Чёртов грипп

Надеюсь, впрочем, что это что-то другое.
Обычно так и бывает. С теми, кто в двойную жизнь заигрался.
Сначала эту пакость подхватила Лора. Потом я.
Вот и лежу теперь под одеялом и пишу в телеграфном стиле Фика Номер Шесть. А что хуже всего, у меня обложено горло, и я утратил, как поётся в песенке, вкус халвы. А заодно и всего остального. Хорошо, что я не Боська и мне не надо кушать сэров!

---

Завидя Холмса, честный пёс
Рычит и громко лает,
Как будто каверзный вопрос
Задать ему желает.

---

Пряничный холл

Поселишься в таком с Боськой, а она, сладкоежка, хрум-хрум - и ночью ты уже гадаешь, о чём тебе говорят звёзды!
Вот здесь можно увидеть целый пряничный город.
И пряничный холл как он есть:

---

Вот это, пожалуй, точнее всего

Как вы опасны?

Сначала, правда, был орёл.

---

Длинная глава получилась!

Глава 9
ГРУЗОВИК ДЛЯ МЕБЕЛИ

Комиссар Бергхаммер снова отложил газету.
— Вот, значит, как, — задумчиво пробормотал он. — Жалко Хольца. Всё-таки он был не совсем пропащий.
— Жаль-то жаль, — возразил Кристиан, — но готовность застрелить человека за большие деньги — достоинство сомнительное.
— А дело заварил кто-то ещё, — Бергхаммер постучал по столу костяшками пальцев, — кто-то в тени прячется. Вы что-то говорили про дворецкого, герр Брандтнер?
— Мы вообще подозреваем, что он никакой не дворецкий, — уточнил Алекс и пересказал комиссару всё то, что им сообщил Хел. Потом прибавил: — И я не сомневаюсь, что у него на уме какой-то план…

***
События, которые навели Алекса на эту мысль, произошли накануне вечером. Несмотря на то, что тучи разошлись и вечер выдался ясным и тихим, ужин, накрытый в гостиной (в столовую никто пока не решался войти), проходил в сумрачном молчании. Даже с лица Робина исчезла его широкая улыбка, а Рекс, которому передался общий настрой, и не пытался выпрашивать второй кусочек цыплёнка. Коктейлей в этот вечер не было. Андреас молча пил коньяк, пока Эвелина не сделала незаметно знак Зегелю, чтобы тот унёс бутылку. Габи сидела как пришибленная, словно боясь пошевельнуться. Брандтнер мысленно порадовался, что никому пока не сообщил о смерти Хольца.
Неудивительно, что голос Зегеля, раскладывавшего по тарелкам абрикосовые кнедли, заставил всех вздрогнуть.
— Герр Геннинг, — громко и с достоинством объявил дворецкий, поставив пустой поднос на сервировочный столик, — я хотел бы попросить расчёт.
Все, как по команде, повернулись в его сторону.
— Но это невозможно, — неуверенно пробормотала Эвелина.
— Вы нас бросаете? — хмуро вопросил Андреас, вставая из-за стола. — Вы и месяца у нас не проработали…
— Я понимаю, — холодно ответствовал Зегель, — но и вы, надеюсь, войдёте в моё положение. Мой послужной список — это моё лицо. Я работаю с людьми, которые порой требуют от прислуги чуть ли не нимба с крыльями, — он вздохнул с еле уловимой горькой усмешкой. — Кто возьмёт на работу дворецкого, который был свидетелем убийства?
— Положим, худшее уже произошло, вы им стали, — попытался разрядить обстановку Робин, — так что не паникуйте. И потом, вы же не дадите целому дому умереть с голоду?
— Сейчас не время для шуток, герр Шефтнер, — укоризненно нахмурился Зегель. — Я в очень непростом положении. Поймите, — он возвысил голос, — как только в моём агентстве по найму узнают о том, что произошло здесь, моя карьера рухнет. Репутация — это не бизнес, её деньгами не поддержишь.
— Мы не можем вас отпустить, в конце концов, — вмешался Бёк. — По распоряжению комиссара вы должны здесь оставаться…
Пока шёл этот разговор, Алекс внимательно наблюдал за дворецким. Его аргументам он, конечно, не верил ни на грош — может, в Букингемском дворце они бы звучали убедительно, но не здесь. Ясно было одно: Зегелю просто кровь из носу как надо исчезнуть из Старой усадьбы и оборвать все связи. Что же он задумал? Просто сбежать? Или только готовит свой главный выход?
У молодого комиссара мелькнула мысль.
— Скажи Геннингу, — шепнул он на ухо Кристиану, — пусть отпускает его на все четыре стороны. У меня есть план…
Плана, в сущности, пока не было — лишь цепочка смутных предположений, которая, впрочем, с каждой минутой становилась всё весомее и прочнее. А это — Алекс знал по опыту — было признаком того, что расследование на верном пути.
Кристиан наклонился к Геннингу и что-то прошептал ему. Реакция была неожиданной для самого Алекса.
— Раз так, проваливайте! — Андреас грохнул кулаком по столу, опрокинув пустой фужер. — Только имейте в виду, от меня вы не получите ни шиллинга! И советую не подавать в суд, всё равно продуете!
На физиономии Зегеля, как ни странно, не дрогнул ни один мускул. «Будь он настоящим дворецким, цены бы ему не было», — не удержался от мысли Алекс.
— Как вам будет угодно, — лаконично ответил он и вышел, катя перед собой столик.

