове начали понемногу складываться.
— Они о чём-то договаривались?
— Трудно сказать. Я и расслышала всего несколько фраз. Кажется, она сказала: «Нельзя отказать в помощи тому, кто утратил надежду», — на что он ответил: «Какие же ещё чары нужны такому совершенству?»
— Чары? — удивился я.
— Да, похоже, Юлия всерьёз верит в колдовство. Она ведь и у меня выведывала, не помню ли я каких-нибудь заклинаний, которые в ходу на моей родине. Если бы!.. — Нидия негромко вздохнула. — А утром в день нападения — сейчас я припоминаю — в храм приходила её рабыня и спрашивала, где найти Арбака.
— Теперь, по крайней мере, ясно, как к нему попало письмо, — заключил я. — Осталось узнать, что за чары понадобились Юлии, да ещё в такое неурочное время. Как по-твоему, где её сейчас можно найти?
… Диомеда я дома не застал, что было мне только на руку. В остальном же моё жреческое облачение, по-видимому, снимало все ненужные вопросы, и раб без лишних слов провёл меня в сад, где у фонтана сидела Юлия. С первого взгляда она поразила меня своей броской красотой, а со второго я понял, что палец бы ей в рот не положил. Ну что ж, решил я, посмотрим, что мне дали уроки Олинфа.
— Так ты из храма Изиды? — Юлия неодобрительно покосилась на меня. — Тогда какое у тебя дело ко мне? Отец и без того не скупится на пожертвования.
— Мне не нужны деньги, — я почувствовал себя задетым. — Я пришёл за истиной. Хочу разобраться в тех странных событиях, которые произошли в последнее время.
— Чем же я могу помочь тебе, искатель истины? — она улыбнулась уголком рта. — Я почти ничего не знаю о том, что творится в вашем храме.
— Но ты бывала там, верно? — уточнил я, присаживаясь на край мраморного бассейна.
— Всего несколько раз, и то когда спорить с матушкой вышло бы себе дороже, — усмехнулась Юлия. — И никаких чудовищ я там не встречала — если, конечно, не считать ваших жутких масок со звериными мордами.
— И ты ни разу не обращалась за помощью к Арбаку? Может быть, посылала ему письмо?
— Вот уж у кого я бы не стала просить помощи, — отрезала моя собеседница, пожав плечами. — Постой, а почему ты всё обо мне расспрашиваешь? Тебя же вроде интересуют дела храма?
— Не нужно, чтобы Диомед поднимал лишний шум, — объяснил я, не слишком погрешив против истины. — Он ведь и так уже заварил кашу с предстоящими играми. Значит, ты точно ни о чём не просила Арбака? Даже в тот день, когда на него напали?
Снисходительная улыбка, тронувшая было губы Юлии при упоминании отца, исчезла. На миг я всё-таки успел заметить в её глазах волнение, прежде чем она сдвинула брови и с преувеличенной твёрдостью возразила:
— Нет, никогда!
Наверное, впервые в жизни я рассердился именно оттого, что услышал столь явную ложь. Я прекрасно понимал, что заставило запираться Петра, не хотел лезть в душу Ионе, но зачем обманывать этой модной красавице, если она ни при чём?!
— Позволь тебе кое-что напомнить, — как можно строже сказал я. — Тебе ничего не говорят слова: «Заклинаю тебя, как Пигмалион Венеру: сжалься над влюблённой девушкой и жди меня у ворот храма Изиды ровно в полночь»?
Последствия моего праведного гнева, честно говоря, напугали меня самого. Юлия вскочила на ноги, вспыхнув от негодования:
— Я же просила сжечь моё письмо! Зачем я доверилась этому… этому…? — она вдруг осеклась, ахнула и отвернулась, закрыв лицо руками.
— Прости, я не хотел! — заволновался я. — Письмо действительно сгорело, я прочитал только отрывок. И тайну твою сохраню, только помоги мне. Расскажи, зачем ты собиралась встретиться с Арбаком у храма Изиды.
— Будь по-твоему, — немного помедлив, Юлия утёрла глаза и снова села. — Ты ведь знаешь, что за человек мой отец? Он на всё готов, лишь бы найти мне богатого и знатного мужа… А я не хочу быть его очередным кораблём! — на её лице появилось уже знакомое мне гордое выражение. — Я мечтаю сама найти своё счастье. Ты служитель богини и вряд ли меня поймёшь… но не так давно мне показалось, что я его уже обрела. Один юноша — впрочем, не буду называть его имя, ведь это не только моя тайна. Скажу только, что у него было всё, чего только можно пожелать. Красота, богатство, незаурядный ум… всё, кроме одного. Он меня просто не замечал.
— И тогда… — начал догадываться я.
— Тогда я решилась прибегнуть к колдовству, — горько улыбнулась Юлия. — Но не открываться же какой-нибудь уличной гадалке! А про Арбака говорят, будто он посвящён в тайны египетских мудрецов и никому в Помпеях не снять его заклятий. Я долго упрашивала его дать мне какое-нибудь зелье или амулет, но поначалу он был непреклонен. Тогда в отчаянии, после бессонной ночи, я написала ему слёзное письмо — это я-то! — и отправила его с рабыней. Должно быть, мои слова тронули Арбака, потому что он передал в ответ, что будет ждать меня в назначенное время у ворот храма Изиды.
— В такой поздний час?
— Ну кто же творит колдовские обряды средь бела дня? — она снисходительно покачала головой. — Тёмные дела всегда совершаются во тьме!
Я тут же вспомнил вечер в мастерской — чуть ли не целую вечность назад! — и рисунок, сделанный мелом на верстаке. Выходит, Олинф в очередной раз оказался прав, не зная ещё ни о Юлии, ни об её письме!
— И что же случилось, когда ты туда пришла? — спросил я, с трудом сдерживая нетерпение.
Юлия устремила на меня недоумевающий взгляд:
— Я никуда не ходила!
— Как… никуда? — ощущение было такое, будто меня огрели палкой под колени. Сколько труда приложил, чтобы разговорить столь ценную свидетельницу, чуть до слёз её не довёл — и всё ради того, чтобы в конце концов снова очутиться в тупике?!
— Говорю же, я никуда не ходила. Магия мне не понадобилась.
— Но почему?! — ещё больше изумился я. — Что же могло измениться за один день?
Юлия склонила голову и ответила с лукавой и загадочной полуулыбкой:
— Потому что меня приворожил другой.
Продолжать разговор было бессмысленно, и вскоре я оказался за воротами, так и не успев выведать даже имени загадочного «другого». Итак, новая ниточка, которую подбросил мне Пётр, оборвалась у меня в руках. Может, конечно, кто-то подслушал разговор Арбака с посланницей или просто подкупил её, но поди теперь узнай! Похоже, с горечью заключил я про себя, без Олинфа мне всё равно далеко не уйти.
Я уже собирался повернуть назад к храму, когда возле ворот вдруг остановились четверо рабов с роскошной лектикой. Из неё грузно выбрался Диомед собственной персоной, разодетый в пух и прах — должно быть, прямо с форума. У меня не было ни малейшего желания работать для него оракулом, и я попытался незаметно улизнуть, но хозяин дома уже заметил меня.
— Вот так встреча! — объявил он, потирая руки. — Тебя-то мне и надо!
Я подошёл и поздоровался, заранее настроившись на худшее.
