ГРУСТНАЯ АВТОБИОГРАФИЯ
В Коста-Рике, в лесу, пил я пальмовый сок,
В Девоншире на кофе гостей созывал.
Что любил - потерял, что имел - не сберёг,
Был я смел и удачлив, но сэром не стал.
Я бросался на всё, как зелёный сачок,
Я менял города, я менял имена,
Ставил вешки я сам там, где нету дорог,
Не цветут орхидеи, не светит луна.
И, уже не надеясь на старый "галан",
Проклинал я неверье в фамильных зверей,
И английских болот непроглядный туман,
И углы черепов, и мозги сыскарей.
Зачеркнуть бы всю жизнь - да к наследству вперёд
Полететь с ненаглядной Собулей своей!
Только примет ли вновь баскервилевский род
Одного из пропащих своих сыновей?..
В Коста-Рике, в лесу, пил я пальмовый сок,
В Девоншире на кофе гостей созывал.
Что любил - потерял, что имел - не сберёг,
Был я смел и удачлив, но сэром не стал.
Я бросался на всё, как зелёный сачок,
Я менял города, я менял имена,
Ставил вешки я сам там, где нету дорог,
Не цветут орхидеи, не светит луна.
И, уже не надеясь на старый "галан",
Проклинал я неверье в фамильных зверей,
И английских болот непроглядный туман,
И углы черепов, и мозги сыскарей.
Зачеркнуть бы всю жизнь - да к наследству вперёд
Полететь с ненаглядной Собулей своей!
Только примет ли вновь баскервилевский род
Одного из пропащих своих сыновей?..