***
… — Получается, что вы правы, — кивнул Бергхаммер, — у этого парня что-то на уме. Прислать вам пару крепких ребят на подмогу?
— Пусть будут начеку в деревне, — решил Алекс, — а в доме мы с Рексом и сами справимся.

***
Эвелина сидела в гостиной на краешке дивана, листая фотоальбом. Он был из той же серии, что и альбомы, стоявшие в спальне Бёка, с такими же позолоченными уголками.
— Я открою маринованную салаку? — в комнату заглянула Габи. — Боюсь, лососины на всех не хватит.
— Да, конечно, — рассеянно улыбнулась Эвелина. — С салатом и солёными крендельками будет вполне приличный ужин.
— Завтра придётся приготовить телятину… Как всё неудачно сложилось, — вздохнула Габи, задёргивая портьеры, скрывавшие стеклянную дверь. — И Зегель почему-то уволился…
— Ничего страшного, — Эвелина перевернула страницу. — Когда мы поженимся, я сама буду вести хозяйство, без прислуги.
Габи заглянула ей через плечо. Большая, немного выцветшая фотография изображала широкий луг, за которым поднималась стена леса. В кадр попала и одинокая фигурка всадника на лошади — его яркий свитер выделялся на однообразном зелёном фоне.
— Это не похоже на Старую усадьбу, — задумчиво пробормотала Габи.
— А мне кажется, где-то я видела этот луг, — Эвелина внимательно разглядывала фотоснимки, — и эту конюшню с красной крышей. У меня всё чаще бывают такие мысли…
— Бывает, — рассеянно согласилась Габи и, достав из бара бутылку кюммеля, вышла из комнаты.
В коридоре она столкнулась с Бёком.
— Габи, можно вас на минуту? — Кристиан взял её за руку.
— Мне не до ухаживаний! — та замахнулась бутылкой.
— Да вы меня не так поняли! — буркнул Бёк. — Я всего лишь хотел спросить: вы не знаете, где Андреас держит деньги и ценности?
— А вам зачем? — удивилась Габи.
— Да не нравится мне этот Зегель, — пояснил Бёк. — Как бы ночью чего-нибудь не стянул. Называйте это полицейским чутьём, если хотите.
— Ну хорошо, — кивнула девушка. — Сейф у Андреаса в кабинете. А драгоценности — я не знаю. Наверное, фрау Геннинг держала сундучок в каком-нибудь тайнике.
Она деликатно, но решительно высвободила руку и поднялась наверх по лестнице.