— У меня сегодня настоящий праздник, — с гордостью объявил торговец, ухмыляясь, как комическая маска. — Я договорился с Марком, и он согласился перенести поездку в Рим, чтобы Лидон и Спор смогли выступить на моих играх. Это обошлось мне в полный кошелёк золота, но я своего всё-таки добился!
— Поздравляю, — кивнул я, не понимая пока, куда он гнёт.
— Но вот преступники! — Диомед досадливо поморщился. — Прямо как назло, ни одного завалящего убийцы или хотя бы безбожника, чтобы львы позабавились. Я уж думал, сидеть нам в этот раз без хищников, а тут гляжу — ты идёшь, и как кстати!
Получилось у него настолько двусмысленно, что по моей спине пробежал холодок.
— Я сразу и вспомнил, что Арбак вернул тебя в храм, чтобы ты ему поймал какого-то злоумышленника, — продолжал Диомед. — А может, мы с тобой идём по одному следу, а? Мне кое-что известно! — он довольно подмигнул, и его маленькие глазки совсем утонули в раскрасневшихся щеках. — Здесь действительно объявился подозрительный незнакомец, и я даже выяснил, где он прячется!
Признаюсь, первая моя мысль в эту минуту была об Олинфе, и вот тут я похолодел по-настоящему. Что же получается: мы из кожи вон лезем, чтобы избавить Помпеи от проклятия храма Изиды, а все — нет бы помочь! — так и норовят вставить нам палки в колёса?
— Где? — почти обречённо спросил я.
— Представь себе, на Везувии! — торжествующе провозгласил Диомед. — Я сам уже второй день вижу с крыши, как к вулкану поднимается какой-то мальчишка. Сегодня, например, он нёс под мышкой маленький такой свёрточек. Спрашивается, куда и кому?
— Так, может, это обед для какого-нибудь пастуха?
— Пастуха? — переспросил Диомед с ехидным смешком. — Где ты там, скажи на милость, видел хоть одно стадо? В той стороне никто не живёт, кроме старого чудака Гая с женой, но он вконец тронулся умом и никого к своему дому на милю не подпускает. Так что мальчишке у него, сам понимаешь, делать нечего.
И тут всё встало на свои места. Я вспомнил могучую тёмную фигуру, на миг представшую мне прошлой ночью при свете луны, а затем — другого незнакомца, тоже внушительных размеров, которого спугнул Главк опять же недалеко от Везувия. Таких совпадений попросту не бывает! А что, если и бородач в лектике — тоже он? Во всяком случае, сейчас это единственный ключ к разгадке!
— Только дай слово, что не проболтаешься о моём открытии! — Диомед заговорщически погрозил мне пухлым пальцем. — Я самолично изловлю нашего молодчика и сдам с рук на руки страже. Готов спорить — раз он прячется в таком опасном месте, то натворил достаточно, чтобы отправить его на арену!
Я с готовностью кивнул. Что-что, а болтать лишнего я действительно не собирался. А вот о том, что мне нельзя самому выследить незнакомца и понять, как он связан с тайной храма Изиды, уговору не было. А может, к тому времени и Олинф даст о себе знать? Вот он обрадуется, обнаружив, что я его всё-таки не подвёл!..
Я задержался ненадолго у домашнего алтаря Изиды, мысленно попросив об удаче, не без труда отказался от приглашения на обед и, прихватив с собой крепкий посох, направился в сторону Везувия. На этот раз я выбрал другую дорогу, крутую и кружную, и прошло немало времени, прежде чем между тёмными верхушками кипарисов мелькнули белые стены и красная крыша одинокой виллы под сенью горы. Вверх по склону к самому крыльцу поднималась удобная дорожка, но я не рискнул идти по ней, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Кто знает, как у этого затворника Гая встречают непрошеных гостей?
Перебегая от дерева к дереву и прячась в тени, я наконец добрался до виллы и, оглядевшись по сторонам, юркнул от греха подальше в кусты. Это было, пожалуй, единственное подобие укрытия возле дома, зато отсюда хорошо просматривалось высокое крыльцо, увитое плющом и вьюнком.
Вскоре раздался скрип двери, и на террасе показалась пожилая матрона с добрым и печальным лицом — должно быть, жена Гая. Раздвинув ветви плюща, она как будто что-то проверила, потом посмотрела вдаль из-под руки и, задумчиво качая головой, снова ушла в дом.
Мной овладели любопытство и азарт. Выждав несколько минут, я подбежал к крыльцу, подпрыгнул и ухватился за перила. Перед моим лицом оказались пышные зелёные плети. Подтянувшись, я высвободил одну руку и принялся шарить в листве, и действительно, вскоре мои пальцы коснулись грубой холстины. Я осторожно потянул находку к себе и вытащил на свет божий небольшой свёрток.
Наконец-то удача! Я тут же вспомнил рассказ Диомеда. Похоже, именно ноша мальчишки и попала ко мне в руки! Я спрыгнул, а точнее, свалился вниз и, путаясь в длинной одежде, метнулся назад в укрытие. Забившись поглубже в кусты, я развернул ткань и обмер: передо мной оказались две связки вощёных табличек, и с первого же взгляда я узнал собственный почерк. Мои письма к Олинфу!
Сердце стукнулось мне в горло и беспомощно затрепыхалось там. Дрожащими руками я перебрал таблички и в конце второго письма увидел незнакомый, криво нацарапанный рисунок. Фигурка в одежде, похожей на египетскую, приближалась к дому, возле которого стояли ещё одна фигурка с большим животом и сосуд с торчащей из него рыбкой. Что же это может значить? Я и так и этак вертел картинку, и вдруг меня осенило: рыба — рыбный соус — Диомед! Выходит, мальчишка хотел предупредить своего сообщника, что я отправился в дом к Диомеду!
Связка так и выпала у меня из рук. Выходит, злоумышленники не только следили за нами, но и воспользовались отсутствием Олинфа, чтобы выкрасть мои послания! Я почувствовал, как внутри меня закипает возмущение. Нет уж, пусть не думают, что связались с доверчивым простачком, который, получив по правой щеке, за здорово живёшь подставит левую! Нетрудно догадаться, что наш неизвестный скоро пожалует за табличками — хоть они и надёжно спрятаны в тени, но в летнюю жару всё равно долго не пролежат. А значит… значит, остаётся только его подстеречь, и он будет у меня в руках! От злости я даже позабыл, насколько уступаю моему противнику если не в росте, то в силе. Я вернулся к крыльцу, пристроил, как смог, свёрток на прежнее место и притаился за стволом ближайшего кипариса, крепко сжимая посох.
Томительно ползли минуты, складываясь в часы. День начал клониться к вечеру, по траве пролегли длинные резкие тени, но ни в доме, ни вокруг я не замечал ни единого признака жизни. И вдруг откуда-то из-за угла виллы донёсся звук шагов. Лучи заходящего солнца били мне в глаза, мешая разглядеть пришельца, я слышал лишь его тяжёлую поступь и хруст гравия под сандалиями. Ещё немного — и он минует моё укрытие. Перехватив посох поудобнее, я занёс его для удара… и вдруг в вечернем воздухе отчётливо прозвучал знакомый раскатистый бас:
— Ради бога, Антоний, осторожней с посохом! Хватит играть в прятки, выходи — у нас есть дела поважнее.

