ВТОРОЙ РОМАНС О ПЕРСПЕКТИВЕ НАСЛЕДСТВА
Мне трудно, войдя в этот мир,
С твоим населением слиться,
Отчизна моя, Девоншир,
Британских страшилок столица.
Как странно с кузеном дружить,
Как просто сестрой быть без фото...
Подобна цветенью болота
Твоя нетекучая жизнь.
В буфете - коньяк и вино,
А в рамке по-прежнему - Хьюго,
Но плотно закрыто окно,
И ставни дрожат от испуга.
Десятки различных примет
Приносят тревожные вести:
Столбы и трясины на месте,
А в Холле хозяина нет.
Но в плеске болот торфяных
Милы мне и слякоть, и темень,
Пока на гранитах твоих
Всё сыщиков чудятся тени,
И тянется запаха нить
Вдоль тропок и зыбких обочин,
И теплятся фосфором ночи,
Которые не погасить.
А вечером сядем за стол
И с сэром, слегка утомлённым,
Мы выпьем за Баскервиль-Холл
Из стопок простых и гранёных:
"За шпилей твоих окоём,
За облик немеркнущий прошлый,
За то, что, покуда живёшь ты,
У нас есть надежда на дом!"
Мне трудно, войдя в этот мир,
С твоим населением слиться,
Отчизна моя, Девоншир,
Британских страшилок столица.
Как странно с кузеном дружить,
Как просто сестрой быть без фото...
Подобна цветенью болота
Твоя нетекучая жизнь.
В буфете - коньяк и вино,
А в рамке по-прежнему - Хьюго,
Но плотно закрыто окно,
И ставни дрожат от испуга.
Десятки различных примет
Приносят тревожные вести:
Столбы и трясины на месте,
А в Холле хозяина нет.
Но в плеске болот торфяных
Милы мне и слякоть, и темень,
Пока на гранитах твоих
Всё сыщиков чудятся тени,
И тянется запаха нить
Вдоль тропок и зыбких обочин,
И теплятся фосфором ночи,
Которые не погасить.
А вечером сядем за стол
И с сэром, слегка утомлённым,
Мы выпьем за Баскервиль-Холл
Из стопок простых и гранёных:
"За шпилей твоих окоём,
За облик немеркнущий прошлый,
За то, что, покуда живёшь ты,
У нас есть надежда на дом!"