***
— Здесь сыро, как по уши в Дунае, — ворчал Алекс. Он сидел у подножия старого каштана, а у его ног занял позицию Рекс. Отсюда хорошо просматривалась задняя дверь, ведущая из кухни. Густая трава надёжно скрывала сыщиков от посторонних глаз, но имела и серьёзный недостаток: росы, скопившейся на ней, уже набралось достаточно, чтобы наполнить небольшой тазик.
Алекс поёжился и поправил висевший на ремешке бинокль. В этот момент Рекс тихо заворчал. Скрипнули петли, и в проёме показалась мефистофельская физиономия Зегеля. Оглядевшись по сторонам, дворецкий вышел наружу и притворил за собой дверь. Вместо крахмальной манишки на нём была чёрная водолазка и такие же джинсы.
Не заметив Алекса, Зегель крадучись направился к выходу из сада. Алекс тихо свистнул Рексу и, перебегая от дерева к дереву, последовал за ним. Закрыв за собой калитку, Зегель быстро сбежал по травяному скату и, продолжая озираться по сторонам, зашагал вдоль берега по самой кромке воды.
Калитка не была препятствием для Алекса, а для Рекса и подавно. Вслед за псом, пригнувшись, сыщик пробежал наискосок по берегу и едва успел нырнуть в заросли ивняка. И вовремя: Зегель резко остановился, озираясь по сторонам. Алекс затаил дыхание. Наконец дворецкий махнул рукой и пошёл дальше.
Внезапно Алекс услышал впереди хруст веток и замер. Из ивняка навстречу Зегелю вышел громила двухметрового роста, в выгоревшей джинсовой кепке набекрень. Алекс тут же вспомнил рассказ Бёка и догадался, что перед ним водитель грузовика для мебели.
— Всё тихо? — спросил громила. — Мне что-то стрёмно шарить в доме, где покойник лежал.
— Не дрейфь, — процедил Зегель. — Полиция шьёт дело какому-то браконьеру. Надо будет — и кражу на него повесят, будто не знаешь.
— Лишь бы нам мокруху не припаяли, — громила явно сомневался. — Дело-то хоть верное?
— Не гони волну, Швах! Даже если сейф не взломаем, в накладе не останемся. Я нашёл тайник в библиотеке, там должна быть полная шкатулка всяких цацек. Нам этого добра по гроб жизни хватит!
Алекс еле удержался, чтоб не присвистнуть. Слышал бы Андреас, какими выражениями оперирует его патологически респектабельный дворецкий…
— Через час, когда все лягут, я подам сигнал, — продолжал Зегель. — Хозяин дома запил по-чёрному, осталось избавиться от тех двух придурков с собакой. Но это уж я беру на себя.

***
— Андреас? — Робин заглянул в дверь кабинета. — Ты чего не ужинал?
Геннинг сидел, навалившись грудью на стол. Перед ним стояли стакан и открытая бутылка кюммеля. Ещё одна пустая бутылка лежала на краю стола: жалкие остатки её содержимого медленно капали на полированную крышку.
— Нельзя же так, — начал было Робин, садясь рядом и незаметно отодвигая бутылку. — Ты уже много выпил…
— Мммннного? — с усилием пробормотал Андреас. — А ты почём знаешь? Много будет, когда я забуду… насовсем. — Он поднял пустой стакан и стукнул по столу. — Ты понимаешь, что Вальди мне жизнь спас?!
— Жизнь?
— Да, вот эту мою грёбаную жизнь! — Андреас встал и схватил бутылку. — Которую я сейчас про… пропиваю, — жалобно прибавил он. — Ты помнишь, как Вальди всё время рассказывал про булавку для галстука? Так вот, это было со мной. Только не просто булавка, понимаешь? — он налил стакан кюммеля, залпом выпил и продолжал: — Я шантажировал одного парня, которого надо было убрать из бизнеса. В тот пансионат он приехал с любовницей. Я разыграл мелкого воришку и в один п-прекрасный день… — он громко икнул, — запрятал в булавку жучок. Но Вальди догадался, понимаешь? Он бросил этот жучок в аквариум! И я не сразу понял, что он хочет меня спасти от тюрьмы. От сумы да от тюрьмы, верно, да? — Андреас жадно выхлебал новый стакан. — Я пообещал вышибить ему мозги, понимаешь? А он же спасти меня хотел… и он никому не говорил, только рассказывал эту историю… чтобы я помнил, слышишь? А теперь он умер! Это… понимаешь, это я его убил. Своей чёртовой рубашкой. И он больше не скажет… ничего. Грёбаная булавка, — простонал он, роняя голову на руки.
— Ну-ка, дай, — Робин забрал со стола бутылку. — Тебе точно на сегодня хватит. Я схожу за Габи, — и направился к выходу.
В тот момент, когда дверь закрылась, Андреас тяжело рухнул всем телом на стол и больше не поднялся.