---

Обратный отсчёт до ББН

Интересно будет составить хронологию, да ещё в картинках но без разговоров.

13 октября

13 октября - первое письмо Ватсона и первое обнаружение Бэрримора:

14 октября

14 октября ознаменовалось несколькими событиями. Во-первых, Сцена, Которая Потребовала Извинятушек, и сами извинятушки (оставшиеся за кадром в повести, но не во всех фильмах!)



Во-вторых, неудачная охота на Бэрримора.

15 октября

Вношу правки)
А вот вечер 15 октября для расследования оказался более плодотворным. Бэрримора благополучно припёрли к стенке, миссис Бэрримор поделилась своей семейной драмой...



Каторжник Селден кидался камнями...



А Холмс на столбе то явится, то растворится...

16 октября

16 октября - поворотная дата: в деле впервые появилось письмо от таинственной Л.Л.



А кроме того, Ватсон убедился, что никто из интересных соседей по столбам не лазил...

17 октября

17 октября Ватсон сначала бесцельно мотался под дождём по болотам, но когда собрался домой, тут и посыпались новые факты.



Во-первых, выяснилось, что Л.Л. - это Лора Лайонс.
Во-вторых, пропал Снупи. Убежал на болота, не вернулся, женился.
А в-третьих, Бэрримор тоже упомянул о Том, Кто Стоит на Столбе. Палки и камня у него нет, зато Боську он не боится!

18 октября

18 октября. Время поджимает, а события нарастают, как снежный ком!

Ватсон знакомится с миссис Лайонс, но не много из неё выжимает...



Френкленд демонстрирует Ватсону Мальчика-Который-Носит-Еду...



Ватсон устраивает засаду и выдаёт себя окурком...



Каторжник Селден фланировал по болоту в обновках с сэрова плеча. Увы, последствия немного предсказуемы.



На место бадабума явился дважды несостоявшийся наследник...



"Где-то я его видел", - подумал Холмс, глядя на портрет Хьюго.

19 октября

И вот наступил День Икс - 19 октября. Холмс разработал свой план и начал упоённо портить малину.
Показал Лоре Лайонс не предназначенную для неё йоркширскую фотографию...



Выманил в Гримпен опасного для местных легенд инспектора Лестрейда...



... и устроил засаду на туманной тропинке.



Но! Боська с хозяином тоже времени не теряли и подготовили сногсшибательный выход:



Холмс разрядил по фамильному проклятью всю обойму. Попал? Не попал? Единодушия нет даже среди киношников:



А мисс_ис Стэплтон послала сыщиков мотаться в туман по болоту:



Всё ли решилось в эту ночь? Единого мнения опять нет. Но АКД постановил ждать до утра...

С Большой Баскервильской ночью, леди и джентльмены! Всем убежать, выплыть, вытащиться, дозваться, обаять и остаться при своих!

20 октября

20 октября доктор Ватсон поставил в баскервильской истории точку, на мысль о которой его навели брошенный башмак и отсутствие свежих следов на руднике. Но иногда отсутствие следов - это лишь отсутствие следов...
Можно долго рассуждать о том, принимал ли мистер Джек в ту ночь водные процедуры, но документально зафиксировано только, что в поисках ботинка им подвергся Холмс. И то не распробовал как следует!



Ещё один скоропалительный вывод об акте зверского снупоедства:



И наши герои вернулись на Бейкер-стрит. Что ж, их роль в баскервильском деле сыграна, а за дальнейшее Холмс и Ватсон (не говоря уж о Скотланд-Ярде) ответственности не несут!

запись создана: 13.10.2018 в 16:48

---

Как вы понимаете, вчера я никаких ночных косметических процедур с фатальным уклоном не принимал. (А для чего было столько фото камышей? - спросите вы. Так для того, чтобы меня искали там, где меня нету!) Для соответствия с каноном у меня ещё было сегодняшнее утро, но во мне некстати (?) проснулась совесть, и я вместо водных процедур последний раз вычитываю пятую табличку кроссовера.
Ладно. Я и так на все холодные месяцы вперёд накупался, ещё и с документальным подтверждением.

---

Самое приятное алиби

Сегодня все такие вежливые и хитрые, что диву даёшься! Ватсон ещё с утра написал извинительную записку (да что он понимает в извинятушках?). Холмс поступил ещё хитрее - попросил поставить по радио свою любимую вагонную песню. Намекает, что уехал на континент?
А я? А у меня основная задача - засветиться и не вызывать подозрений. Вопрос на засыпку - когда Джек вызывает меньше всего подозрений? Правильно. Когда ловит бабочек. А где найти бабочек в середине октября? Опять угадали. В ботаническом саду.
А ещё меньше подозрений Джек вызывает, когда сидит в фамильном ресторане, пьёт кофе с вишнёвым штруделем и читает английские сказки, купленные в магазине напротив. Мне удалось найти "Золотую табакерку" почти на треть дешевле, чем в "Лабиринте" - чудеса Баскервильской ночи налицо.
Но всё только начинается! Вы же догадываетесь, для кого я притащил домой полную сумку деликатесов?

Результаты моего "засвечения":

Адмиралы и павлиний глаз:


Миниатюрный осенний Гримпен:


Лес, точно терем расписной:


А это на тот случай, если придётся иметь дело с Пуаро. Сразу два Alter Ego на него уже напоролись - многовато для совпадения!

---

С Большой Баскервильской ночью ещё раз!

Лучше пропевать не под оригинал, а под кавер Хелависы - там забойные проигрыши с вокалом, всё по-баскервильски!
РОК-ЭТЮД С ФОНАРЁМ
(Пикник - Немного огня)



Мой пёс, живущий в тени и дарующий свет -
Это только мастиф и не более, нет,
Это только мастиф, не в нём причина!
Убегаю в туман - вам и так не понять,
О, держите, держите, держите меня,
Раз пока не держит трясина!

Немного огня в середине пути,
Немного огня меня может спасти
В блеске Собаки,
Собаки!
Немного огня в середине пути,
Немного огня меня может спасти
В блеске Собаки!

А чудеса далеки над болотным окном,
И луча из окошка не протянет мой дом -
Это только мой дом, не в нём причина!
А что копила семья - только мне и отнять,
О, держите, держите, держите меня,
Раз пока не держит трясина!

Немного огня в середине пути,
Немного огня меня может спасти
В блеске Собаки,
Собаки!
Немного огня в середине пути,
Немного огня меня может спасти,
У-у-у... (здесь солирует Боська)

А догорающий фосфор уж едва различим,
Я могу ещё звать, но ты не молчи -
Это только игра, не в ней причина!
А что в наследство я взял - вам того не отнять,
Так держите, держите, держите меня,
А не то задержит трясина!

Немного огня в середине пути,
Немного огня меня может спасти
В блеске Собаки,
Собаки!
Немного о... (бульк!)

(выныривая, со смехом) Ну всё, я думаю.

---

Джига-игла, танец для смелых

Итак, моё алиби подтвердилось - я был на концерте "Мельницы", если что, могу предъявить оберег-лунницу, которую купил по торжественному случаю. Именно такую, которую носит на шее каждый Воин вересковых пустошей. Так что если кого пугнули сегодня, я ни при чём, честное слово!
Программа сегодня была на редкость удачная. Старые любимые, новые любимые (поймал себя на том, что одну-единственную любимую назвать всё-таки не смогу). Да, мне кажется спорной новая аранжировка "Воина вереска", но услышать "На Север" и "Оборотня" - это редкая удача. "Список кораблей", ох... он на меня действует почти как последняя серия "Помпей". А "Любовь во время зимы" - это действительно обыкновенное чудо. И не надеялся, но была и "Прощай".
Спасибо вам. Легендарная ночь уже наступила. Налей ещё вина, двоюродный мой брат!

---

Пожелайте мне удачи

Есть только одна сила, которая может сорвать мои планы. Как нетрудно догадаться, это контора.
Я с ними договорился, конечно, но слишком хорошо их знаю.
Тыкните в бочажок кнопочку, подтвердите алиби Джека!

---

Вызов брошен!

МАЛЕНЬКАЯ ЗАДИРИСТАЯ БАЛЛАДА
К Николасу Клэю (на иллюстрации) точно присоединились бы Мортон Лоури, Кристофер Рэйвенскрофт, практически все Alter Ego из комиксов, да и Олег Янковский - ведь его Холмс самый добрый



Вновь Хьюго, как по нотам,
Ведёт игру свою -
Мы с Холмсом на болотах
Опять сошлись в бою!

Поговорим о деле,
Причём начистоту:
Ужели б вы сумели
Разбить мою мечту?
Хотя со мной собака,
Не буду врать, однако -
Я верю в вас, пардон за прямоту!

Уж коли влез в трясину,
Достаточно забот!
Крошить батон на псину
Не станете? Ну вот!

Поговорим о деле,
Причём начистоту:
Ужели б вы сумели
Разбить мою мечту?
Хотя со мной собака,
Не буду врать, однако -
Я верю в вас, пардон за прямоту!

---

Контрольная вылазка

Легенда о Джан Ку, безусловно, внесла нечто новое в теорию охоты на сэров. Но сейчас не её время. Будем действовать по старинке, как собирались. Хотя погода стоит такая изумительная, что тумана в пятницу мы вряд ли дождёмся. Небо искрится голубым, аж глазам больно.
Воспользовавшись удачной погодой, я совершил контрольную вылазку в заветные камыши. Тропинка стала скользкой, но если не зарядят дожди... впрочем, не буду забегать вперёд. Для всех у меня уже на завтрашний вечер заготовлено шикарное алиби - билеты на концерт.

И я знаю, чего вам давно не дарил, дорогие читатели

Нестрашный и золотой октябрь:


Нет, вы видели когда-нибудь столько синевы? Джан Ку, Генри!


Sapienti sat


Последние плоды осени. Заросли по ту сторону плотины:

---

Циклопидес крылышками

У меня к празднику накопилось несколько песен. Чтобы не обрушивать их сразу на вас, сделаю, как в творческий юбилей - по одной в день

АУТОТРЕНИНГ ДЛЯ БЭРИЛ



Хорошо, когда в Гримпене есть
Холл, природа, легенда, девица,
Но для Гримпена главная честь -
Когда Джек там решил поселиться.
Так что надо лишь чуть потерпеть,
Если сэру приспичит влюбиться...

А бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк,
А за ней по кочкам я прыг-прыг-прыг-прыг,
А сэра Генри Босенька шмяк-шмяк-шмяк-шмяк,
Ам-ням-ням-ням да и шмыг-шмыг-шмыг-шмыг!

Ты мой ангел, ты мой идеал,
Ты моя боевая подруга!
Я тебе хоть когда-нибудь врал?
(Призываю в свидетели Хьюго!)
Так что, если уж я обещал,
Холл достанется нам по заслугам!

А бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк,
А за ней по кочкам я прыг-прыг-прыг-прыг,
А если с Холмсом встретимся - шмяк-шмяк-шмяк-шмяк,
Буль-буль-буль-буль да и шмыг-шмыг-шмыг-шмыг!