***
— Робин, я должна тебе сказать…
— Габи, подожди! Сейчас не до того!
— Робин, выслушай меня! — Габи вынула из кармана юбки фотографию. — Ты же понимаешь, что случится с Эвелиной, если…
— Ты бредишь? — Робин схватил её за руку. — При чём здесь Эвелина?
— Если они найдут того, в лодочном сарае, и догадаются…
— В лодочном… что?! — Робин уставился на девушку вытаращенными глазами, но, быстро справившись с замешательством, потащил её за руку на веранду.

***
Стоя у дверей библиотеки, Брандтнер и Бёк внимательно наблюдали за тенью, еле слышно двигавшейся по коридору. Луч фонарика скользнул по двери Бёковой спальни. Зазвенел ключ, запирая дверь снаружи.
— Тот же финт ушами он проделал в моей комнате, — шепнул Алекс, сдерживая Рекса, — но мы выскочили через террасу. А тебе бы пришлось туго.
— Не напоминай, — вздохнул Кристиан. — Чш-ш! Кажется, он пошёл за своим дружком.
— Они говорили о тайнике в библиотеке, — Алекс выглянул наружу, провожая глазами удаляющееся пятнышко света.
— Как думаешь, мы успеем найти его сами?
— Не будем утруждать Рекса, — Алекс потрепал пса по ещё влажной холке. — Немножко терпения — и Зегель сам всё выложит к нашим ногам.
Минут пять-семь прошло в полной тишине. Наконец из коридора раздались звуки шагов.
— Слышишь, как половицы дрожат? — шепнул Бёк. — Точно, это наш громила.
— Прячемся! — скомандовал Алекс, и оба сыщика поспешили юркнуть за тяжёлые портьеры по обе стороны от окна. Рекс залёг в углу под журнальным столиком.
Дверь медленно приоткрылась, и в проёме возникли два силуэта с фонарями в руках. Один, худой и проворный, решительно направился к старинному, во всю стену, книжному стеллажу. Его мощный спутник замер у него за спиной.
Зегель уверенно хозяйничал возле стеллажа. Выдвинув один из ящиков, он что-то нажал, и раздался лёгкий скрежет. Пошуршав чем-то, Зегель выпрямился. В руках у него была большая, похожая на сундучок шкатулка.
— Валим, — распорядился он, передавая добычу сообщнику.
— А сейф? — удивился громила Швах.
— Надо спешить, — отрезал Зегель. — Здесь разит мокрой псиной.
— Ты же говорил… — начал было Швах, но в эту минуту Алекс и Бёк выскочили с двух сторон из-за портьер и навели на грабителей пистолеты. Рекс с рычанием бросился вперёд.
Преступники на секунду растерялись. Зегель толкнул Шваха к дверям, схватил пуфик и швырнул его в оконное стекло. Бёк инстинктивно пригнулся, а мнимый дворецкий, воспользовавшись его замешательством, выпрыгнул через окно и повис на ветвях каштана.
— Я за ним, а вы держите этого! — крикнул Алекс, вскакивая на подоконник.
Рекс с лаем кинулся в погоню. Здоровенный Швах, топоча на весь дом, нёсся по лестнице, не выпуская из рук шкатулки. Но Рекс и Бёк не отставали.
Выбежав через заднюю дверь, Кристиан увидел возле калитки какую-то тёмную массу.
— Грузовик! — догадался он. — Рекс, беги наперерез!
До машины оставалось несколько шагов, когда перед Швахом вырос яростно рычащий пёс. Бандит замахнулся шкатулкой… и совершил ошибку, которую Рекс ещё никому не простил. В следующее мгновение челюсти овчарки сомкнулись на его правой ручище. Швах заверещал, как боров под ножом.
— Руки вверх, — будничным тоном скомандовал Бёк, переводя дыхание. — Криминальная полиция. Рекс, не отпускай его.
Он наклонился и поднял шкатулку, которая показалась ему не такой уж и тяжёлой. «Подделка», — подумал было Кристиан, откидывая крючочек замка, и вдруг, не удержавшись, чертыхнулся.
Шкатулка была пуста.