---

По случаю Баскервильской недели

Я обещал пластинку. Первая попытка написать радиопьесу, не бейте микрофоном по голове!
Кроссовер с пластинкой много чьего детства "Волшебные башмаки".

БАШМАКИ СЭРА БАСКЕРВИЛЯ

Сторона 1

Артур Конан Дойл, он же АКД: Шагает Джек Стэплтон по болотной тропинке, помахивает сачком для бабочек. На голове у него соломенная шляпа, через плечо висит ботанизирка, а в ботанизирке вместо бабочек — два башмака, завёрнутых в номер «Таймс»: один коричневый, а другой чёрный.

Джек (поёт):
От восхода до заката
Мне укажут вешки путь —
Значит, должен я когда-то (2)
Добрести куда-нибудь!

В Девоншире холлов много,
Но хочу найти я тот,
Где, как Боська у порога, (2)
Нас удача верно ждёт!

(Музыка смолкает)

Джек: Какая-то собака сидит у поворота дороги… Чёрная. И без ошейника. Вот бы мне такую!.. А может, удастся её подманить? (Свистит)
Боська (встревоженно): Грр?
Джек: Ну, ну, полегче, я не кусаюсь. Здравствуй… э-э… Боська!
Боська (грудным, но, несомненно, девичьим голосом): А как ты узнал, что меня зовут Боська?
Джек: А, значит, тебя в самом деле зовут Боська? Это ж элементарно. Ну какая ещё собака будет сидеть без ошейника у поворота Гримпенской дороги? Баскервильская, значит, Боська. А я Джек Стэплтон. (Пауза) Только чего это ты всё дрожишь да по сторонам оглядываешься, такая большая? Обидел кто?
Боська (торопливо): Что ты, тебе показалось… А скажи, не встречался ли тебе инспектор Скотланд-Ярда?
Джек (готов рассмеяться): Кто-кто?
Боська: Такой самоуверенный, с револьвером в заднем кармане брюк.
Джек: Нет, тьфу-тьфу-тьфу, не встречался. А что?
Боська: Да нет, я просто так спросила. (Издаёт свистящий звук, похожий на хихиканье) А почему у тебя башмаки разные?
Джек (сконфуженно): Как так разные? Вроде когда из дому выходил, одинаковые были.
Боська: Сразу видно, что ты не собака. Я про те, которые ты в коробке несёшь. От одного пахнет коричневой ваксой, а от другого чёрной.
Джек (открывает коробку — лязгает крышка): А ведь верно, разные! (Шуршит газетой) Я их сегодня утром из болота сачком выловил. (Украдкой вздыхает) Сачок да ботанизирка — вот и всё, что мне отец в наследство оставил. А ведь здесь у меня и настоящее наследство есть, только кто ж мне его отдаст!..
Боська (принюхивается): Что-то они мне напоминают… А можешь их примерить?
Джек (подумав): Почему бы нет? Не зря ведь они мне подвернулись… Только чур, молчок! Ещё соседи засмеют. (Кряхтение, поскрипывание кожи) Вот так… Теперь чёрный… (С радостным удивлением) Ты смотри! Словно по заказу на меня пошиты! Даже жаль, что разные. Теперь попробую, крепкие ли они. А то, может, совсем размокли в болоте? Ну-ка… раз, два, три! (Притопывает)

(Весёлая кельтская музыка)

Джек: Ой! Что такое?! Чёрт, куда это вы меня несёте?!
Боська: Гав-гав! Подожди!

АКД: Жаль, вы не видите, что случилось! Стоило Джеку притопнуть ногой в чёрном башмаке, как ноги сами понесли его по тропинке — вперёд и вперёд, пока не остановились на гребне лощины, посреди которой торчали два гранитных столба.

Боська (восторженно): Гав-гав! Тяф-тяф!

(Музыка смолкает)

Джек: Уфф! Где это мы? (Переводит дыхание) В лощине сэра Хьюго… Вот так башмаки!.. Да с ними куда хочешь попасть можно! Ну, Боська, вот теперь я наконец уведу Лору у Джеффри Лайонса!
Боська: Не отвлекайся, Джек! И вообще чужих жён уводить нехорошо, про это легенда есть.
Джек (бесшабашно): Подумаешь, легенда… Я этому Лайонсу ещё и в живот наподдам! Ну, башмаки, не подкачайте теперь — вперёд, в Кумб-Треси! Раз, два, три!

(Быстрая и как будто недовольная музыка)

Джек: Эй! Не туда! Я же сказал, мне в Кумб-Треси надо!
Боська: Джек! Куда ты? Гав-гав!

(Голоса обоих удаляются)

АКД: Только сделал Джек шаг в направлении Кумб-Треси, как ноги понесли его совсем в другую сторону, не разбирая дороги… (с усмешкой) прямо к Гримпенской трясине!

(Шлёпанье ног)

Джек: Сто-оп! Здесь же никому не… (громкий плеск) пройти-и!

(Музыка обрывается)

Боська (испуганно): Ой, Джек!
Джек (фыркает, отплёвывается): А-а-а! Помогите!
Боська: Ха-ха! А башмаки-то и впрямь непростые! Уж чему они научат, так это честности… ой, я хотела сказать, не отвлекаться на пути к цели! Ну ладно, хватайся за мои задние лапы, я тебя вытащу.
Джек (обиженно): Вытащила одна такая… Честности все учить горазды! (Кряхтит) Сам выберусь. Уфф… ну вот.
Лестрейд (издалека, противным самодовольным голосом): Эй, ты, натуралист! Ну ты, тебе говорю!
Джек: А вы, значит, сыщик, раз угадали, что я натуралист? Кстати, как вы догадались?
Лестрейд: Ну кто же ещё, кроме натуралиста, по доброй воле в трясину полезет? Не видел ли ты тут собаку, чёрную, которая ещё светится в темноте?

АКД: Джек изумлённо захлопал глазами: вместо Боськи перед ним на кочке стоял инспектор Скотланд-Ярда, и брюки у него сзади подозрительно топырились.

Джек (оскорблённо): Издеваетесь? Я столько не выпью! (Вполголоса, сам с собой) Да, но где же…

АКД: И в самом деле, где же Боська? Точно в трясину провалилась. Джек во все глаза уставился на инспектора, а тот, в свою очередь, как заворожённый, уставился на башмаки Джека. И было отчего! Башмаки блестели как новенькие, словно Джек и не принимал водные процедуры в болоте — один коричневый, а другой чёрный.