---

День меня испытывает, кажется

Или я просто лузер. Два заказа из бюро не дошли вовремя и пропали. Это мой ящик чудит, туды его в трясину.

---

Сегодня опять праздник!

Оказывается, не простой, а День запретов на уныние!
Улыбайтесь, господа!

---

И к Френкленду не стукнешься, главное

Чего только не бывает... Первый раз в жизни перевожу приговор суда.
Не по себе мне. Медицина и то знакомее.

---

Наше с Патриком

Итак, мы с Патриком Редферном подумали и начали-таки писать историю про тёмных лордов и леди в матросках. Прошу любить, жаловать и бутылками из-под автобронзата не кидаться.

ЗЛО ПОД ЛУНОЙ
Детектив из жизни сейлоров по мотивам фильма "Зло под солнцем" *
____
Старого, конечно.

Пролог
ГОД НАЗАД

— Значит, её звали Рейка Нишимура, — инспектор Ючиро Кумада опустил край брезента на лицо убитой, машинально отметив дорогие серьги. — Задушена голыми руками. Похоже, убийца был очень силён… Так как же вы её нашли, мисс Цукино?
Свидетельница — хорошенькая круглолицая девушка со светлыми волосами, убранными в два хвоста — вскинула на инспектора свои огромные голубые глаза.
— Это было без десяти одиннадцать, — с готовностью затараторила она, часто моргая ресницами. — Я опаздывала на поезд и поэтому решила срезать путь через рощу. Я вообще часто опаздываю, просто беда, — обезоруживающе призналась она. — Я и подумать не могла, но вот, понимаете — сначала споткнулась об её сумочку, а потом… потом уже увидела… её саму.
— Вы точно уверены?
— Ещё бы! Я ведь всё время смотрела на часы.
— Вы больше никого не встречали по пути? — уточнил инспектор.
— Нет, никого, — покачала головой мисс Цукино. — Иначе бы я на месте со страху померла! Я и так теперь по ночам спать не смогу.
Кумада направился к своему помощнику, который изучал содержимое сумочки жертвы.
— Деньги и ценности на месте, — отрапортовал тот. — В бумажнике фотография молодого человека. Смотрите, вот подпись — «Рейке от Энди».
— Наверное, у неё был жених, — всхлипнула за спиной у инспектора мисс Цукино. — Какой ужас!
— В самом деле, — подтвердил помощник, — это и должен быть её жених, некий Тэнно. Я известил его, и он должен подъехать с минуты на минуту.
В стороне послышался скрежет тормозов. Рядом с полицейской машиной остановился красный спортивный автомобиль, из которого выпрыгнул молодой брюнет в чёрной шляпе.
— Что здесь произошло? — он огляделся по сторонам и заметил сумочку в руках помощника инспектора. — О нет… Рейка… что с ней?
— Примите мои соболезнования, господин Тэнно, — сдержанно ответил инспектор. — Ваша невеста убита.
— О господи, вот оно что… — Энди Тэнно закрыл лицо руками. — А я не мог понять, почему она не встретила меня на вокзале.
— Вы приехали одиннадцатичасовым поездом?
— Да. Ну что мне стоило выехать пораньше! — молодой человек пошарил в карманах брюк и вытащил скомканный железнодорожный билет. — Ведь пока я трясся в этом чёртовом поезде…
— К сожалению, тут уж ничего не поделать, — деликатно вздохнул Кумада, разворачивая билет. На нём действительно стояло время прибытия на станцию Минато-ку — 11 часов утра.