Лестрейд: Где-то я видел эти башмаки… А ну дай посмотреть!
Джек: Ещё чего!
Лестрейд: Давай-давай! Всё по закону, под расписку. Вот, сейчас же и выпишу. (Скрипит карандаш) Ты что, не хочешь помочь следствию?
Джек: А мне как быть? Мои ботинки на дороге остались!
Лестрейд: Смотри, будешь упрямиться — сдам в участок! Такие башмаки как раз пропали из отеля «Нортумберленд». А это дело оч-чень нехорошее и опасное, на кону миллион! Снимай, снимай, бери расписку! (Джек неразборчиво протестует, Лестрейд довольно хмыкает) Проведём следственный эксперимент… Гляди-ка — они мне в самый раз!

(Мелодия джиги)

Лестрейд (в панике): Что за чертовщина?! Стойте! Стойте!
Джек: Ха-ха! В этих башмаках, оказывается, можно и джигу сплясать. И правильно, мистер инспектор, а то вы слишком серьёзны! Ай да башмаки!.. Нет уж, в несгораемом шкафу для вещдоков им точно не место.
Лестрейд: А-а! Выключите меня! Сил моих больше нет… Ох!

АКД (смеётся): И приземлился в колючий-преколючий терновый куст.

(Музыка смолкает, Лестрейд причитает, Джек заливисто хохочет)

Лестрейд: Проклятые башмаки!
Джек (с укоризной): «Проклятые»! Ничего вы не понимаете в фольклоре.
Лестрейд: Забирай их! В ориентировке ни слова не было про волшебные свойства. О-хо-хо…
Джек: Всё-таки лучше их поберечь. Спрячу обратно в ботанизирку… вот так. Похоже, неспроста они ко мне попали.
Лестрейд (удаляясь): Ну, погоди, проклятая псина! Я докажу, что ты за всем этим и стоишь! О-хо-хо…
Боська: Ой, Джек! Ты не утонул!
Джек: А, это ты, Боська? А я уж испугался, что ты тоже в трясину провалилась. С чего тебе понадобилось прятаться в сараюшке от этого надутого инспектора?
Боська: Я пока не могу объяснить. Но если Лестрейд меня поймает… он набьёт меня опилками и выставит в музее Шерлока Холмса на Бейкер-стрит!
Джек: Шерлок Холмс… Постой, не тот ли знаменитый сыщик? Так зачем его бояться — он вроде джентльмен?
Боська: Джентльмен-то джентльмен, но если ему станет скучно — пиши пропало. А вот почему меня хотят набить опилками — сейчас я тебе сказать не могу. Хотя ты очень славный, настоящий Баскервиль. (Издаёт тот же свистящий звук) Но как же этот Лестрейд здорово отплясывал в твоих башмаках!.. (После паузы, грустно) Ну, прощай. Мне надо идти.
Джек: Куда ты?
Боська: В сердце Гримпенской трясины. Только не ходи за мной, я пойду звериными тропками.
Джек: Постой, я могу тебе чем-нибудь помочь? Я не дам набивать тебя опилками!
Боська: Сначала прими ванну и переоденься в сухое! А потом… может, ещё увидимся. (Удаляясь, звонко) Прощай, Джек!
Джек (задумчиво): До встречи, Боська!

АКД: И Джек отправился домой, в Меррипит-хаус.
А вечером того же дня, прихватив с собой волшебные башмаки, он подошёл к воротам Баскервиль-холла. На дне круглой лощины, окружённой чёрными елями, стоял величественный замок с двумя островерхими башнями и ажурной чугунной оградой.

Джек: Вот оно, моё наследство… Ну что ж, башмаки, может, вы мне хоть замок добудете? Коричневый… теперь чёрный… Ого!

(Мелодия джиги)

Джек: Вот это да! Башмаки словно обрадовались, что я их сюда принёс — сами в пляс пустились! Так, куда это мы приплясали? Тисовая аллея… павильон… Но почему здесь всё так мрачно? Стекло разбито, и пахнет лекарствами… Невесёлое местечко. Эге! Кто-то сюда идёт. Да это ж миссис Бэрримор! Грустная какая, и голову повесила. А ну-ка, мэм, выше нос! Спляшем, Пэгги, спляшем!
Миссис Бэрримор: Наконец-то! Хоть кто-то рад моей овсянке!
Джек: Ага! Глазки сразу повеселели. Интересно, что это она мне принесла?

(Музыка смолкает)

АКД: Усталый Джек сел прямо на пол, вытянул ноги и снял шляпу. А миссис Бэрримор поставила дымящуюся кастрюльку на столик, сняла крышку, и в павильоне запахло овсянкой.

Джек: Ну что ж! (Потирает руки) Бесплатный ужин в родовом поместье — неплохо для начала. Спасибо, миссис Бэрримор! Вот заморю червячка, а там…

(Громкий звук ошибки в Windows)

Джек: Что такое? Башмаки словно прилипли к полу! Не могу же я есть стоя из горячей кастрюли!

АКД (хитрым голосом): Скажу вам по секрету: волшебные башмаки терпеть не могли овсянку!

Миссис Бэрримор (сердито): Опять привередничаешь, братец? Ничего другого у меня нет! Муж ради тебя ночами не спит, светит свечой в окошко, а ты нос воротишь? Можно подумать, тебя в каторжной тюрьме лучше кормили!
Джек: Эй, похоже, вы обознались! Я никогда не сидел в каторжной тюрьме.
Миссис Бэрримор: Ох, и правда, обозналась! Подумать только, сэр, вы такой же милый и кудрявый, как мой несчастный брат Селден… (Взволнованно, быстро) Муж идёт, да не один, а с этим ужасным инспектором. Уходите подобру-поздорову! (Удаляющиеся шаги)
Джек: Легко сказать — «уходите», когда башмаки не пускают! Или… нет, смотри-ка, отлепились. (Переступает ногами, скрипит дверь)
Бэрримор (строго): Что вы здесь делаете, сэр? Или не видите — в павильоне ремонт!
Джек (подчёркнуто невинным голосом): Извините! Я случайно сюда забрёл…
Бэрримор (смягчаясь): Разве вы не читали объявления на воротах? Мы не пускаем в замок посторонних! Инспектор Лестрейд запретил беспокоить сэра Генри. Ему и так нелегко после смерти дядюшки, добрейшего сэра Чарльза. Так что, прошу вас, сэр, не задерживайтесь.
Джек: Хорошо-хорошо. (Сам с собой) Спрячусь-ка вон за тем тисом.