***
— Иными словами, доктор, — хмуро подытожил Кумада, — наше расследование зашло в тупик.
— Неужели нет ни одной зацепки? — настаивал руководитель Экспертной службы Хрустального Токио доктор Соичи Томо.
— То-то и оно, что ни одной! Единственный, у кого теоретически имелся мотив для убийства — это жених Рейки, Эндимион Тэнно. Тем более что они застраховались в пользу друг друга, и, следовательно, он получает очень неплохие деньги. Если, конечно, переупрямит страховую контору… Но он никак не может быть убийцей — у него железное алиби! Судите сами: труп обнаружили без десяти одиннадцать, а Тэнно в это время ехал в поезде, который только в одиннадцать прибыл на станцию. Вдобавок у нас есть показания девяти человек, которые видели, как он сошёл с поезда.
— По-вашему, страховка — единственный мотив?
— Мы, конечно, прощупали всех бродяг и воришек в округе, но ни малейшей зацепки не обнаружили. Да и не могли её ограбить — содержимое сумочки осталось нетронутым. Убийца даже не польстился на серьги в ушах.
— А эта свидетельница… как её — Цукино? Как-то она неожиданно появилась.
— Мы проверили, — развёл руками Кумада. — Между ней, Рейкой и её женихом нет никакой связи. Боюсь, это дело рук какого-нибудь психа. Мы разослали запросы в другие районы Токио — не было ли похожих по почерку убийств. Но шансов мало.
Соичи Томо нахмурился.
— У меня такое подозрение, — медленно проговорил он, — что кто-то всё время водит нас за нос.

---

Мысли в стихах

Милый мистер Фортескью,
Кушайте варенье!
Или вам не нравятся
Дела об отравленьях?

---

Дорогие мои леди, с праздником вас!

---

Наверное, я зря забываю леди в матросках

Зря, Джек, тем более женский день на носу.
Вчера я спросил Патрика Редферна, чем можно порадовать леди в матроске (если не планируешь её придушить, конечно). Патрик подмигнул мне и сказал, что был бы рад видеть их в своей истории, желательно за компанию с тёмными лордами.
Если, конечно, мне удастся их уговорить.
Если получится - с меня "Зло под луной".
 moriar tea, я могу рассчитывать на моральную поддержку?))

---

Родительская гордость

Маскарадный малыш Моне подрос и превратился в красавца с умопомрачительной сиамской раскраской и глазами цвета южного моря.
Боже, как летит время... Прошло ровно три месяца, как мы его отдали.

---

Ну, этого следовало ожидать

Ваш литературный жанр от Гэльтани

---

С днём писателя!

Ватсона, само собой, поздравлю! Но и мой дебют не за горами, так что приобщаюсь к дате.
И, конечно, поздравляю моих замечательных, творческих, талантливых друзей!

---

Весна есть весна

И хотя солнце бастует, а ветер дует, я поселю в дневник циклопидесов и весну.

---

Немного о Монте-Кристо

 WinterBell, читая твои последние записи, я вдруг захотел сделать тебе маленький подарок. А заодно и отметить 28 февраля - дату символичную для друзей графа Монте-Кристо. Конечно, идиллия у меня выходит нечасто...

МОЯ ГАЙДЕ И ДРУГИЕ

Весной Корфу больше всего похож на сдобный пирог, испечённый заботливой, хоть и не в меру щедрой, многодетной матерью. Тёплая, влажная, ноздреватая земля дышит паром, точно сдобное тесто, а холмы, будто цукатами, усыпаны белыми, жёлтыми и малиновыми цветами.
Весна застала нас на обратном пути из Туниса, когда нашу яхту отнесло к берегам Корфу - острова, где я, при всей моей любви к Греции, бываю незаслуженно редко. Сидя над картой, я думал о том, что давно пора навестить моих друзей, греческих контрабандистов, когда дверь приоткрылась с застенчивым скрипом.
- Папа, - в дверь просунулась курчавая голова Луи, - можно, мы погуляем по острову?
За его спиной раздалось шарканье и сопенье. Ну конечно, Максимилиан ни на шаг не отставал от старшего брата, и оба сачка были уже при нём.
- Можно, конечно, - разрешил я, - только не убегайте далеко от мамы.
Последние слова стратегически заглушил обрадованный топот двух пар ног.
Гайде уже стояла у борта, прикрывая глаза рукой от солнца. Её восточный наряд напоминал блестящие миртовые листья.
- Давай останемся здесь подольше, Эдмон.
Мы вместе сошли на берег. Луи и Максимилиан тут же умчались за пляшущим в луче солнца махаоном, а я поцеловал Гайде и зашагал в сторону деревни по тропинке, петлявшей через оливковую рощу. Спешить мне не хотелось: я останавливался то сорвать ветку жасмина, то послушать чистый, мерный голос кукушки в развалинах храма, увитых снизу доверху диким виноградом. Греция, похоже, создана для того, чтобы забыть о пунктуальности.
Солнце стояло уже в зените, когда я добрался до деревни и вошёл в полутёмную, прохладную таверну. Меня сразу узнали: Теодор и Кристакис подвинулись, уступая мне место на скамье; горлышко бутылки зазвенело о края низеньких глиняных стаканчиков. Вскоре вокруг стола собралось человек восемь.
- Что нового? - осведомился я, отпив глоток холодного, некрепкого вина.
- Бывало и хуже, - ответил Кристакис. - Пару недель назад "Эрида" еле оторвалась от таможенников. Пришлось её перекрашивать.
- Давно пора найти на них управу, - ввернул трактирщик Георгио. - У них самих руки не чище нашего!
Я припоминал то немногое, что мне доводилось слышать о Селютисе, начальнике таможни Корфу. Его лихоимство стало на острове притчей во языцех: поговаривали, что больше половины конфиската прилипает к его пройдошливым рукам. Точь-в-точь Данглар, подумал я. А эти двое, к слову, могли бы найти общий язык.
Потягивая вино, я в задумчивости обводил взглядом убранство таверны. На выскобленном столе - ряд глиняных стаканчиков с вином, круг брынзы, луковицы, кусок медовых сот... И тут меня осенило.
- Георгио, - спросил я, - ты не продашь мне один из своих ульев?
- Да хоть всю пасеку, ваша милость! - воскликнул изумлённый трактирщик. - Только как это нам поможет?
- Поставьте улей в большую бочку, - объяснил я, - лучше из-под портвейна, и погрузите на тартану. Вечером идите на ней прямо к таможенному посту. Груз перевезёте на "Эриде". Сдаётся мне, в этот раз вам никто не помешает.