Переверните пластинку!

Сторона 2

Бэрримор: А, вот и вы, инспектор Лестрейд! Ну как, нашли вашу страшную собаку?
Лестрейд: Ох, и не говорите, Бэрримор! С самого утра мотаюсь по всему болоту, как распоследний констебль — и даже следов не попалось. Чудные у вас места, Бэрримор, и народец ох чудной! Сегодня, представляете, какой-то малый с сачком и ботанизиркой прямо у меня на глазах вылез из Гримпенской трясины! Ну не чокнутый ли? У него ещё башмаки были разные — один коричневый, а другой чёрный.
Бэрримор (обеспокоенно): Как-как вы сказали?.. Скверное дело, очень скверное.
Лестрейд: Что же тут скверного?
Бэрримор: А вы разве не знаете? В легенде говорится, что предок Баскервилей, сэр Хьюго, был загрызен на болотах…
Лестрейд: Ну да, той собакой, которую я ищу, а что?
Бэрримор: Так вот, Хьюго в тот день с пьяных глаз надел разные башмаки.
Лестрейд: Разные?
Бэрримор: Один коричневый, а другой чёрный. С тех пор говорят, что разрозненные башмаки приносят Баскервилям несчастье.
Лестрейд: Несчастье?
Бэрримор: А моя жена как раз по ошибке отдала своему брату вместо двух старых чёрных башмаков один чёрный и один коричневый! Вот мы теперь и боимся за сэра Генри.
Лестрейд: Значит, так: объявляю осадное положение! Сэра Генри охраняем, виски подливаем — проклятье не пройдёт! Я на него капкан поставлю!

(Голоса стихают)

Джек: Так вот что за башмаки мне достались! Впрочем, пока, они, кажется, на моей стороне… Но сперва надо спасти Боську! (Вздыхает) Эх, да разве отыщешь её ночью в болоте! Пойду назад к воротам. (С усилием) Ну и денёк выдался — ноги еле идут!

(Звук ошибки)

АКД: Башмаки на его ногах превратились в пудовые гири…

Джек: Срежу через сад, так быстрее получится.

(Звук ошибки)

АКД: Башмаки словно в трясине завязли!

Джек: А может, через калитку в середине ограды?

(Весёлая музыка)

АКД: У башмаков словно крылья выросли! Одним прыжком Джек оказался по ту сторону невысокой калитки, и ноги сами понесли его по болоту.

Джек: Какие умные башмаки!.. Лучше меня знают, что мне надо.

АКД: Башмаки снова вывели Джека в знакомую лощину и спустились по извилистой тропинке к подножию двух гранитных столбов. Полная луна ярко освещала болота. Джек осмотрелся и прислушался…

(Жалобное поскуливание и подвывание)

Джек: Боська!
Боська: У-у-у! Кто тут?
Джек: Это я.
Боська: Ой, Джек…
Джек: Ты только не пугайся, но инспектор Лестрейд поставил на тебя капкан!
Боська: Я знаю. Я боялась, что ты не придёшь…
Джек: Ну разве я могу тебя бросить?! А если ты о наследстве — никуда оно от меня не денется, подождёт.
Боська: … и я не успею рассказать тебе о волшебных свойствах башмаков.
Джек: Ну, кое-что я уже понял…
Боська: Волшебными они стали после того, как каторжник Селден выбросил их в болото. Но сделал он это совсем не случайно! Ведь главный секрет вот в чём…

АКД: И Боська поведала Джеку, о чём на самом деле рассказывалось в фамильной легенде и при чём тут инспектор Лестрейд. Джеку сразу захотелось куда-то бежать, кому-то наподдать…

Джек: Эх, если бы Холл был уже мой, я бы прописал этому Лестрейду хороший заряд из тростестрела! Но нельзя же просто взять и объявить его своим, верно?.. А что, если… Что, если растолковать всё самому сэру Генри?
Боська: Что ты, Джек… Он пьёт не просыхая, до него не достучаться!
Джек: Тогда его надо вытрезвить! Готов спорить, мои башмаки и с этим справятся — недаром же они попали в руки именно ко мне! Ты жди меня за калиткой, а я отправляюсь прямо в Холл!

АКД: И не успел Джек опомниться, как волшебные башмаки сами понесли его по тропинке — мимо гранитных столбов, мимо заброшенной каменоломни, мимо спящего Гримпена, — прямо к воротам Баскервиль-холла. Двери оказались на запоре, но один хозяйский пинок волшебных башмаков — и створки распахнулись. Джек стрелой взбежал по лестнице и оказался в просторной столовой. Во главе стола сидел сэр Генри Баскервиль и печально прихлёбывал виски без содовой. Ему прислуживал Бэрримор, а справа развалился в кресле инспектор Лестрейд из Скотланд-Ярда. Только теперь его револьвер лежал на столе, рядом с тарелкой. А над столом висел портрет Хьюго Баскервиля в полный рост. Один башмак был раскрашен коричневой краской, а другой — чёрной!

Джек: Добрый вечер, джентльмены!
Генри (не вполне трезвым голосом): Вы кто?
Лестрейд (Генри, театральным шёпотом): Да тот самый, ненормальный, из Гримпенской трясины. Вы только посмотрите — явился в гости без приглашения, да ещё в разномастных башмаках! Может, в участок его сдать?
Генри: Ну, ну, инспектор, зачем в участок? Пусть выпьет с нами и идёт своей дорогой…
Джек: Хватит киснуть, любезный сэр! А ну-ка, башмаки, выручайте… раз, два, три!

(Мелодия кантри)

Лестрейд: Сэр Генри, это никуда не годится! Кто мне говорил, что вас проклятье одолело и носу на болота нельзя высунуть! А вы пускаете в дом кого попало да ещё приплясываете с ними…
Генри: Да-да, помню, безопасность и всё такое… Но это же мой любимый танец! Я и не знал, что в здешнем болоте хоть кто-то умеет танцевать кантри! Бэрримор! Несите губную гармошку! А подыграть можете? (В музыку вплетаются трели губной гармошки) Красота! Блеск!

(Музыка смолкает)

Генри: Вот спасибо, повеселили! Я будто вернулся из этой мрачной дыры домой, в Канаду! Садитесь, выпейте с нами, мистер… э-э…
Джек: Джек Стэплтон. Только я не пью. Знаете, у нас на болотах столько чудес, что их и без выпивки можно увидеть!
Генри: А ты славный парень. Ведь ты не против перейти на «ты»? И заходи ко мне почаще, ладно? И вот ещё что: у тебя сестры нет?
Джек (сам с собой): Э-э, пора менять тему. (Громко) Может, лучше споём? Мне как раз пришла на память отличная застольная!
Лестрейд: А говорил — не пьёт…
Генри: Бэрримор, кофе!

(Под проигрыш звякают чашки и ложки, льётся кофе)

Джек (поёт):
В парчу и бархат разодет —
Не зря, не зря, не зря, —
Висел над лестницей портрет,
Похож не на Генря.

Портрет фамильный сэр берёг —
На нём ведь предок всё же!
Но гость явился на порог,
Но гость явился на порог,
Ну кто бы мог, подумать мог —
На Хьюго так похожий!

Лестрейд: Нет, какова наглость!
Генри (пьёт кофе): А мне нравится. Наводит на всякие мысли — только не знаю, на какие…
Лестрейд: Ну, знаете ли! Если вы и петь собираетесь через мою голову, я… я снимаю с себя всякую ответственность! А уж тем более за использование волшебных башмаков!
Генри: А вы не снимайте, инспектор, а наоборот, наденьте. Испытайте их на себе, вы же сюда приехали меня оборонять!
Джек (подчёркнуто любезно): Пожалуйста, мистер Лестрейд. Вот вам башмаки.
Лестрейд (мрачно): И не подумаю! Они мне жмут.
Генри: А вы откуда знаете? Не-не, не увиливайте!
Лестрейд: Я, конечно, не теоретик вроде Холмса, но танца не получится!
Генри: Да ну их в болото, эти теории! Смотрите — отлично даже налезли. А теперь начнём следственный эксперимент. Раз, два, три! Ну же, раз-два-три! (Хихикает) Инспектор, не стойте столбом, я ж лопну от смеха!
Джек: Так я и знал. Эти башмаки не любят тех, кто пытается хозяйничать в чужом Холле!
Генри: Уж не хочешь ли ты сказать, дружище, что инспектор Лестрейд пытается хозяйничать в моём Холле?
Джек: А как это ещё назвать? Вот ты думаешь, что он приехал защищать тебя от страшной собаки Баскервилей — а он, по сути, держит тебя под домашним арестом!
Генри: Что ты сказал?! Меня, сэра здешних мест?
Лестрейд (с грохотом отталкивает стул): Да я на тебя пятнадцать висяков повешу! И статью за ложные обвинения в придачу! Где у тебя доказательства?!
Джек: А хотя бы то, что собака Баскервилей вовсе не страшная! Если хотите, я её позову в свидетели.
Бэрримор: Кажется, сэр, она уже здесь.

(Стук когтей, грохот, повизгивание)

Боська (сердито): Вот ваш капкан, Лестрейд! На полу стоял, в павильоне (выплёвывает капкан, тот с лязгом падает).
Джек: Вот видите, сэр Генри, она даже не кусается. Давай, Боська, говори.
Боська: Инспектору Лестрейду было завидно, что все считают его бестолковым…
Джек: «Таймс», может, и хвалит, но люди-то читают рассказы доктора Ватсона в «Стрэнде»!
Боська: И тогда он решил сам раскрыть сенсационное дело.
Джек: А когда услышал, что в вашем роду есть легенда о собаке, то переиначил её и запугал вас проклятием. Не выходите, мол, на болота — Боська съест, потому что силы зла властвуют безраздельно…
Боська: Я ничего не могла поделать с такой напраслиной…
Джек: Ну ещё бы! Ведь Лестрейд на каждом углу грозился сдать её в музей Шерлока Холмса!
Боська (жалобно): Он угрожал… угрожал набить меня опилками! У-у-у!
Генри: Значит, никакое проклятие меня не преследует? И можно без опаски гулять по болотам?
Боська: Конечно! Ведь на самом деле легенда гласит: тот, у кого окажутся собака Баскервилей и два непарных башмака — один коричневый, а другой чёрный, как на портрете, — тот станет хозяином Баскервиль-холла! А это и есть Джек — твой кузен из Коста-Рики!
Генри (изумлённо): Хозяин Холла — мой кузен? Значит, и эти замшелые развалины мне от балды на шею повесили?! (Сурово) Ну, что вы скажете, Лестрейд? Спасти лорда престижнее, чем простого ковбоя, так?
Лестрейд: Вам хорошо осуждать!
Бэрримор: Сэр Генри, если позволите, то мне этот ваш инспектор тоже порядком надоел. Он прожёг сигарой портрет добрейшего сэра Чарльза, заляпал все скатерти оружейным маслом и, кстати, разбил стекло в павильоне, чтобы свалить на собаку!
Генри: Инспектор! Извольте покинуть мой дом. Только башмаки назад отдайте! Я, может, и неотёсанный канадский фермер, но не позволю накачивать себя виски и ссорить с фамильным привидением. Дверь вон там!
Лестрейд: Вы ещё прочтёте обо мне в «Таймс»!

(Хлопает дверью)

Генри: А знаешь, дорогой Джек, я тут подумал: на кой мне Холл, титул и прочая мишура? Меня всегда тянуло к свободе. Я уеду в кругосветку, а ты живи в фамильном замке, раз даже легенда сама тебя выбрала!

(В мелодию вплетаются стук колёс и гудки пароходов)

Джек (поёт):
Вдоль болот бежит дорога,
Тает в дымке голубой.
Пусть, как Боська у порога, (2)
Ждёт удача нас с тобой!

АКД: Так и закончилась наша удивительная история про Джека Стэплтона, Боську и волшебные башмаки сэров Баскервилей. Рассказывают, что с тех пор жители торфяных болот перестали бояться легенд, и вместо лекарств в их домах всё чаще пахло ароматным кофе. А вот что подумал об этом мистер Шерлок Холмс — это, друзья мои, уже совсем другая история…

---

Не хочу сглазить

Но я определённо пошёл на поправку. Да что уж там, единственное, чего я сейчас полноценно не могу - это изображать предсмертный крик
Зато отлично могу варить кофе...

Кстати, я понял, что меня вылечило. Оказывается, при простуде очень полезно вкушать красную икру! А я как раз, не дожидаясь наследства, в пятницу открыл баночку и одним махом уговорил половину - с хлебом и творожным сыром.
А ещё полезнее, оказывается, яйца с икрой - мой любимый завтрак.