***
Теодор вышел на крыльцо следом за мной. Я сразу заметил тревожную морщинку меж его бровей.
- Что случилось?
Теодор помялся.
- Вы, должно быть, помните моего сына. Ставросу уже четырнадцать, в этом году он пойдёт со мной в море... Словом, нам не с кем оставить Аякса.
- Аякса? - имя мне ни о чём не говорило.
Теодор поманил меня за собой.
У ограды, прислонившись к ней спиной, сидел высокий смуглый подросток, держа на руках, как мне сперва показалось, щенка с несоразмерно большими лапами. Он осторожно встал; зверёныш завозился и поднял на нас полусонные доверчивые глаза.
- Я нашёл его весной в горах, когда река разлилась, - объяснил Теодор. - Мать, видно, всех перенесла в новое логово, а этого не успела...
- Вот оно что, - я протянул руку и почесал волчонка за ухом. - Ты хочешь, чтобы я о нём позаботился?
- Соседям лучше не знать, кто он такой, - вздохнул Теодор. - Они слишком дорожат своими овцами. А с вами он будет в безопасности.
Ставрос тяжело вздохнул и бережно передал мне Аякса. Губы у него дрогнули.
- Ему ещё молоко нужно, - пробормотал он и торопливо отвернулся.
Аякс обеспокоенно обнюхал мои руки и тоненько, удивлённо заскулил. Я принялся гладить его по мягким, как замша, ушам. Понемногу он успокоился и даже ткнулся мордой мне под локоть.
- Вы ему понравились, - Ставрос улыбнулся и поспешно сморгнул.

***
Я вернулся к причалу, неся на руках задремавшего Аякса, когда навстречу мне из миртовых зарослей, как два пушечных ядра, вылетели Луи с Максимилианом.
- Папа! - закричали они хором и принялись с двух сторон тянуть меня за полы сюртука. - Давай оставим Одиссея! Ну пожалуйста, давай!
Сначала Аякс, теперь Одиссей? Похоже, наша яхта превращалась в передвижной сборник мифов.
- Он в ямку свалился!
- И не мог вылезти!
- Так, господа, - притворно строго сказал я. - Может, вы всё-таки представите мне господина Одиссея?
Из-за деревьев вышла Гайде. В её ладонях лежала маленькая, не больше блюдца, блестящая черепаха.
- По-моему, он очень славный, - сказала она.
- Да видишь ли, - я вздохнул, - я и сам тоже... не без подарка.
Гайде передала черепаху Луи и острожно коснулась ушек Аякса.
- Ну мы же не разоримся, - с улыбкой заключила она.

***
Мы провели на Корфу ещё три дня. Начальник таможни Селютис, распухший до безобразия, так и не соизволил почтить нас визитом, зато уплывали мы в компании говорящей вороны Кассандры и безымянной летучей мыши, которая сразу же переселилась в трюм и смотрела на меня из-под потолка глазами аббата Фариа, только что обнаружившего, что подкоп вывел его в мою камеру.


 

---

Из дневника сэра Генри

"Понедельник. Гоняли с Ватсоном каторжника по болоту.
Вторник. Каторжник гонял нас с Ватсоном по болоту.
Среда. Пришла Боська и всех прогнала с болота".

---

С кофейником тоже было бы интересно!

А вы какой чайник?

---

АРИЯ ВЕСЁЛОГО ПРОКЛЯТЬЯ

Поёт Боська, перевод с собачьего

Да! Чёртову дюжину детишек
Под боком грела матушка моя:
Ровно шесть девчонок, ровно шесть мальчишек
И одно проклятье - это я!
Помню, я слышала с пелёнок -
Говорил хозяин и родня:
"Это не кутёнок, это дьяволёнок!" -
Про проклятье, то есть про меня.

Да, я всегда была
Посланцем дьявола, посланцем дьявола,
А дьяволы не любят унывать!
(Беги, сэр Генри, хватит пить, пора бежать!)
Да, я всегда была
Посланцем дьявола, посланцем дьявола,
Я дьяволом всегда была,
А дьяволу, а дьяволу
На всё плевать!

В будках родня моя, бывало,
Заголосит в двенадцать голосов.
Я цепной не стала, в сказку я попала,
Хоть нечасто вижусь с колбасой.
Если мне скажут: "Брысь под лавку!" -
Не горюю я и не скулю:
Я на сэра тявкну, а на Холмса рявкну,
И опять назло судьбе пою!

Да, я всегда была
Посланцем дьявола, посланцем дьявола,
А дьяволы не любят унывать!
(Беги, сэр Генри, хватит пить, пора бежать!)
Да, я всегда была
Посланцем дьявола, посланцем дьявола,
Я дьяволом всегда была,
А дьяволу, а дьяволу
Пора жевать!